Влажным комом тварь свалилась с кровати. Послышались удаляющиеся усталые шлепки, перемещавшиеся к углу спальни. Только когда наступила тишина, девушка приподнялась на кровати. Свечи озаряли только небольшую часть спальни, но Алисия всё же на секунду снова увидела тварь. У неё были небольшое округлое волосатое туловище и обмякший хоботок. Ни лап, ни глаз заметно не было. Головка на хоботке, ещё совсем недавно такая крупная, лоснящаяся, теперь съёжилась и почти вся скрылась в грубых складках кожи.

Тварь подпрыгнула, прилипла к стене и растворилась в полумраке. И только тогда Алисия вспомнила. Вернее, её осенило. Тварь была похожа на мужской член!

Поражённая, она откинулась на подушки и пролежала, не сомкнув глаз, всю ночь. Сразу позвонить в колокольчик она не решилась, а после, по некотором размышлении, решила сохранить всё в тайне. Загадочное происшествие вызовет вопросы, на которые она не сумеет ответить.

Утром она нашла на простыне следы засохшей спермы и несколько пятен крови.

Спустя неделю после описанных событий подобное же происшествие случилось в особняке одного из богатейших людей Аддисберга - графа Чарльза Кампана.

Тереза, 35-летняя, очень эффектная жена графа, светская львица, непременная участница всех аддисбергских балов и салонов, вернулась домой, как всегда, поздно. Наскоро перекусив и переодевшись, она отправилась в спальню. Там она долго раздевалась при свечах, не без удовольствия разглядывая в зеркале своё белое тело с крупными бёдрами и большими полушариями грудей.

Услышав осторожный стук в дверь, она поспешно задула свечи и легла в постель. Набожная христианка, она стыдилась показываться голой при мужчине, пусть даже этим мужчиной был её муж. Их соединения всегда происходили в кромешном мраке. В первые дни супружества граф бунтовал, но Тереза была непреклонна.

Дверь приоткрылась. В освещённом проёме показался силуэт графа.

- Входи быстрее, - сказала Тереза. - И не забудь запереть за собой.

Граф вошёл и оказался в полной темноте.

- Душа моя, сегодня я устал, поэтому в ротик, - проговорил он, запирая дверь на щеколду.

- Как хочешь, милый, только тише, прошу тебя.

Она слышала, как муж кряхтит, раздеваясь. В темноте он наткнулся на спинку кровати, отчего всё супружеское ложе тряхнуло. Граф коротко простонал и не удержался от ругательства. Тереза зашипела:

- Ругаться в спальне! Тяжкий грех!

- Прости, душа моя.

Он нашарил подушку и край одеяла, которым укрывалась супруга, и взгромоздился на кровать. Затем нашёл голову, шею и грудь жены. Граф завис над ней, обхватив ногами её торс и расставив колени у неё под мышками. Тереза почувствовала хорошо знакомый ей запах пота, исходивший от промежности графа. Довольно вялый пенис коснулся её носа и губ.

Головой она не двигала, так что двигаться пришлось супругу. Пенис с оголённой головкой тёрся об её щёки, глаза, лоб, но чаще вертелся возле её полураскрытых губ, тщась проникнуть между ними. Иногда Тереза полизывала головку, не без удовольствия чувствуя, как она твердеет. Решив, что головка отвердела достаточно, она стала понемногу принимать её в рот. Сначала - самый кончик. Графа это распаляло. В какой-то момент он обхватил руками её голову, сведя ладони на затылке, и резко подал её на себя, стремясь ввести налившийся соком член как можно глубже, но Тереза продолжала игру. Она не впустила его слишком глубоко, задержав языком. Граф громко засопел, задвигался. Его нависший над головой Терезы живот, поросший жёсткими волосами, тёрся об её лоб; пенис с каждым ударом проникал всё глубже. Растительность над мошонкой щекотала нос и проникала в ноздри, мешая графине дышать; ей приходилось делать глубокие вдохи и задерживать дыхание; её грудь вздымалась.

Пенис супруга находился уже глубоко в её горле, когда она почувствовала, как что-то коснулось её ног. Что-то живое, мохнатое, величиной с крысу.

Когда же неизвестная тварь добралась до бёдер, она затряслась от страха. Её дрожь ещё больше распалила графа, который решил, что она возбудилась. Он задвигался энергичнее и тихонько застонал. Тереза, с дергающимся членом во рту, тоже застонала, но не от удовольствия, а от ужаса. Она попыталась рукой дотянуться до твари, но ей мешали ноги супруга. Она замычала громче, попробовала вытолкнуть изо рта пенис, но графа остановить было невозможно. Он громко стонал, чувствуя надвигающийся оргазм. Сперма из глубин фаллоса поднялась до головки и на несколько мгновений задержалась в ней; граф замер.

И в этот момент Тереза ощутила хорошо знакомое ей движение мужского пениса, втискивающегося в её интимную расщелину. Тоненько промычав, она тоже замерла. Неведомый пенис начал двигаться, погружаясь все глубже.

Лоб Терезы покрылся испариной; она замычала громче, не в состоянии закрыть рот, тем более граф в эту минуту начал прыскать спермой. И вдруг она ощутила, что неизвестный пенис тоже выплёскивает в неё жидкость. Она забилась в панике.

Граф, отдуваясь, вытащил член у неё изо рта. И только тут она закричала.

- Чарли, Чарли!...

Крик получился сдавленным, тихим, похожим на хрип.

Граф встревожился.

- Что с тобой, душа моя? Тебе плохо?

- Там... там... - только и могла выговорить она.

Тереза протянула руку, чтобы оттолкнуть животное, и вдруг пальцы её нащупали мохнатую мошонку и пенис, уже обмякший после акта. Она касалась их всего доли мгновения, но сомнений быть не могло: это были именно мужские гениталии!

Неужели какой-то наглец, воспользовавшись темнотой, совершил с ней акт? В таком случае, она почувствовала бы его тело! Нет, это были одни только гениталии, которые в следующий момент отпрянули от неё, проявив неожиданную прыть.

Изумлённая и напуганная женщина всё-таки взбрыкнула ногой, пытаясь достать незнакомца, но удар пришёлся по воздуху. Никакого незнакомца не было.

Что-то шлёпнулось на пол возле кровати, и это был явно не муж, который тоже спрыгнул с кровати, только с другой её стороны.

- Здесь кто-то есть! - взвизгнула Тереза. - Зажги же, наконец, свечи!

Муж впотьмах наткнулся на туалетный столик и чуть не опрокинул его. Пока он сновал по нему руками, разыскивая спички, Тереза поджала ноги, запустила руку в промежность и пальцами сняла с себя капли жидкости, выпущенные неизвестной тварью. Этой жидкостью были вымазаны не только её бёдра, но и простыня. Тереза поднесла пальцы к носу. Понюхала их. Пальцы пахли спермой...

Граф наконец нашёл спички и начал зажигать свечи. Вскоре горели все четыре. Помещение осветилось. Граф с подсвечником прошёлся по спальне. Тереза сидела на кровати, сжавшись в комок и натянув одеяло по самые глаза.

- Дорогая, здесь никого нет, - он подошёл к двери. - И, похоже, не было. Дверь заперта на щеколду.

Снова послышались шлепки, как будто по полу прыгала жаба. И тут, наконец, граф заметил странное существо, показавшееся ему похожим на жирного мохнатого паука. Тереза тоже увидела его и дико закричала. Граф схватил со столика флакон и запустил им в тварь, но промахнулся. Тварь скрылась за оконной гардиной. Граф тут же сорвал её. Но ни на подоконнике, ни на полу твари не было. Она исчезла.

Самые тщательные поиски результата не принесли. Пришлось признать, что тварь пропала самым таинственным образом. Ведь не могла же она просочиться сквозь наглухо закрытое окно с двойными стёклами!

Как и баронесса Алисия, супруги решили сохранить происшествие в тайне. Главным образом потому, что оно могло скомпрометировать их.

Спустя месяц, поздно вечером, на Гончарной улице, застроенной доходными домами, остановилась карета. Из неё вылез доктор Горацио Нодли - полноватый мужчина пятидесяти лет, в тёплом пальто, в цилиндре и с тростью. Он вошёл в парадное, поднялся по лестнице и остановился перед дверью квартиры номер пять. Дёрнул за верёвку звонка. Никто не отозвался. Доктору пришлось ещё несколько раз потревожить колокольчик.