За прошедшее после, как я уже говорил, вьетнамских событий, время, произошло многое. Пять первых лет двигали по-наклонной вниз мой бизнес в неблагополучном Пеноморском регионе, ухудшались отношения в семье, несмотря на рождение обаятельной дочки. Были дни, когда я предпочтение отдавал не работе, а виски. Дней таких становилось всё больше. И вот я делаю остановку. В бизнесе, семье, виски. Через три года бессистемных попыток исправить ситуацию, вернее выбрать правильный путь, я снова встречаю Элен, и положение начинает выравниваться. Бизнес тоже, вновь обретает и смысл, и некую плоть ― ясно, в каком направлении двигаться. Появился доход после безденежья. Именно в этот момент, не без помощи сестры, уходит Элен, сделав мне очень заметную подножку. Аналогия очень похожа на старт легкоатлетов: стоит толпа, принимает стартовую позицию, щелчок пистолета судьи, ты делаешь второй шаг забега, а тебе, с размаха ― бревном по яйцам! Что же ты не бежишь, мудила?! А смысл, спрашивать, если дышать не можется и не хочется, не то, чтобы бежать и становиться победителем!

Берём на «лечение» полгода до нового старта. Не гуртом, а одиночкой, без судьи, но и без бревна. Бабах! Старт, без удара по чувствительным местам, удачнее, чем у современных рашенских ракет. До Нового года Новой жизни месяц, и я буду его встречать не в Пеноморске. А там, где встретишь Новый год и, главное ― без всех тех, кого оставляю в старой жизни, кто не нужен ― там и начинается Новая жизнь. С наступающей Новой жизнью!

Новая жизнь продолжилась на целебных источниках Ставрополья. Не вредно пройти ряд оздоровительных процедур, подкорректировать тело физкультурой. Большую роль в процессе моего возвращения сыграл друг Валерий. Он помог адаптироваться в новых условиях, познакомил меня с нужными людьми и все месяцы жизни на Ставрополье оказывал всякого рода необходимую поддержку. Я не стал снимать квартиру, а остановился в одном из санаториев города Ессентуки. В моём распоряжении оказался уютный полулюкс, я организовал себе рабочее место. Связь и стабильный, скоростной интернет, мне сейчас жизненно необходимы! Каждый день плотное общение с Ричардом. С его стороны чувствовалась обида на меня за годовое игнорирование его отчётов и неучастие в делах компании. Ну, это было в начале возобновлённого контакта. Больше я не терял напрасно времени. Друг Валерий познакомил меня с нефтяным олигархом, своим хорошим знакомым Виталием. Наше общение с нефтеперегонщиком превратилось из сугубо делового в дружеское. Мы нашли полезные обеим сторонам точки пересечения интересов. Виталий имел серьёзные позиции и связи в верхах в Белоруссии, у меня эта страна вызывала всё больший интерес. Именно в перспективе развития бизнеса на постсоветском пространстве, я выбрал белорусское направление, как приоритетное.

Я не был бы собой, если бы в новых условиях был увлечён только рабочими эмоциями. Чем хорош санаторий, так в немалой степени тем, что не надо особо задумываться о питании. Санаторская столовая, четыре раза в день, предоставляла возможность вкусить труды творчества поваров и работников столовой. Качество, вполне соответствовало уровню, если не ресторана, то ― хорошего кафе. В этом немалая заслуга Елены Михайловны. Именно так, не допуская фамильярности, заставила себя называть персонал и отдыхающих молодая женщина, диетсестра, составляющая меню и контролирующая весь процесс приготовления пищи поварами. Женщина, с первой встречи напрягшая моего «друга», вошедшая в мои мысли красавица. Я, не мигая, смотрел на проходящую мимо крашеную брюнетку, знающую себе и цену, и тот эффект, который она производит на мужчин. У неё была короткая прическа а-ля Эллочка-людоедка, времён НЭПа, из комедийного фильма про сломанные двенадцать стульев. Елена Михайловна была невысокого роста, но просто на удивление, гармонично сложенной комплекции: ни грамма лишнего веса, действительно большая, тяжёлая грудь, красивейшая попа, подчёркнутая обтягивающим белым халатом с как-бы нарисованной, пришитой контрастной тесёмкой ― завышенной талией. Ещё и из-за этой хитрости, попа имела безумно красивую форму. Я старался, при её приближении, поймать запах достаточно знакомого аромата, сильно возбуждающих меня духов. Разглядев ближе её миловидное лицо, я понял, что её возраст близок, но тройку лет ещё не перешагнёт сорокалетний рубеж. Удивился, что ошибся на пять лет в меньшую сторону. Мне очень нравится этот женский возраст, в это время женщины бережнее относятся к понравившимся мужчинам. Тонкие, красивые черты ухоженного лица, личика с грамотно нанесённой косметикой. Мушка на верхней губе ― не нарисованная, аккуратная родинка, придающая и без того очень красивой женщине дополнительный шарм. «Взрыва мозга» нет, но я её хочу! Простите, но я научился разбираться в женщинах и знаю, сколько счастья ― часов, минут, мгновений ― нас ждёт. Я раздевал её глазами, хотя под халатом, кроме красивого, аккуратно просвечивающего нижнего белья, у неё итак ничего не было. Она великолепна! Она не могла не заметить наглый взгляд уверенного в себе мужчины. Ничего удивительного, что наши взгляды стали задерживаться друг на друге, наши встречи в зале столовой и на территории стали чаще, разговоры ни о чём ― это только на первый взгляд. У Елены Михайловны был интересный тембр голоса, именно тот, который мне особенно нравится у женщин ― сочный, немного низкий, глубокий. Наша близость стремительно приближалась!

Встреча произошла на заснеженной дорожке парка санатория, ночью выпал снег, припорошив кипарисы и кустарники. Зима и ранняя весна в Ставрополье нечасто дарят снег, сегодня был другой случай, было очень красиво! Лёгкий морозец, яркое весеннее солнце, разогнавшее утренние тучи. Мы шли друг к другу, не глядя на снег, наши взгляды слились в один. Приближаясь, оба замедлили шаг, не переставая, смотреть друг на друга. Поровнявшись, мы практически остановились. «Друг» замер, напрягшись, в предчувствии дальнейшего чуда. Я вслепую, не отводя взгляда, аккуратно поймал её руку и слегка пожал, поглаживая большим пальцем, она ответила тем же. Я переложил её руку в свою другую ладонь, освободившейся рукой, не переставая смотреть в красивые тёмные, бездонные глаза, погладил желанную женщину по волосам, щеке, красивой шее. Она сделала шаг навстречу, я прижал Елену Михайловну к себе. Красавица распахнула незастёгнутую дублёнку и слилась с моим телом. Обрадованный «друг» доказал серьёзность моих намерений. Наши губы рванулись навстречу наслаждению и сомкнулись в долгом, глубоком, страстном поцелуе. Никаких слов. Инстинкт, желание секса, дрожь тел ― не от холода, а от затянувшегося ожидания плотского наслаждения. Связь из тех, что нужна, как воздух! Прекратив поцелуй, мы, глубоко дыша, улыбаясь, смотрим друг на друга. Я что-то, достаточно непристойное шепчу ей, щекотя губами её аккуртное маленькое ушко, осыпая его, шею, глаза лёгкими поцелуями, снова смыкаюсь с ищущими поцелуя губами будущей возлюбленной. Мои руки не бездействуют, я почувствовал вес крупной груди, наконец-то погладил и слегка помял замечательную попу, расстегнув на уровне ниже пупка одну пуговицу халата, осторожно, чтобы не напугать холодной левой рукой, погладил упругий животик и нырнул в небольшие трусики, преодолев сопротивление резинки колготок. Совершенно гладкий, без единого пенька от бритья, видимо эпилированный лобок и вожделенная щёлка. Немного проведя пальцем вглубь, почувствовал обилие влаги. Обладательница лучшего имени в моей жизни, заметно вскрикнула и сжала ноги, вдавив мой палец в клитор. Мышцы ног стали ритмично сокращаться, её рука гладила и мяла, через тонкошерстяные брюки мой отзывчивый член… Мы кончили «подростковым» петтингом одновременно. Это было необычно и сказочно. Кому-то мы подарили красивый спектакль, не отойдя даже на метр в сторону от дорожки. Нет, мимо никто не прошёл, но мы стояли под окнами главного корпуса. Неделю Елена Михайловна ночевала у меня в номере и страсть не шла на убыль, хотя оба понимали, что наша связь, очень краткосрочная. Я стал пропадать в городе и через несколько дней снял номер в гостинице на другой стороне города. Я ждал прибытия очень важного человека. Мы не прощались с Еленой Михайловной. В момент моей выписки из санатория, когда я стоял с чемоданом у стойки ресепшена, замечательная, но одинокая женщина стояла у дальней двери, ведущей в коридор, смотрела на меня, прислонившись к косяку головой и тихо, молча, плакала…