- Скажи, а у тебя правда фасеточное зрение? - живо поинтересовался Кузьма, подводя меня к одной из стен, на вид глухой и прочной.

   - Ты издеваешься?

   - Почему? - он испуганно захлопал пушистыми ресницами. - Вовсе нет!

   - Тогда почему такие вопросы задаёшь?

   - Мне интересно, - улыбнулся он. - Мне очень интересно, как стимуляторы и генная инженерия меняют ваши глаза, как мутирует хрусталик, зрачок, что происходит во время этого с "колбочками" и "палочками", ведь вам после мутаций становятся видны цвета других спектров! Эх, взять бы твой глаз на анализ... Хоть один!

   - Кузьма, ты не меняешься, - вздохнул я, вспоминая, как он пытался отдать одному нашему курьеру-новичку своё полугодовое жалование за возможность изучить мутации, происходящие в кровеносной системе лёгких и костном мозге костей ног, напугал парня до чёртиков, он потом неделю на работу боялся приходить. - Но к этому уже все привыкли. Не видать тебе моих глаз, ушей и прочего ливера - обойдёшься. Скажи лучше, зачем мы тут стоим?

   - Ах, да! - моментально утратив интерес к моим глазам, наш пингвинообразный инженер загорелся другим. - Стоим... Здесь! А ты как думаешь: почему?

   - У тебя тут сверхсекретная лаборатория? - произнёс я тихо, оглядевшись по сторонам, таинственным шёпотом. - И ты хочешь с её помощью захватить мир?

   - Я уже почти захватил мир, - Кузьма довольно потёр ладони. - Моя новая игрушка скоро распространится как пожар и будет у всех на руках. Угадал! Здесь моя мастерская. Но не секретная, а просто... личная.

   - Тогда открывай.

   - А сам? Не хочешь?

   - Мне что, сказать "Сим-сим, откройся"?! - рявкнул я, теряя терпение. - Кузьма, давай начистоту: ты меня звал, просил зайти. Я пришёл, времени у меня немного, а ты его пытаешься растянуть. Где здесь логика? Хочешь что-то показать - показывай. Только поскорее!

   - А ты куда-то спешишь? - удивился он.

   - Ты из лесу вышел, был сильный мороз? - от его вопроса у меня глаза на лоб полезли. - Или ты новостей не слышал?

   - А что в них? - он заинтересованно склонил голову на бок.

   - Да перед тобой самый опасный преступник в Системе! Как я до сих пор тебя не расчленил, сам не знаю. Наверное, я добрый, хоть и маньяк.

   - Кого ты уже успел обидеть? - удивился он.

   - Долгая история, - отмахнулся я. - Чего мы ждём? За мной СБФ бегает как гулящая девка за богатым клиентом, а мы тут лясы точим.

   - Я жду определённого момента, - Кузьма кивнул на стену, вдруг протянул руку и коснулся какого-то места на декоративных обоях.

   Рука его прошла сквозь стену как сквозь воздух, погрузившись чуть ли не по локоть, Кузьма закрыл глаза, шевеля губами, рука его задёргалась, наконец он вытащил её, а потом взял и содрал как сдирают целым пластом кусок отклеивающихся обоев, наложенную на стену матрицу.

   - Ничего себе! - вырвалось у меня, когда я увидел проход, уходящий в стену вглубь и заворачивающий куда-то влево.

   - Контактная матрица, - пояснил Кузьма, видя, что я бросаю взгляды с него на оторванный кусок, имитирующий стену. - Обеспечивает не только визуальное прикрытие, но и полное материальное, за исключением небольшого отверстия, предназначенного для определения хозяина матрицы. Отверстие это бывает открыто лишь в определённые моменты времени - как раз одного из них я и ждал - всё остальное время оно закрыто заглушкой, которая напрочь не пропускает ни один вид излучения, кроме сверхвысокочастотного. С помощью такой вот матрицы, - Кузьма шагнул в проход, - директора одной крупной компании спрятали прямо под носом у явившихся по его душу наёмников конкурентов. А с недавних пор, - Кузьма повернул влево, и вдруг свет исчез, стало совершенно темно - видимо, за моей спиной кусок оторванной стены приклеился сам собой обратно, надёжно скрывая проход, - у оперативников ОКО появилась милая привычка перекодировать свою ДНК, включая в неё коды активации данной матрицы. В ОКО эти ребята так и зовутся - "Невидимый Взвод". Что им "Амальгамы", если отряд оперативников как-то раз обернулся настоящими живыми деревьями, причём настолько настоящими, что одна из местных собачек охраны не удержалась и пометила одно из "деревьев"...

   В темноте заплясал яркий тоненький лучик света, который, видимо, исходил из пряжки на поясе Кузьмы. Наш говорливый инженер наконец-то замолчал, и я с облегчением вздохнул, мысленно осеняя себя знаком Солнца (если он начнёт рассказывать анекдоты и свои бесконечные истории из жизни, пиши пропало), - чем-то зашуршал, потом довольно вздохнул и сделал несколько шагов вперёд.

   - Тебе кстати свет не нужен? - спохватился он вдруг, поворачиваясь ко мне.

   - Нет! - зашипел я, морщась и кривясь, и потирая слезящиеся глаза - слабенький лучик света ударил по моим расширившимся до пределов зрачкам как кулак тяжеловеса какому-нибудь хлюпику в лоб - оглушил, ослепил и дезориентировал.

   - Убери ты его! - прорычал я, прикрывая глаза ладонью. - Мне не нужен свет!

   - Да! - Кузьма с живейшим интересом посмотрел на меня. - Конечно: главное свойство твоих мутировавших глаз - адаптация! "Кошачий глаз", верно?

   - НЕТ! Глаз цуцлика! - рявкнул я, и низкий свод закруглённого потолка эхом отразил мой гневный вопль. - Долго ещё стоять будем?! И куда идём вообще?! Что за байки про личные мастерские? Тебе своих подотчётных мало?

   - Мало, - отозвался Кузьма, отворачиваясь. - Чистой науке нет границ! Есть лишь стены нашего её понимания...

   - Ты мне мозги чужими цитатами не забивай, - пробормотал я, усиленно моргая и нагоняя слезу - глаза отчаянно щипало и кололо. - Отвечай конкретно.

   - До конкретности подрасти немножко, - я увидел, как его плечи дрогнули, будто он тяжело вздохнул. - Ты сам всё увидишь... и поймёшь. А не поймёшь, так ещё будет шанс. Наверное...

   - То есть? - нахмурился я, ничего не понимая.

   - Всё, - бодрый голос инженера, как обычно приветливый и радушный, резко изменился, стал каким-то чужим, отстранённым, в нём явственно появились холод и металл, безмерно удивившие меня. - Закрыли этот вопрос. Заходи.

   - Куда? - ляпнул я машинально и тут де увидел, как впереди Кузьмы ярко блеснула полоска света, расширилась, стала ярче. Я поспешно вновь прикрыл глаза ладонью, сужая зрачки, вот она превратилась в залитый ярчайшим белым светом прямоугольный, вверху закругляющийся проём, по краям которого замерцали маленькие искорки.

   - Нам туда, - кивнул Кузьма и шагнул в проём, растворяясь в сиянии света, ныряя в него как опытный пловец.

   Я помедлил секунду, соображая, затем сделал нерешительный шаг вперёд, всё ещё прикрывая глаза ладонью, потом ещё один и ещё. Остановившись у самой границы, я, подслеповато щурясь, осмотрел это белоснежное пятно, сверкающее посреди кромешной тьмы, протянул руку, растопырив пальцы, как заторможенный пытаясь коснуться его, и тут вдруг мою кисть оплели стальной хваткой чьи-то пальцы.

   - Долго ты ещё?! - возопил из-за светового пятна тоном любящей бабушки Кузьма и дёрнул меня к себе.

   - Твою... - ухнул я, рыбкой летая внутрь, и, споткнувшись по дороге, чуть не растянулся на полу.

   - Мать... - выдохнул я, вскочив на ноги одним прыжком, повернувшись для гневной тирады и... увидев всё это... ЭТО!

   Зал. Необъятных, необозримых размеров громаднейший зал, высеченный внутри поистине титанической пещеры. Многоуровневый и многоэтажный, заставленный аппаратурой и оборудованием, которое я отродясь не видел, теряющийся где-то вдалеке, наполненный какой-то особой атмосферой, сочетавший в себе ароматы природы и техники, украшенный сталактитами и сталагмитами, идеально вписывающимися в техническую композицию, освещённый сотнями тысяч ламп и светильников. Это было нечто... Пещера циклопа, приспособленная для нужд современных инженеров. Как замечательно между собой сочетались редкие экземпляры программируемых модульных станков с фланцируемыми катушками и подвесные верёвочно-деревянные мостики и лесенки, универсальные многофункциональные аппараты Новикова-Эрцхайма, позволявшие производить нематериальное сверление, воздействуя на любой уровень тела, вплоть до кварков, с подвесными люльками, бегавшими по натянутым под сводом пещеры канатам, существующий пока всего в трёх экземплярах генератор антиэнергии и "лифты", приводимые в действие системой канатов и рычагов. Это был прекраснейший симбиоз, он нравился мне всё больше и больше, и я готов уже был смотреть на него, не отрываясь, хоть всю свою жизнь, изучать его, проникать в его тайны, разгадывать их...