– Откуда вы узнали, что Климова будет дома одна?

– Гена по вторникам в это время всегда играет в теннис. А Игорь должен быть в это время на занятиях.

– Откуда вам это известно?

– Я с Геной сплю уже больше года, – проговорила она с гордостью, – и мне многое известно об их семье.

– И о том, что Климова владелица автосалона?

– И об этом, – тихо ответила девушка.

– Если бы ваш любовник развёлся с женой, он бы получил половину бизнеса?

– Нет.

– Что нет?

– Он бы не получил ничего.

– Почему?

– Потому, что этот бизнес принадлежал Климовой до её свадьбы с Геной.

– И вы надеялись, что он поблагодарил бы вас, если б вам удалось уговорить Климову развестись?

– Я не думала об этом.

– А о нём вы думали?

– О нашей любви и о нашем ребёнке.

– На что вы собирались жить?

– Я работаю! – возмущённо ответила девушка.

– Ваш любимый привык жить на широкую ногу!

– Но он тоже работает!

– Где?

– В салоне, – произнесла она нерешительно.

– И вы думали, что Климова оставила бы его на прежней должности после развода?

– А почему нет? – пожала плечами Эвелина.

– Вы или слишком наивны или глупы. Хотя есть ещё и третий вариант.

– Какой? – спросила она заинтересованно.

– Вы притворяетесь!

– Нет!

– Да! Вы с самого начала собирались убить Климову. Тогда бизнес был бы поделён между вашим мужчиной и сыном Климовой.

– Нет, я хотела только поговорить с ней.

– После убийства вы намеривались скрыться.

– Нет!

– Ваши планы были нарушены появлением Игоря Горелова.

– Нет!

– А теперь расскажите всё сначала.

– Господи! Да, сколько уже можно! – искренне возмутилась она.

– Столько сколько потребуется. Как вы вошли в подъезд?

– Нажала на кнопку домофона и мне открыли.

– Кто вам открыл?

– Я не знаю.

– Но кто-то же спросил, кто вы?

– Нет, просто дверь подъезда открылась.

– И вас это не удивило?

– Нисколько, мы же заранее договорились со Светой о встречи.

– Что? – изумился следователь, – вы договорились с Климовой о встрече?

– Конечно.

– Каким образом?

– Я позвонила ей и сказала, что нам нужно поговорить.

– И она согласилась?! – не поверил следователь.

– Представьте себе! Мы же интеллигентные люди.

У Наполеонова завертелось на языке нелицеприятное слово, но он проглотил его и резко бросил, – дальше.

– Я вошла в подъезд, поднялась на лифте и позвонила.

– Кто вам открыл дверь квартиры?

– Никто.

– То есть?

– Я заметила, что дверь открыта и вошла.

– В чужую квартиру?

– Я решила воспользоваться моментом. Я боялась, что Климова могла передумать и не впустить меня.

– Но вы же интеллигентные люди, – не удержался от язвительной реплики Наполеонов.

– Ну, мало ли, – подозреваемая неопределённо пожала плесами.

– Когда вы подошли к квартире, то никто не спускался с лестницы, не выходил из других квартир?

– Нет. Я только слышала какой-то шорох наверху.

– Какой шорох? Шаги?

– Не знаю. Если и шаги, то крадущиеся…

– Хорошо. Когда вы вошли, где была Светлана?

– Она лежала на диване. Я сначала ничего не поняла. Потом увидела рядом пистолет и подняла его.

– Зачем?

– Я не знаю.

– Что вы сделали с пистолетом?

– Я держала его в руках…

– А потом?

– Ворвался какой-то парень и выбил у меня пистолет из рук. Он стал кричать на меня. Я догадалась, что это сын Климовой и пыталась ему объяснить, что его мама застрелилась, а он запихал меня в ванную, закрыл на щеколду и вызвал скорую и полицию.

– И это всё?

– Всё. То есть, конечно, нет. Появилось много людей. Меня допрашивали там, потом повели вниз, затолкали в машину и привезли к вам. И теперь вот вы измываетесь надо мной.

– Я измываюсь над вами?! – изумился следователь.

Она устало кивнула.

– Вас задержали на месте преступления! – напомнил он сурово.

– Но я же не виновата, что оказалась там.

– А кто виноват? Дед Пыхто?!

– Не знаю я никакого деда, – отмахнулась она.

– Ну, всё! – Наполеонов вызвал конвой, – уведите эту гражданку прочь с моих глаз!

– Вы что же задерживаете меня? – искренне удивилась Эвелина.

– Нет, собираюсь выписать вам путёвку на курорт, а себе направление в психушку.

– Зачем? – успела она спросить, прежде, чем её увели.

– Для поправки здоровья, – буркнул в след ей Наполеонов.

Оставшись в кабинете один, Наполеонов достал фотографии сделанные полицейским фотографом Валерьяном Легкоступовым на месте преступления и слегка поморщившись, разложил их на столе.

Валерьян, как всегда был в ударе, снимки напоминали не документальное свидетельство с места преступления, а кадры из криминального фильма высокого качества.

Ярко-красное покрывало на диване выглядело кровавым фоном разыгравшейся трагедии, а тело совсем ещё не старой и скорее всего очень привлекательной при жизни женщины напоминало актрису, прикрывшую глаза на время съёмки.

Возникало ощущение, что как только отъедет камера, она откроет глаза и примется поправлять макияж или спорить с ассистентом режиссёра.

Но Наполеонов знал, что всё это не постановочная сцена, а чудовищная реальность.

Поэтому от ошеломляющей художественности запечатлённого у следователя свело челюсти, и он мрачно ругал Легкоступова про себя, не затрудняя себя выбором слов.

– Что за человек такой! – пробормотал он, не выдержав, вслух, – просили же его не выделываться и не строить из себя гения, а снимать по-человечески, документально.

Тут он заметил рассыпавшиеся по пёстрому ковру бусы. Они благодаря искусству Валерьяна, мерцали на орнаменте ковра точно капли росы на живых цветах.

Наполеонов попытался найти бусинки и на покрывале или на одежде убитой. Но не нашёл ни одной.

Выходило, что бусы порвались во время падения Климовой. Однако пуля зацепить их не могла… или могла?

Скорее всего, перед выстрелом произошла ссора, кто-то дёрнул нитку, она порвалась, бусы рассыпались и лишь после этого прозвучал выстрел.

Однако всё это опять же указывает на подозреваемую. С кем ещё, кроме соперницы, заявившейся в её дом, могла ссориться Климова.

– Может, стоит попробовать попросить Незовибатько найти отпечатки пальцев на бусинах или на нитке. Хотя навряд ли это возможно…

Наполеонов прикрыл глаза и попытался представить ссорящихся женщин. Ему это почти удалось.

Но тут в дверь тихо постучали.

Стук был какой-то нерешительный, словно тот, кто его производил, переминался возле двери с ноги на ногу и одновременно огладывался по сторонам.

И только тут Наполеонов вспомнил, что приглашал на это время Игоря Сергеевича Горелова, сына убитой от первого брака.

– Войдите, – сказал он.

Дверь приоткрылась, и в её проёме показался долговязый парень.

– Можно? – спросил он.

– Да, проходите и садитесь, – Наполеонов указал ему на стул напротив себя.

Следователь пригляделся к парню и отметил про себя, что он нисколько не похож на Светлану Ивановну Климову. Должно быть, уродился в отца.

Горелов тем временем уселся на указанный стул, посмотрел на следователя и спросил нерешительно, – вы хотели видеть меня.

– Очень, – подумал про себя Наполеонов, а вслух произнёс, – без ваших объяснений следствию не обойтись. Ведь это именно вы задержали подозреваемую?

Горелов кивнул.

– Расскажите, как всё произошло.

– Я был, в этот день, как всегда на занятиях и вдруг мне позвонили и сказали, чтобы я срочно мчался домой.

– Кто позвонил?

– Я не знаю.

– На сотовый?

Игорь снова молча, кивнул.

– Голос был мужской или женский?

– Мужской.

– Но вы не узнали звонившего?

– Нет.

– Что он сказал, кроме того, что вам нужно спешить домой?

– После того, как я спросил зачем, он ответил, что жизнь моей матери в опасности и сразу отключился.