Я кивнул и выпил еще воды, передав директору кружку свежего чая.

— Жаль, что ты больше не ешь сладости. Это то, что я люблю так же, как колдовать.

— Я могу это есть, но удовольствия я не получу и живот болеть будет.

— Я понимаю. Как отношения на факультете?

— Уже лучше. Они приняли правду обо мне, и стали относится как раньше. Но я все равно настороженно к ним отношусь.

— Это можно понять. Запомни Гарри, когда ты станешь победителем, ты должен сделать все, чтобы тебя поддерживали люди. Я не хочу, чтобы тебя объявили вне закона и хотели убить.

— Я понимаю, Директор. Я сделаю все для этого.

Директор кивнул, держа двумя руками чашку и задумчиво смотря на портрет.

— Знаешь, Гарри. Думаю тебе пора идти.

— Да. Доброй ночи, профессор.

— И тебе, Гарри.

Я встал с нагретого места и вышел из кабинета. Коридоры были уже пусты, и я поспешил вернуться в башню Гриффиндора. В гостиной было как обычно шумно и я присоединился к Рону за игрой в шахматы. Гермиона о чем-то болтала с Джинни, и я не хотел отвлекать ее. Нужно было наслаждаться оставшимся временем.

Я сидел в кресле напротив Северуса, после длительной тренировки. Сегодня он наколдовал несколько манекенов и смотрел, как я бегаю и кидаю в них проклятия. Так как они отражались от них и летели в меня обратно, то бегать приходилось много. Профессор был еще не достаточно силен, чтобы самому участвовать в дуэли, поэтому, сегодня решил побыть зрителем.

— Гарри, ты слишком полагаешься на свободу перемещения и иногда забываешь ставить щиты. Я понимаю, что ты мыслишь иначе, но нужно помнить о таких вещах постоянно. Щиты очень важны.

— Хорошо, Северус. Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, спасибо. Ты оглядел комнаты на предмет крестража?

— Да. Даже наколдовал несколько змей, чтобы они внимательно оглядели каждый туннель. Ее здесь нет.

— Как мы и думали. Интересно, почему вместе с крестражем не исчезла твоя способность говорить со змеями?

— Может потому что она была со мной слишком долго и стала моей?

— Все возможно. Ты поговорил с Директором о дарах и Малфое?

— Да. Директор отдаст мне оба дара. О Драко тоже предупредил. Я осторожен, не волнуйся. Как ты думаешь, если выставлять перед собой толстое стекло, через него пройдут проклятия?

— Давай попробуем. Что первое?

— Давай режущее. Если что, быстро заживет.

Северус хмыкнул и послал в меня проклятие, я создал толстое стекло и выставил перед собой. Заклинание прошло сквозь и немного оцарапало меня. Значит, стекло полностью не останавливает, а только слегка сдерживает проклятие. Получается, что стекло не лучший щит. Хотя преимущество того, что все видно и тебе не надо его удерживать есть. Но сквозь него и ты проклятия не выпустишь. Я починил прорезанную одежду и царапину и вернулся на свое место.

— Не лучший вариант. Все же железо уже проверено, даже авада не проходит, так что не выпендривайся.

— Но создание железного щита требует слишком много энергии.

— Жизнь важней.

— Тут не поспоришь. Хорошо, расходимся?

— Да. До встречи. В следующий раз я так щадить тебя не буду.

Я улыбнулся, и мы вышли из Тайной комнаты, разойдясь по своим частям замка. Я поднялся в свою комнату, где сидела Гермиона и строчила очередное эссе. Я улыбнулся и, подхватив ее на руки - унес в душ. Мы опять не выспимся.

========== 18 глава. ==========

Я стоял напротив Дамблдора с палочкой на изготовке. Сегодня Он передавал мне все дары - камень уже лежал у меня, осталась палочка. Я вздохнул и невербально обезоружил его. Палочка вырвалась из его рук и прилетела ко мне, я поймал ее левой рукой и посмотрел на Директора.

— Что же, теперь ты хозяин всех трех даров. Знаешь, некоторые считают, что волшебник, который соберет все три дара, станет повелителем смерти. Хотя это практически невозможно ни для кого, кроме твоей семьи, потому что правильно мантия работает только в твоих руках. Не зря она передается из поколения в поколение.

— Интересная теория, Директор. Буду надеяться, что это мне поможет однажды.

— Я сделаю все, чтобы твой дальнейший путь был легче. Диадема уничтожена, как и чаша. Осталась только змея и сам Лорд. Помни, чем можно убить ее и в битве с Томом, и не используй запрещенную магию, министерство не поймет.

— Оно и со светлой магией не поймет. Там есть люди, которым я могу доверять?

— Я хотел бы сказать тебе, что такие разумеется, есть, но я не буду лгать тебе. Люди, которые находятся у власти - меняются и, к сожалению, не в лучшую сторону.

— А Уизли?

— Артур, несомненно, заслуживает доверия, чего я не могу сказать о Перси. Но он ведь их сын, так что это может навести на мысль.

— Да, но остальные дети так себя не ведут.

— Я знаю, Гарри. Рон твой лучший друг и всегда поддерживает тебя. Ему ты можешь верить, как себе.

— Разумеется, профессор, я ему могу доверить свою жизнь.

— Я рад, что у тебя есть такой друг. Ну что ж, тебе пора к профессору Снейпу на тренировку. И воспользуйся своей новой палочкой.

— А как же вы?

— О, у меня есть превосходная подделка, полная копия твоей палочки, но с начинкой, хоть и из бузины. Сердечная жила дракона.

— Все же Вы явный гриффиндорец.

— Да и горжусь этим. Ступай.

Я улыбнулся напоследок и вышел из кабинета. Палочка лежала в скрытой кобуре на предплечье, а я думал о том, что скоро все изменится. Директору осталось совсем немного, Драко почти закончил с ремонтом шкафа, так что времени почти не оставалось. Гермиона чувствовала, что со мной что-то не то, но я не мог ей рассказать наши тайны. Даже им, а от этого было мучительно больно, хоть я и понимал, что их мысли слишком легко прочесть, чтобы доверить им этот секрет. Поэтому, пока мы в школе они не должны ничего знать.

Я дошел до Тайной комнаты и спокойно вошел в нее. Северус был в главной зале, видимо сегодня тренировка с препятствиями. Я достал бузинную палочку и стал ждать начало дуэли. Снейп не стал заставлять себя ждать. Драка длилась долго, и я пробивал щиты профессора. Ни один раз и мне приходилось накладывать на него отменяющие чары. Я понял, насколько сильна эта палочка. Хотя я тренировался и не с родной, но все, же ощущения от этой были гораздо лучше, такое чувство, что ты полностью свободен и бежишь под полной луной по лесу, моя свобода волка.

— Хватит. Теперь я понимаю, почему эта палочка зовется сильнейшей. Я научил тебя всему, что знаю сам, тебе осталось только до автоматизма довести некоторые щиты, но ты и самостоятельно сможешь это сделать. Завтра Дамблдор умрет.

Я сел в наколдованное кресло и спрятал лицо в ладонях. Я еще не готов к его смерти, это так тяжело. За эти годы я слишком сильно привязался к Директору и мысль о его смерти отзывается болью.

— Я тоже очень расстроен, что мне придется завтра его убить, Гарри. Одно, знать, что он умрет, а другое быть его палачом.

— Я знаю, Северус, прости, но без него все изменится. И боюсь, что победа нам дастся очень нелегко.

— Тебе поможет весь орден и твой крестный, и мисс Грейнджер. Ты не останешься один.

— А ты - да. Ты будешь один в стане врага, а твои друзья будут тебя ненавидеть. Я бы так не смог.

— Я могу, потому что единственного своего друга я убью завтра.

Я поднял на него взгляд и понял, что Северус великий человек и великая жертва. Вряд ли он переживет войну, хотя бы потому, что ему нечего делать в нашем подлунном мире.

— Пожалуйста, только держись, Северус. Когда все закончится, мы тебя оправдаем с помощью писем и воспоминаний, которые дал мне Дамблдор.

— А где они хранятся?

— Не поверишь - в доме Блэка. Банку и Хогвартсу мы этого доверить не можем, а дом крестного не находим, так что прятать там вещи хорошая идея.

— Надеюсь на это.

Я улыбнулся, хотя явно не искренне. Северус хмыкнул на мою попытку и заказал нам чай с водой. Он задумчиво грел руки о чашку и смотрел в никуда.

— Я буду всегда на твоей стороне. Помни об этом, когда останешься один. И у меня для тебя подарок, — я достал из кармана аккуратное зеркальце в футляре.