Генрих поднял голову и часто-часто заморгал.

— Я не верю в чудеса, — сказал негромко. — Наверняка, это маман играется. А ведь обещала, — он скомкал послание и отбросил в сторону. — Ну, да без разницы. Всё равно я вскрыл один.

— Доброе утро, — раздался рядом за спиной приятный женский голос.

Глава 2

Раздел имущества

Мальгауден окаменел, его кровь застыла в жилах, а в лёгкие перестал поступать воздух.

«Нет. Этого просто не может быть», — отказался принимать информацию мозг.

— Счастливого Рождества, — вышла из-за дивана вчерашняя гостья уже в пальто, палантине на голове и с варежками в руках. — Вы были так увлечены, я побоялась вас отвлекать.

Генрих как в прострации протёр лицо ладонью и задумался. Потом его физиономия озарилась догадкой, глаза загорелись идеей.

— Я понял! — гаркнул он и, отложив деньги, одним прыжком оказался возле девушки. — Вас подослала моя мать, так?! Признавайтесь! — схватил её за лацканы пальто и тряхнул с силой, от которой очки в черной оправе полетели куда-то на пол в сторону, а палантин сполз на плечи.

— Ой-ой-ой, мистер, — завопила мисс Флейминг. — Что вы! Отпустите меня сейчас же!

— Признавайтесь! — действительно отпустил её и отскочил Генрих.

— В чём?! — девушка пятилась назад до тех пор, пока не упёрлась спиной в облицовку камина.

— Вы сговорились с моей матерью! — ткнул в неё пальцем мужчина. — Вы хотите за меня замуж, так?! Я угадал?!

— Да что вы несёте?! — округлились её выразительные голубые глаза.

— Ладно, вы, скорее всего, не признаетесь. Но сейчас мы всё выясним. — Прихлопнул по карманам пиджака Генрих, вспоминая, куда положил свой айфон. — Так, так, так, сейчас-сейчас, — погрозил девушке пальцем. — Сейчас. Одну минуту. — Отгораживая от незнакомки коробку своим телом, прикрыл её крышкой и прижал к груди. — Сейчас мы всё выясним, — направился с ней в спальню, где быстро набрал номер матери.

— Алло, мама? Ты же обещала! — не поздоровавшись, приступил сразу к делу. Поскольку с подарком в руках звонить было не очень удобно, положил его на кровать.

— И тебе счастливого Рождества, сынок, — спокойно, сонным голосом произнесла София. — Я много чего обещала. Что на этот раз?

— Это ты её подослала? Я же сказал, что женюсь сам! Когда захочу! Откуда ты взяла столько денег, кстати?

Миссис Мальгауден ответила не сразу.

— Генрих? — с затаённой опаской в голосе, наконец, отозвалась женщина. — Мальчик мой, что ты вчера пил?

— Мама! — взревел «мальчик». — Откуда ты взяла столько денег, и кто такая эта… — он запнулся на имени, — как её… — не иначе как от возмущения у него совершенно вылетело из головы имя гостьи.

— Генрих, у тебя в порядке твоя медицинская страховка? Кажется, она тебе сейчас понадобится. Я еду к тебе!

— Мама, не надо!

Но в ответ уже противно пиликали короткие гудки.

— Чёрт. Дьявол! — Мужчина ринулся из спальни, но только вышел за порог, ему в лицо брызнула мощнейшая струя какого-то жидкого огня.

* * *

— Да! Да! Такая, вся в белом. Ну, вернее, в светлом. Да не разбираюсь я! — мистер Мальгауден сидел за своим письменным столом у себя в кабинете, курил сигарету — хотя уже сто лет как бросил — и разговаривал по телефону со знакомым детективом Каспером Слоувотером из Скотланд-Ярда.

Генрих только сегодня вышел из камеры предварительного заключения, где провёл незабываемые двое суток. Именно столько понадобилось его адвокату Ричарду Варди, чтобы вытащить своего буйного клиента под залог.

Когда ему надевали наручники, Мальгауден очень жалел, что происходит это по какому-то нелепому обвинению — фальшивомонетничество, а не за убийство этой… как её… Он бы с непередаваемым наслаждением и облегчением хрустнул тоненькой шейкой той, которая отплатила ему чёрной неблагодарностью, и сел бы за это с гораздо большим удовольствием.

Тогда, в Рождество, только лишь немного разлепив покрасневшие, распухшие и слезящиеся от перцового баллончика глаза, он первым делом бросился в спальню за коробкой.

Разумеется, её там не оказалось. Чертыхаясь и матерясь на чём свет стоит, Генрих хотел было ринуться в погоню, но обнаружил пропажу в холле — она так же лежала под ёлкой.

Кинувшись к подарку и открыв уже во второй раз за утро, он нашел его наполовину опустошенным, а вместо пятидесяти тысяч — записку, написанную чёрным маркером, завалявшимся у него на камине.

«Забрала свою долю. Как и вы, надеюсь потратить её самостоятельно. Тоже не верю в чудеса». — Известил его аккуратный, старательный почерк.

— Ч-ч-чёрт! — откинул коробок в сторону и схватился за голову мужчина.

Следующие полчаса он сидел, бездумно вертел в руках «остатки роскоши», утирал с новой силой брызнувшие слёзы, а по дну опустевшей половины подарка туда-сюда с характерным звуком скользила монета в пять фунтов — бумажная банкнота почему-то исчезла, а вместо неё появилась металлическая.

Конечно же, как сильная личность и человек трезвого ума, во всю эту чушь про фальшивость Мальгауден не верил. Однако всё-таки прокрутил пару купюр на детекторе. И когда они оказались настоящими, он, только лишь открылись после Нового года банки, направился прямиком туда.

«Одни и те же купюры не могут быть настоящими, когда их проверяешь, а потом — бац, стать фальшивыми, когда ими распоряжаешься. Это полный бред!» — Тем не менее, ему не терпелось избавиться именно от этих денег и дальше расплачиваться по привычке безналичкой. Уж он как-нибудь сможет объяснить налоговой свалившиеся с неба пятьдесят тысяч фунтов. Не впервой.

«А ведь было сто! Эх… Ну, да и этого на зал с бассейном хватит».

Однако приятное светское общение с налоговыми чиновниками и претворение своих грандиозных планов в жизнь пришлось отложить до лучших времён — банковская служащая, принимавшая у него вклад, умело-незаметно нажала под столом кнопку охраны, а те уже аккуратно сдали его с рук на руки полиции.

— У него фальшивые пятьдесят тысяч, — как приговор произнесла женщина с именем «Дебора» на бирке.

Сидя в камере, Генрих уже начинал понемногу верить в чудеса. А что ещё оставалось делать? Ему доходчиво дали понять, что необходимо найти эту… как её… Он почему-то начисто забыл фамилию своей гостьи. Не иначе как она вышибла из него эту информацию перцовым баллончиком.

— Даф*? — перебирал по телефону варианты Каспер.

— Да нет, вроде бы не так.

— Аул**?