– О, Прекрасная Леди, Королева Райского Острова, позвольте припасть к вашим очаровательным ножкам, и выразить свое восхищение вашей божественной красотой…

Моргане понравилось, что ее назвали королевой, и она была удивлена, что зверушка умеет так изысканно выражаться.

– По-моему, это гоблин, – неуверенно шепнула на ухо камеристке Моргана, – Это вы его так нарядили?

Служанка отчаянно замотала головой.

– Нет-нет! Он уже был такой, и даже чище… Просто он убегал…

– Надобно помыть, прежде чем госпоже показывать! – грозно сдвинула брови принцесса, и служанка обиженно всхлипнула.

–Эй, ты. Животное… Ты знаешь еще какие-нибудь фразы, кроме этой глупости?

Моргана решила, что приветствиям можно научить и попугая – всего-то два и надо: «Прекрасная госпожа…», «Да храбрый господин…», правда, он еще и «королеву острова» приплел… лучше бы уж просто «Королева» – так приятнее.

Ульрика уже лет сто как животным никто не обзывал. А в мире, где он обитал последнее время, к нему обращались не иначе, как «достопочтимый сэр».

Грубиянов, конечно, везде хватает, но услышать гадость из уст красивой юной леди… – это уж совершенно ни в какие ворота не лезет.

Гоблин прервал свою цветистую фразу на полуслове и завопил, брызжа желтой слюной:

– Во-первых, я не грязный! – у него был очень хороший слух, – Эти мегеры испортили мой костюм! Очень дорогой костюм, шитый на заказ!

Моргана прищурилась, разглядывая странное существо: «Действительно, ткань дорогая, даже не помялась, запонки золотые с изумрудом и заколка на галстуке с бриллиантом, кстати, как и изящная сережка в мочке волосатого уха. Вероятно, хозяин создания очень любил свою обезьянку». Поверить в то, что гоблин вполне самостоятельный и ничейный, колдунья не могла. Ну, кто продаст одежду волосатому гоблину? Гоблины в лучшем случае прикрывают свою серо-зеленую, как у мерзкой жабы, кожу звериными шкурами.

– Во-вторых, я не животное, я гражданин Великобритании, у меня даже паспорт имеется! – изгалялся Ульрик, тыча под нос служанкам какие-то истерзанные пластинки, только что извлеченные им из потайного кармана пиджака. На них была нарисована самодовольная харя гоблина, причем нарисована очень искусным художником.

«Когда это Британия стала Великой», – фыркнула Моргана.

– Как тебя зовут? – равнодушно поинтересовалась принцесса.

– Ульриком, – буркнул гоблин, – А вас, юная леди?

Дева-воительница заехала металлической перчаткой пленнику по зубам:

– Как разговариваешь с госпожой, животное! Перед тобой сама принцесса Моргана, дочь Феи Морезы и короля Утера…

Ульрик припомнил, сколько лет нынешнему королю и, вытирая кровь с разбитой губы, вякнул что-то вроде того, что, конечно, леди должна была обидеться за обращение «юная», но ведь даже при столь ее почтенном возрасте он сам годится ей в прадедушки… За что и получил по зубам еще раз.

– Что это за самоуправство, – не стерпел Ульрик, – Я же свободный гражданин! … И вообще, никакого острова на карте не было! Нет вас и все тут!

______________

Сэр Мирддин Эмрис посмотрел на часы-луковицу, верно, уже в сотый раз за долгий вечер, даже не удосужился засунуть серебряную безделушку обратно в карман, а небрежно отложил брегет на стол. Ульрик запаздывал, что было для него совершенно не свойственно. Ждать далее было просто бессмысленно – гоблин отличался редкостной пунктуальностью. Однако Мерлин, он же Мирддин, не сильно обеспокоился: либо Ульрик ошибся в подсчете сдвига во времени при прохождении через Врата, либо совсем закрутился на своем торговом предприятии…

Мирддин вытащил из отделанной самоцветами коробки толстую сигару и тут же смял ее в пальцах – курил волшебник редко, да и то при сильном душевном волнении.

Маг сердился. Он сначала призвал все мыслимые и немыслимые кары небесные, напасти и убытки на голову приятеля, но вскоре был готов простить Ульрику и обиды, и проступки, лишь бы он явился живым и в добром здравии. Из-за Ульрика откладывалось давно задуманное путешествие, в которое отправляться одному магу не хотелось. На всякий случай, Мерлин решил подождать гоблина еще пару дней, так как без Ульрика он рисковал потратить зря на свое предприятие гораздо больше времени.

Однажды он поручил Ульрику провернуть одно дельце, так и не удосужившись испросить у гоблина отчет в его действиях. И вот, как только эта история приобрела неожиданную актуальность – гоблина и след простыл!

В родном мире Мирддина Эмриса, где он успел прославиться как могущественный маг и просто Мерлин, прошло больше чем два десятилетия с тех пор, как он в последний раз был там. Да и в этом мире годков пролетело немало, хоть и не столько, чтобы Мерлин успел почувствовать себя старым. Жить маг любил и не задумывался над числом прожитых дней – может, поэтому и не обнаруживалось сходство между незадачливым учеником Асмодеуса и великим волшебником Мерлином.

Как пестрая бабочка вылупляется из серой высохшей куколки, так и хмурый, вечно чем-то недовольный Фальстааф перерождался то в улыбчивого невероятно везучего барда Мирддина Эмриса, то во всеми уважаемого солидного мага. Если первый вызывал у людей презрение и ненависть, граничащую со страхом, то последнего принимали, чуть ли не за святого. От Фальстаафа ждали мелких пакостей, а Мерлину приписывали великие подвиги. Как будто между первым и вторым не существовало никакой связи. Даже внешнее их сходство стало малозаметным. Да и где эти люди, помнящие, как выглядел забытый ученик Маэстро, сожранный драконом? И эта давняя история и даже ее очевидцы давно рассыпались в прах…

Мало что изменялось ныне в жизни Мерлина – большую часть времени он проводил в мире, чуждом волшебству. Но и покинуть родной мир навсегда чародей не мог. Если его приятель Ульрик адаптировался в чужой земле полностью, то у Мирддина лишь развилось привыкание к плодам цивилизации и спокойной, размеренной холостяцкой жизни.

Иногда душа хотела чего-то большего, рвалась назад, как птица из золоченой клетки. Сейчас на родине мага настал час для великих дел. И в этот час последний маг не земле не собирался бездействовать…

Волшебник взял в руки потрепанную книгу, которую откопал давным-давно в книжной лавке. Мерлин задумчиво пролистал несколько страниц…

Книга повествовала о канувшем в Лету времени настоящих рыцарей и волшебников, прошлому одной страны этого мира, в котором еще было место для подвигов.

Никто уже толком и не знал: происходили ли эти истории на самом деле и были лишь приукрашены сказителями или их выдумали люди целиком и полностью, в назидание потомкам. Но случайным поступком на своей, отдаленной по времени, родине маг воплотил одну из легенд в жизнь. Или подобие этой легенды…

По другую сторону Врат реально существовал заключенный в камень символ королевской власти – огромный меч. Сам Фальстааф не случайно назвался Мерлином – к этой глупой шутке над жителями страны, называвшейся ныне Британией, подтолкнула его все та же книга. Но уж никак не мог он предвидеть, что кое-что в его мире будет и дальше происходит так, как написано в этом потрепанном томе черным по белому. На троне уже сидел король Утер, и была у него когда-то возлюбленная – замужняя леди Игрейна. Возможно, все это – простое совпадение… А, может, и нет?

Сын родился у леди Игрейны. Что, в общем-то, не удивительно, ведь любовные связи обычно и заканчиваются детьми. Вот только ребенка Мерлин назвал Артуром, подчиняясь правилам начатой в стародавние времена игры…

Что до остального – книга могла умолчать, приукрасить или даже приврать. Ведь писали-то ее обычные люди. Кое-что дошло до авторов из устных преданий и летописей. Недостающие моменты истории домыслили, некоторые события изложили так, как больше понравилось рассказчикам.

Но совпадения казались скорее закономерными, чем случайными… И это было чрезвычайно любопытно.