***
Несколько дней мы провели в резервации, а потом я познакомил «дважды» законную супругу с моей семьей.
Эсми приняла Беллу как родную дочь, радуясь, что я, наконец, нашел спутницу жизни, а вот от откровенно разглядывающих взглядов Эмметта и даже Карлайла, мне хотелось схватить любимую и увезти на край света. Не думал, что буду ревновать свою красавицу-жену к отцу и брату, но именно так и произошло.
Впрочем, вскоре мы вернулись в Лос-Анджелес. Перенося на руках Беллу через порог нашего дома, я подумал, что впереди нас ждет безмятежное счастье и никак не ожидал, что последующие недели превратятся в кошмар.
Я хотел во всем быть идеальным, поэтому решил подготовиться к будущим «недомоганиям» беременной супруги. Уже на следующий день в доме появился запас лимонов и мятного чая – всем известно, что это лучшее лекарство во время утренней тошноты. И еще я выяснил адреса всех круглосуточных магазинов в округе – вдруг Белла в три часа ночи захочет апельсинов или мороженного.
Проштудировав всю литературу по беременности, я был готов к любым неожиданностям.
Но любимая в очередной раз удивила меня.
У нее не было токсикоза! Ни тошноты, ни головокружения, ни перепадов настроения, и даже просьбы в три часа ночи принести ей необычное лакомство я так и не дождался.
У меня стали закрадываться сомнения, что супруга вообще беременна, и я не принимаю желаемое за действительное. Даже то, что все анализы были положительными, не могло окончательно убедить меня. Белла продолжала учиться, работать и вести домашнее хозяйство, как будто не носила под сердцем малыша. Наоборот, сил и жизнерадостности у нее даже прибавилось, а улыбка не сходила с лица моей красавицы-жены весь день, и даже во сне она продолжала загадочно улыбаться, шепча что-то про бантики и косички.
Мои сомнения длились до тех пор, пока однажды, проснувшись рано утром, я не обнял мирно спящую супругу, притягивая к себе. Когда моя рука легла на обычно плоский животик Беллы, то через шелковую ткань ночной сорочки я почувствовал небольшую выпуклость. Улыбка невольно расплылась на моем лице, когда я осторожно провел пальцами по едва заметно выпирающему бугорку. Тепло согрело самые потаенные уголки души и, наконец, поверив, что скоро стану отцом, я чуть слышно прошептал, обращаясь к ребенку:
- Доброе утро, наследник! Что бы ни говорила твоя мамочка, но я уверен, что ты мальчик. Ты уж не подведи меня, а потом мы с твоей мамой подумаем и о сестренке. Ты будешь водить ее в школу, защищать, помогать с уроками, а затем мы оставим всех девчонок дома и пойдем с тобой на бейсбол!
Я продолжал нежно гладить животик спящей супруги, а мысленно был далеко, представляя, как мой сын сделает первый шаг, скажет первое слово или будет учиться кататься на трехколесном велосипеде. Потом в моих мечтах появилась Белла, вновь беременная, но уже нашей дочерью. От этой картинки захотелось взлететь, счастье буквально переполняло меня. Я покрепче обнял любимую и прошептал, нежно целуя в макушку:
- Я люблю тебя…
***
Последующие месяцы промелькнули незаметно. Когда-то мне мечталось, как мы с Беллой спорим, в какой цвет красить стены в детской комнате, и как мы вместе выбираем коляску для малыша. Все так и произошло – после долгих препирательств и взаимных убеждений комната получила светло-голубые обои, и синяя коляска тоже была куплена заранее.
Эдвард-младший родился точно в срок, но вот те двенадцать часов, что я провел рядом с супругой в роддоме, стоили мне всех нервных клеток и сократили жизнь на несколько лет. В тот момент, когда врачи положили мне на руки новорожденного сына, я поклялся, что ни за что на свете не заставлю Беллу пройти через муки родов еще раз. Все, что угодно, лишь бы не видеть, как любимая женщина кричит от боли, рожая твоего ребенка.
Впрочем, не прошло и двух лет, как однажды вечером Белла, сияя улыбкой, вошла в мой кабинет и, присев в кресло, хитро посмотрела на меня. Мне бы сразу заподозрить что-то неладное, но я не ожидал подвоха.
- Эдвард, я тут подумала, что нашему сыну нужна младшая сестренка, - невинно произнесла она.
- Зачем? Ему и так хорошо, - отрываясь от бумаг, ответил я.
- Ему хорошо, но чтобы ребенок не вырос эгоистом ему надо научиться делиться и заботиться о ком-то. Братик или сестричка отлично подойдут на эту роль.
- Давай купим собаку или хомячка, - предложил я.
- Хомячка и собаку мы тоже купим, но что делать с сестренкой или братиком? – прищурив глаза, улыбнулась она и помахала белой палочкой, издалека похожей на градусник.
- Это то, что я думаю? – спросил я, когда до меня, наконец, дошло, что именно она держит в руках. Белла кивнула, а я, застонав, откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза рукой.
- Как это возможно? – После рождения сына Белла начала принимать таблетки, и я был уверен в их надежности. Не то чтобы я не хотел второго ребенка. Даже очень хотел, но я еще слишком хорошо помнил рождение первенца, и ту боль, что пришлось перенести моей жене.
- Ну, знаешь, пестики, тычинки, - услышал я ее хихиканье, вырвавшее из воспоминаний. Эта хитрюга повторила мои слова.
- Белла! – взвыл я.
- Ну, забыла я взять таблетки, когда мы ездили погостить к твоим родителям! Вернее, они закончились. Новый рецепт я взять не успела, а потом, когда мы вернулись, закрутилась на работе. А сегодня пошла за новым рецептом - и вот! – Белла протянула мне тест с двумя полосками. – Ты не рад? – осторожно спросила она.
Глупая улыбка расползлась на моем лице. Я был не просто рад, я был счастлив, что у нас будет ребенок, но еще больше я был рад, что мне не пришлось просить об этом Беллу. Я никогда бы не решился даже заикнуться о втором ребенке.
- Иди ко мне, - позвал я, раскрывая руки. Она села ко мне на колени, а я обнял ее и стал покачивать как маленького ребенка.
- Ты рад? – повторила она вопрос, с некоторой тревогой заглядывая мне в глаза.
- Очень, - усмехнувшись, ответил я и поцеловал ее в лоб.
- Это хорошо. Я боялась, что ты не захочешь. Скажешь, что еще рано думать о втором ребенке, что сын еще маленький, - тихонько бормотала она, устраивая голову на моем плече и закрывая глаза.
Через пару минут в кабинете наступила тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов. Белла уснула, доверчиво прижимаясь ко мне. Мне ничего не стоило отнести ее в кровать, но я продолжал сидеть в кресле, обнимая любимую супругу и наслаждаясь тишиной. В этот момент я чувствовал огромное умиротворение. Все в мое жизни было так, как и я хотел – рядом со мной был любимый человек, наверху спал мой сын, а теперь я надеялся, что Белла подарит мне дочку.
Я усмехнулся, подумав, что беременность Беллы очень даже кстати. По крайней мере, теперь она не сможет заниматься работой, и Розали оставит ее в покое. Никто не мог предположить, что они подружатся. При первом знакомстве девушки прохладно отнеслись друг к другу, но потом…
Потом они стали лучшими подругами!
Роуз была успешным дизайнером и уговорила Беллу стать моделью для ее новой коллекции. Для подиума у неё не хватало роста, но это не помешало стать фотомоделью. Вечером она засыпала начинающим журналистом и домохозяйкой, а утром проснулась востребованной фотомоделью, стоило ее снимкам появиться в модном журнале.
Сейчас она была нарасхват – ведущие агентства хотели с ней работать, предлагая эксклюзивные контракты. Ревнуя к ее популярности, я иногда ловил себя на мысли, что если бы я не сделал лицо Белла таким красивым, то она была бы только моей, и мне не приходилось бы делить ее с толпами поклонников. Но теперь, когда она беременна, то минимум год или два, модные дома, дизайнеры и фотографы оставят ее в покое. Она заслужила передышку (если рождение второго ребенка можно так назвать). Ей было очень тяжело совмещать уход за первенцем и работу. Работа ей очень нравилась, и даже я не стал настаивать, чтобы она ее бросила. Ее глаза светились от счастья, когда она ездила на съемки, и я не мог лишить ее этой радости. Но Белла оказалась «сумасшедшей» мамашей, как однажды назвала ее Розали, чем заслужила от меня укоризненный взгляд. Несмотря на занятость, она категорически отказывалась нанимать няню. Сына она доверяла только мне или Сью, так что в конечном итоге индианка почти жила у нас дома.
