По нашему мнению, объединение образовательных и коммуникативных процессов в единое пролонгированное пространство способствует формированию корпоративного сообщества, осознающего свою ответственность за результаты профессиональной деятельности. Это особенно важно в связи с возросшим спросом на психологические услуги и психологическое образование, что ведет к возрастанию влияния психологов на общественное сознание. Необходимо помнить, что мы готовим специалистов, влияющих на нравственную атмосферу сегодняшнего и завтрашнего общества, на формирование ценностей и смыслов [4] настоящего и будущего.

1. Асмолов А. Г. От Культуры Полезности к Культуре Достоинства. Интернет-ресурс: http://asmolovpsy.ru/ru/motives/108;

2. Асмолов А. Г. Интервью http://m.colta.ru/artides/society/4588

3. Асмолов А. Г. Оптика просвещения: социокультурные перспективы М., 2012. С. 412.

4. Абакумова И. В. Обучение и смысл: смыслообразование в учебном процессе (психолого-дидактический подход). Ростов/н/Д, 2003. 480 с.

5. Асмолов А. Г. Практическая психология как фактор конструирования образовательного пространства личности // Психология с человеческим лицом. М., 1997. С. 239–249.

Володина Инна Сергеевна, Курушина Олеся Владимировна

Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону

Инклюзивное образование в России постепенно приобретает черты реально действующего социального процесса: принимаются соответствующие нормативные документы, увеличивается количество образовательных учреждений, практикующих совместное обучение детей с ограниченными возможностями здоровья и их нормативно развивающихся сверстников. Однако проблема готовности к внедрению инклюзивного образования со стороны его субъектов не может считаться разрешенной.

Начальный этап развития инклюзивного образования предполагает постановку множества вопросов и проблем, требующих активного разрешения. К ним, безусловно, относится проблема готовности педагога массовой школы к работе с детьми с ОВЗ. Очевидно, что перед педагогом ставятся новые профессиональные задачи, ответственность за решение которых разделяется между администрацией образовательного учреждения и самим педагогом.

Стремительность внедрения инклюзивного образования можно рассматривать как фактор риска, снижающий его эффективность и успешность. В первую очередь это касается педагогов массовой школы, перед которыми, возможно, впервые в истории их профессионального развития ставится задача обучения ребенка, значительно отличающегося по многим показателям от «обычного» ученика.

На наш взгляд, особого внимания заслуживает проблема готовности специалистов, задействованных в психолого-педагогическом сопровождении инклюзивного образования. Очевидно, что в их число должны входить специалисты, чьи профессиональные задачи связаны с коррекционно-развивающей деятельностью: логопеды, учителя-дефектологи, психологи. Становление специалиста начинается еще во время его обучения, поэтому в рамках своего исследования мы сфокусировали внимание на проблеме формирования готовности к внедрению инклюзивной практики у студентов, обучающихся по направлению «Специальное (дефектологическое) образование».

В настоящей статье представлены результаты пилотного анкетирования студентов – будущих логопедов (всего 28 человек). Анкета состоит из вопросов, направленных на изучение когнитивного компонента отношения (представлений) респондентов к различным аспектам процесса совместного обучения детей с разными уровнями психофизического развития и здоровья.

Анализ ответов показал неоднозначное отношение респондентов к перспективам инклюзивного образования: 57,14 % (16 человек) полагают его возможным, противоположной точки зрения придерживаются 42,86 % (12 человек). Примечательно, что в подгруппу «несогласных» входят преимущественно студенты с незначительным опытом работы в системе образования – 83,3 % (10 человек). При этом разделяют идею возможности совместного обучения в основном студенты, имеющие опыт работы в дошкольном или школьном образовательном учреждении – 93,75 % (15 человек). При этом важным нам кажется тот факт, что в обеих подгруппах (и «согласных», и «несогласных») большинство составляют те, кто «слышал об инклюзивном образовании, но на практике не сталкивался с этим» – 82,14 % (23 человека). Данное соотношение наводит на мысль о приоритетном значении именно практического опыта в ознакомлении с возможностями инклюзивного образования и подчеркивает важность организации условий для получения студентами-логопедами подобного опыта.

В отношении представлений о возможностях инклюзивного образования детей с различными нарушениями получены данные, свидетельствующие о том, что, по мнению респондентов, ведущий дефект существенно определяет такую возможность. Так, например, практически одинаково высоко возможность совместного обучения рассматривается относительно детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата (68,75 %), нарушениями слуха (87,5 %), нарушениями зрения (75 %), нарушениями речи (75 %). Наименее перспективным инклюзивное образование студентам-логопедам представляется для детей с нарушениями интеллектуального развития (12,5 %), эмоционально-волевыми нарушениями (12,5 %), тяжелыми соматическими заболеваниями (6,25 %). Нам кажется, что эти данные заслуживают более глубокого последующего анализа для выяснения более детальных представлений студентов о возможностях и препятствиях совместного обучения, обусловленных ведущим дефектом. Очевидным представляется, что возможности совместного обучения прежде всего связываются с уровнем интеллектуального развития ребенка с ограниченными возможностями здоровья: наибольший потенциал респондентами приписывается детям с сенсорными, двигательными и речевыми нарушениями. Возможно, что данные нарушения воспринимаются как наименее «тяжелые», не требующие существенных изменений в системе массового обучения. В связи с этим интересным и требующим дальнейшего уточнения представляется крайне низкий показатель возможности обучения детей с тяжелыми соматическими заболеваниями. Как было показано выше, эта группа расценивается как «наименее перспективная», несмотря на то, что «инвалидизирующие заболевания внутренних органов» (В. В. Ковалев) не означают высокого риска отставания в умственном развитии.

На вопрос, в котором предлагалось оценить перспективность инклюзивного образования в учреждении, в котором либо работает респондент, либо находящемся в районе проживания респондента, были получены следующие ответы. 3,6 % уверены, что это в принципе невозможно; 53,57 % считают, что это возможно, но общество к этому еще не готово; 28,57 % думают, что переход к инклюзивному обучению необходим, но для эффективной работы потребуются значительные изменения в самой системе образования; 17,86 % считают, что это неизбежно, но предвидят большое количество трудностей на этом пути. И 7,14 % респондентов полагают, что уже сейчас нет особых препятствий к реализации инклюзии.

Проблемы внедрения совместного обучения связываются подавляющим большинством опрошенных (92,86 %) с недостаточной осведомленностью учителей массовых школ в соответствующих знаниях. Опасения, что учителю «будет не хватать времени на работу с “обычными” детьми», выражают 53,58 % респондентов, что отражает, на наш взгляд, недостаточную осведомленность в вопросах психолого-педагогического сопровождения инклюзивного образования, ориентированного на командную работу нескольких специалистов, а не единственного учителя. С одинаковой частотой (46,43 %) респонденты связывают проблемы внедрения инклюзивного образования с повышенной «энергозатратностью» работающих в классе педагогов и непониманием со стороны родителей «обычных» детей. Наименьшие трудности респонденты связывают с проблемами психологического неприятия (агрессии, насмешек) со стороны «обычных» детей (32,14 %), с возможным снижением успеваемости во всей группе или классе (28,57 %). Можно сделать предварительный вывод, что инклюзивное образование рассматривается респондентами как процесс, сложный и наделенный рисками в первую очередь для педагога, а не для детей.