В магии огня я добился больших успехов. Я стал ее ощущать намного лучше, так что и в этих тренировках к нам присоединился Бродяга, начав обучать меня анимагии. Северус следил за нашими тренировками и помогал, чем мог. В итоге я совсем перестал думать о своем недуге. Директор с Флитвиком разрабатывали мне очки для игры в Квиддич, но пока я мог в них находиться только два часа, а это может быть слишком мало. Ведь игра всегда крайне не предсказуема. Но даже этому я был крайне рад, ведь был шанс, что я не лишусь того, что любил больше всего. МакГонагалл же занималась школьными делами, готовя Хогвартс к новому учебному году.

Но не это было главной новостью последнего времени. В этом школьном году в Хогвартсе будет проводится Турнир Трех Волшебников. Для меня это было очень приятной новостью. Это мероприятие перенесет все внимание на себя. Гости прибудут так же первого сентября, так что проблем было много. А все дело было в том, что из-за действия Пожирателей Смерти Директор максимально усилил защиту школы, и теперь она была ненаходимой. Билет на Хогвартс-экспресс был ключом, так что без этого в замок было не попасть. Но если учитывать, что они именные и привязаны к определенным людям, то преодолеть щиты школы было невозможно. Будущие участники турнира были немного недовольны, ведь они хотели добираться другим путем, но Дамблдор был непреклонен, так что нашему Министру пришлось в очередной раз поддаться на уговоры Директора.

Вот именно поэтому я сидел в купе Хогвартс-экспресса и ждал, когда он отправится в школу. Слава Мерлину я был один. Гермионе и Рону я указал за дверь сразу же, добавив, что в дальнейшем общении с ними смысла не вижу. Так как Министр за пару интервью в его поддержку дал мне разрешение на колдовство вне школы. Я с ехидной усмешкой откинул их потоком воздуха и захлопнул перед ними дверь. Из коридора еще какое-то время слышались громкие вопли Уизли и недовольное ворчание Грейнджер, но мне было все равно. Я даже мысли их читать не стал, чтобы не портить себе настроения. Поэтому, чтобы не уснуть, я взял из рюкзака книгу и с помощью уже привычного заклинания принялся читать. Хоть специальные очки были усовершенствованы, и я мог ходить в них до десяти часов, я решил, что это не особо важно для обычной жизни и буду использовать их только на уроках и для Квиддича. Кстати я сказал Рону, что из команды не ухожу, потому, что Дамблдор нашел способ, чтобы я видел во время игры. Думаю, его мысли были особенно неприятными, но я не хотел знать их.

Послышался стук и я прислушался к мыслям. Я удивленно вскинул брови, услышав незнакомый язык. По-моему это был французский. Я встал и открыл дверь. Мысли были женские, так что я, как подобает джентльмену открыл дверь собственноручно. Так как я не видел, то и не мог представить кто передо мной. Как и узнать ее мысли, чтобы понять. Но зато я ощутил странную магию, исходящую от нее.

— Простите, месье, но в других купе слишком шумно. Я могу присоединиться к вам в этой поездке? — послышался приятный голос с довольно сильным акцентом.

Букву «р» она произносила немного картавя, как многие французы, из-за привычки, так что это было даже приятно слышать. Но манера речи показывала, что она является аристократкой. К тому же молодой, судя по голосу. Значит, возможная участница турнира. Мысли в голове пронеслись быстро, так что я отошел от двери, жестом показывая ей, что она может войти.

— Я буду рад вашему обществу, миледи.

Она села, и я последовал ее примеру, присаживаясь напротив. Мы на время замолчали.

— Простите за бестактность, но вы бы не могли представиться, — послышался ее голос. Мысли ее, к сожалению, были до сих пор не на английском. Я улыбнулся и спокойно ответил ей.

— Простите мне мое невнимание, миледи. Мое имя Гарри Поттер. Ученик Хогвартса, четвертый курс.

Она ненадолго замолчала. По моим ощущениям она внимательно меня разглядывала. А зная привычку всех волшебников она пялилась на мой шрам. Но теперь все смотрят и на мои глаза, ведь они крайне необычны. Мертвые глаза, так по-моему говорил Снейп?

— Я представляла героя магического мира несколько… Иначе. Меня зовут Флер Делакур, — медленно протянула Француженка.

Я криво ухмыльнулся.

— Вы не первая так говорите. Разочарованы? — с легкой улыбкой спросил я.

Она фыркнула, двинувшись, и вскоре ответила:

— Да. Я думала, вы наглы и избалованны. И находитесь постоянно в центре внимания. А вы сидите один и с книгой. И вы?

Я кивнул ей, показывая, что услышал не до конца заданный вопрос и со вздохом ответил.

— Да, я слеп. К сожалению, этим летом произошло небольшое происшествие, и я получил травму, которая привела к моей слепоте.

Она замолчала. Я же закрыл книгу и спрятал ее в рюкзак. Читать было неприлично при девушке. Мысли ее были очень громкими, но, к сожалению совсем непонятными.

— А вы ничего не чувствуете рядом со мной? — спросила она с плохо скрытым любопытством в голосе. Я вскинул брови и спросил ее.

— У вас хорошие духи, — с улыбкой ответил я.

Она рассмеялась. Звук был прекрасный, как легкий перезвон. Я улыбнулся, вслушиваясь в эту своеобразную мелодию.

— Давай на ты? Мы все же еще дети. Нет, я имела в виду другие чувства.

Я улыбнулся ей. Значит, мне не показалось и ее магия действительно необычна.

— Хорошо. Твоя магия ощущается иначе, — сказал я, размышляя. Может у нее есть кровь волшебного существа? От Люпина ощущения другие, но я еще не встречал других полукровок.

— Я частично вейла.

Я улыбнулся. Тогда понятен ее вопрос. Она привыкла, что парни ведут себя немного по-другому. Но на мой разум ничего не могло повлиять. Должны же быть у легилиментов более существенные преимущества.

— Это неплохо. Значит, твоя магия чиста и сильна. Тебя это расстраивает?

Она снова фыркнула. Я улыбнулся на этот звук.

— Да. Все парни ослеплены этим. Прости…

Я улыбнулся ей. Меня не особо трогало то, что она сказала. Да, времени прошло мало, но я научился многому и чувствовал себя сильнее и лучше чем когда-либо.

— Я не в обиде. А девушки завидуют? Поэтому ты искала тишину и спокойствие? — спокойно спросил ее я.

Она вздохнула и замолчала на недолгое время. Я же боролся с желанием достать очки и взглянуть на нее. Я читал, что вейлы и те, в ком течет даже небольшая частица их крови, очень красивы. Но посчитал, что времени будет много, так что я решил насладиться предвкушением.

— Да, на самом деле. Ты первый парень, помимо отца, с кем я говорю так спокойно. Глупо, да? — спросила тихо она.

— Нисколько. Со мной вообще практически никто не может говорить спокойно. Видят во мне только некий символ. Так что частично я тебя понимаю. Хочешь перекусить? Здесь можно купить только сладости, а меня упаковали домовики, — я потянулся к рюкзаку, доставая термос с чаем, и контейнер с сандвичами.

— С удовольствием.

Мы отобедали в тишине, я уже привык есть не видя и делать это весьма аккуратно. После еды она снова заговорила.

— Ты совсем не похож на слепого. Ты так уверенно все делаешь. Неужели за лето научился? — поинтересовалась она.

— Были хорошие учителя. Но да, вначале было очень не просто. А сейчас я привык к темноте. Хотя для меня создали артефакт, который позволяет видеть.

— А почему ты не используешь его? — полюбопытствовала Флер.

— Не хочу стать зависимым от того, что можно у меня забрать.

Она ненадолго замолчала. Видимо обдумывала мои слова. Я же просто сидел и размышлял о том, как долго нам еще ехать и не зайдет ли к нам Малфой по старой привычке. Как говорят, мысли материальны.

Дверь купе отъехала, и я стал слушать столь привычные мысли: «А ведь мы могли быть друзьями. И я бы никогда не оставил его одного в темноте. Как глупо. Но он сам выбрал. Что еще взять от воспитанника магглов?» Я всегда удивлялся его мыслям. С одной стороны хотелось пойти ему навстречу и стать его другом, а с другой запустить в него проклятие.

— Поттер. Какая радость видеть тебя, — ехидно протянул Малфой в привычной манере. Странным было то, что он один. — Что, друзья бросили тебя одного? Беспомощного слепого. А я говорил тебе, что они не подходящая для тебя компания.