- Ах ты, скотина безрогая! - затянула петлю галстука на шее заведующего сектором амазонка. - Это я - Калина. Мой проект общественного туалета открытого типа должен был быть вами рассмотрен и направлен на реализацию. Где он?
Любомир Вата вспомнил проект, оценил ситуацию и замотал положительно головой, затянутой петлёй галстука.
Видя понимание со стороны соперника, Александра ослабила петлю, с готовностью затянуть её вновь в случае непослушания, и с агрессией в голосе, спросила: "Ну?"
Мысли заведующего сектором забегали в поисках выхода. В это время раздался телефонный звонок. Любомир поднял трубку и прислонил к уху.
- Жена! - сказал он шепотом, прикрывая рукой трубку.
- Никаких жён! - констатировала резолюцию Саша Калина и, выхватив телефон из рук хозяина, нажала клавишу отключения.
- Фух! - сказал Любомир вслух, а мысли, тем временем, понеслись дальше в поисках выхода.
"Амазонка... женщина с берегов Амазонки. Есть идея..." Идея явилась, словно дар божий.
- Наш сотрудник, Сидоров... уехал в командировку в Боливию на два месяца... нет, на три. Он взял ваш проект показать иностранным коллегам. Так что, возможно, дело получит и международное признание.
Александра выпустила галстук заведующего сектором из руки, и заметно повеселела. Любомир Вата вздохнул полной грудью, захватив недостающий воздух, и тоже повеселел.
- Хорошо, - согласилась Саша Калина, я приду через три месяца. Но смотрите, у меня...
- Лучше через пять, - подправил время встречи господин Вата, и пояснил: - Человек вернётся, отгуляет отпуск, разберётся, что к чему. Так что, лучше через пять, чтоб не ждать...
- Ладно, - согласилась амазонка, и добавила, показав кулак, - горя хлебнёте, если что не по-моему выйдет.
Она так же решительно вышла, как и вошла.
"Дурдом по ней плачет, - подумал Любомир Вата, и тут же успокоил себя: - за пять месяцев много воды утечёт, и либо ишак сдохнет, либо падишах помрёт..."
Нахлынувшая приятная мысль потешила самолюбие: "Пойду Семену Шалому морду бить за то, что направил ко мне амазонку. Впрочем, он может отмазаться коньяком... тремя бутылками: за свою подлость, за моё унижение, и за мою находчивость"
Приятная согревающая жидкость потекла через желудок мысленно, опережая предварительную радость...
* * *
Серце билось в груди, словно раскрутившийся шатун внутри двигателя, намереваясь пробить стенку корпуса. Кирилл Мефодьевич ворочался всю ночь с боку на бок пытаясь уснуть, но всё безрезультатно. Сердце норовило пробить грудную клетку и вырваться наружу, в голове тикал счётчик учёта неправомерно израсходованных финансовых средств с выгодой для личной пользы. Кирилл Мефодьевич выпил за ночь два флакона сердечных капель, но безрезультатно: сон не шёл, сердце колотилось, голова просчитывала предательские варианты разоблачений и возможные последствия для него, начальника департамента. Они не тешили. Светало. Жена беззаботно похрапывала рядом. Злость и страх нарастали одновременно. Когда страх начал заметно опережать злость, Кирилл Мефодьевич вскочил с кровати, шлёпнул себя по ляжкам и произнёс вслух:
- Всё, хватит. Пойду сдаваться...
Жена недовольно буркнула во сне, и перевернулась на другой бок.
На работу идти до разрешения обстоятельств смысла не было. Кирилл Мефодьевич надел парадную униформу со всеми регалиями, орденами, медалями и декоративными прибамбасами, и в первую же минуту рабочего времени набрал на телефоне номер приёмной министра социальной политики.
Жена по-прежнему спала. Спустя время, перезвонил референт министра и сообщил, что господину Ракушкину назначено время приёма на одиннадцать часов.
Кирилл Мефодьевич сбросил с себя униформу прямо на пол и переоделся в гражданский костюм и светлую рубаху с галстуком. Всех украшений было - заколка галстука с алмазом средней руки. Переодевание заняло полтора часа. Супруге снились приятные события - она улыбалась во сне и радостно похрюкивала.
Кирилл Мефодьевич взял из серванта коробку конфет, распаковал её и высыпал содержимое в мусорный ящик. Открыл сейф, достал оттуда четыре увязанных резинкой пакета с деньгами и уложил их вместо удалённых конфет. "Ну, не может жена министра не обрадоваться таким сладостям", - подумалось начальнику департамента, и он впервые, хоть и с грустью, улыбнулся за сегодняшнее утро.
В приёмной пришлось ждать. Нутро играло сомнениями и урчанием в кишках. Левая нога пульсировала в колене. Дома было куда безопаснее и надёжнее, к тому же жена в обиду не дала бы. В ветках дерева, заглядывающих в окно приёмной, мерещились косматые демоны. Очень хотелось коньяка...
Министр встретил начальника департамента строгим выражением лица и недоброжелательным голосом, хоть руку и пожал.
"Уже всё знает", - предположил Кирилл Мефодьевич и свободная рука стала мешать ему. Вторая крепко сжимала ручку кейса, внутри которого покоилась коробка конфет. "Надо было взять портфель и занять вторую руку", - догнала прозорливая мысль задним числом.
- Ну-с, с чем пришли? - спросил ядовито министр.
- С кейсом, - не нашёлся, что ответить Кирилл Мефодьевич.
- Вижу...
- Что в нём?
- Конфеты.
- Я сладкое не ем.
- Супруге... Я вот по какому вопросу... Впрочем, вы уже наверное знаете об анонимной кляузе?
- На меня? - спросил министр.
- Нет. На меня, - ответил начальник департамента.
- Ну, и...
- Конфеты вкусные, - заверил Кирилл Мефодьевич, и продолжил, - аноним подло лжёт, говоря о том, что я деньги трачу не по назначению, и по завышенным расценкам закупаю товар. Гнусное враньё это. Я кругом прав и бухгалтерия тому порукой. Самое неприятное, что переворошили весь департамент, но крысу так обнаружить и не удалось. Этот подлый тип позарился на моё честное имя, и вам он обязательно переправит свои измышления. Там же - сплошное враньё, лишь бы замарать человека...
- Ой-ли, сплошное... С чего бы вам тогда волноваться?
- Конечно, всё выглядит, как описано в этой бумажке, но это на первый взгляд... Если, что не так, то самая малость... Клянусь женой, если хотите...
- Вкусные, говоришь, конфеты? - министр скорчил добродушную гримасу. - Подай сюда, попробую.
Кирилл Мефодьевич с готовностью передал коробку.
Министр приоткрыл уголок крышки (открылась часть пространства), поправил, как было, и швырнул в ящик стола.
- Должно быть вкусные, - предположил он. - А теперь расслабься - ты зря струхнул - это мой референт пургу гоняет наудачу и тем деньги зарабатывает. Он прекрасно знает, на что у вас охота идёт, вот капканы и расставляет, экспериментирует... И кто скажет, что он не прав? Да у вас, куда не плюнь, всюду в злоупотребление попадёшь. Способный парень. А ты не расстраивайся. Душевный покой стоит тех конфет, что принес. На этом прощаюсь, работай, пока без испугу, а там видно будет...
Кирилл Мефодьевич, выйдя на воздух, долго ходил вокруг министерства, то сердясь, то смеясь, а то, таская себя за волосы. "Вот так лажа, кто б подумал. Выходит, чем выше кабинет, тем веселее схемы по обуванию в лапти подчинённой братии. И выдрать хочется шалуна-виновника, да недосягаем, пока, гнида".
Ракушкин вернулся домой задумчивый, но спокойный.
Жена встретила его ласково с улыбкой на лице:
- Дорогой! Я видела у тебя в сейфе деньги. Дай мне пару пачек на женские шалости.
- Просрали мы эти деньги, - зло сказал супруг. Ты - потому что спала, а я, потому что не спал, - совершенно неубедительно ответил Кирилл Мефодьевич.
- Ну, смотри у меня, - переменила настроение Клавдия Семеновна, - как бы после не пришлось пожалеть. Узнаю, что бабам отнёс - органов лишишься. Торжественно обещаю...
