И замер с вытянувшимся лицом.

На пороге стояла девушка. Невысокая, молодая и довольно щуплого телосложения. Красивая она или нет, мужчина оценить не мог — груди-то не видно, потому как одета незнакомка в пальто и палантин. Руки в варежках. И всё, абсолютно всё белого цвета. Ну, во всяком случае, светлого. Для Мальгаудена всё, что не оттеняло синим и не радовало глаз коричневым, являлось белым.

— Эм-м… доб-бр-рый веч-чер, — заикаясь и дрожа от холода, заговорила гостья и поправила варежкой свои очки в чёрной оправе. Она замолчала, давая возможность мужчине ответить на приветствие. — Я т-тут… — продолжила, не услышав ни звука. — У м-меня м-машина сл-ломал-лась, и её з-занесло снегом. — Она несильно топала ножками в белых сапожках и постукивала ими друг о друга.

— У меня нет лопаты, — наконец порадовал её звуком своего голоса хозяин замка.

— Эм-м… л-лопаты. Д-да-да, л-лопаты, но… я д-думала...

— Не уверен, что вы вообще на это способны, — тоном, которым можно резать хлеб, перебил её Генрих. — Вы отправились в такую ночь за город, на какой-нибудь, я уверен, педальной версии «Мини», вместо танка или бронетранспортёра. О каких мыслительных процессах здесь может идти речь вообще?

— Оу… — опять поправила очки и сдвинула брови девушка. — Да вы н-не очень-т-то в-вежливы.

— А должен? — вскинул свои Генрих.

— Но есл-ли вы м-меня не п-пустите н-на ноч-ч-члег, я зам-м-мёрзну в сугробе и ум-м-мру.

С лица Мальгаудена вмиг сошли все краски. Он посмотрел на неё так, будто она попросила у него руку, сердце и его ирландскую фамилию.

— Ноч… — мужчина поперхнулся. — Ночлег? — округлил свои красивые миндалевидные серые глаза. — Да вы в своём ли уме, милейшая? Простояли минуту у меня на пороге и уже собрались ночевать? А может вам ещё ай ди и код доступа к банковскому счёту?

— В-в-всего д-д-оброго, м-м-мистер, — гостья развернулась и направилась обратно прочь со двора по своим же следам в снегу.

Тут Генрих выглянул за порог и окинул взглядом местность. Темень, мрак, снег, и никакой машины рядом.

«Наверняка, застряла где-нибудь возле Дорни. Эх…». — Брать на себя ответственность за страдания незнакомки не хотелось.

— Да погодите вы, — догнал девушку в один прыжок и схватил за рукав. И только тут увидел, что у неё весь низ пальто в снегу. — Идёмте, — мрачнее тучи двинулся назад в дом.

Они зашли в коридор. Незнакомка скромно остановилась на пороге, даже не предпринимая попытки снять пальтишко и палантин, а только куталась в них ещё сильнее. Мальгауден глянул на её сапоги и подол с налипшим снегом. Под таким взглядом гостья молча развернулась, открыла дверь, ступила за порог, топнула там несколько раз, стряхнула хлопья с одежды и вошла опять.

— Комната для гостей там, — указал рукой на проход за лестницей Генрих. Ему не терпелось быстрее сбагрить постоялицу с глаз долой и опять расслабиться в одиночестве у камина.

— С-спасибо, — кивнула она и направилась, куда указали по-над стеночкой, с удивлением оглядывая мрачный холл и яркую красочную ёлку в углу.

Мужчина тоже посмотрел на «дерево», как он называл символ Нового года, поставленное здесь ценой неимоверных усилий и умерщвления пары тонн нервных клеток миссис Софии Мальгауден — его матери. Она таки выиграла этот бой у единственного и ненаглядного отпрыска, пообещав взамен хотя бы ближайшие полгода не стенать и не сокрушаться о его впустую растраченной холостяцкой молодости и неминуемой одинокой, безрадостной старости.

«Итак, на чём я там остановился? — расслабленно опустился в кресло у камина Генрих и поднял с пола свой недопитый виски. — Ах, да. Бассейн».

Бассейн.

Всё дело в том, что к своему новому приобретению вместе с его именем и статусом мистер Мальгауден планировал пристроить зал с водоёмом. Под стеклом и с выходом в сад. Чтобы не хуже, чем в какой-нибудь задрипанной Калифорнии устраивать пати с мартини и оливками. Ну, или чем там ещё устраивают — за такими мелочами он не особо следил, всё это оформляла его кузина Мери.

Ночные клубы с их шумной молодёжью, это конечно, хорошо, но нужно двигаться дальше. Прогрессировать. Развиваться. Поэтому Генрих надумал купить замок и устроить в нём нечто вроде загородного клуба. А бассейном планировал придать антуражу солидности, сделать его наполненным и даже элитным.

Только вот все эти VIP и Luxury стоят таких же исключительных денег, а их у Генриха пока нет. Старинные имения, знаете ли, бесплатно не раздают.

Особенно такие, как Паундс — с историей и титулами. Поэтому пока остаётся только мечтать, что когда-нибудь сюда станет заглядывать публика посолидней и поименитей художников там всяких, актёришек, музыкантов да рифмоплётов — это всё так, «аватарки». А вот политики, медиа-магнаты, банкиры, владельцы холдингов — вот это уже совсем другой бомонд. Олимп. Тогда здесь обязательно начнут организовывать презентации знаменитые Дома мод и даже Би-би-си. Сейчас гидроинсталляции весьма популярны. Длинноногие породистые девушки с родословной и их ухоженные, холёные мамы прохаживаются туда-сюда в блестящих, как новогодняя мишура, платьях, тихий шепот, приглушенная музыка, отсветы огней в толще воды — красота.

— Извините, но там, в комнате, очень холодно, — прервав его мечтания, произнесла неожиданно рядом гостья и уже без заикания.

Генриху захотелось захныкать. Как маленькому. Он повернул голову на звук с выражением максимальной укоризны, на какую только способно его красивое лицо. Кроме очевидного, ему совершенно не пришлось по вкусу умение девушки так незаметно подкрадываться.

«Прямо будто из воздуха… нарисовалась», — поворчал он про себя.

— Я была бы вам очень благодарна за кружку горячего чая, — продолжила та и сложила руки на поясе.

— Угу. Были бы. Кухня где-то здесь, — обвёл гостеприимным широким жестом холл Мальгауден. — Найдёте — ваше счастье. Будет вам чай.

— Спасибо, — сухо и с некоторым разочарованием кивнула девушка и, развернувшись, направилась за лестницу, в другое крыло.

«Сочельник похерен, — растянул губы в тонкую линию хозяин замка. — Мда, дела», — он с обречённо-удручённым видом опрокинул в себя остатки алкоголя, отставил пустой бокал поближе к металлическому коту, достал из кармана штанов свой новый десятый айфон. Десятый, кстати, во всех смыслах.

Заглянул на биржу, проверил почту, просмотрел сайты компаний по строительству гидросооружений. Сколько прошло времени, прежде чем мужчину стало что-то раздражать, он не засёк. Но в какой-то момент ему сделалось как-то не по себе. Он замер и прислушался. Потом принюхался. Откуда-то в его доме доносился вкусный запах чего-то жаренного. Какой-то выпечки.

Генриха пружиной подбросило с кресла, и он полетел на кухню, обгоняя сквозняки замка.

Белое (светлое) пальто лежало, перекинутое через спинку стула, палантин спущен на плечи — незнакомка размешивала тесто в столь же незнакомой Мальгаудену чашке и жарила оладьи на сковороде, которую он тоже видел впервые в жизни.