Литмир - Электронная Библиотека

"Я не могу себе представить, что моя бабушка была когда-то девушкой. Хотя имеются бесчисленные доказательства этого - фотографии юности и зрелости, да и сам я, откуда-то же взялся? Однако не верю. Не понимаю, как нежное, юное, красивое лицо превратилось в то... что я стал внуком".

Зефиров сидел, тяжело задумавшись, обхватив голову руками.

- Я знаю то место в Мире, где все возрасты не то что равны, но совершенно безразличны. И то, что мы отмеряем годами, там представляется простыми штрихами, обозначенными мелом на заборе, - озвучил невразумительную замысловатость Марик.

- И где же ты полетал так красиво, - отреагировал Зефир на слова друга, - не во сне случайно?

- Именно во сне, твоя догадка угодила в цель, должен тебе признаться... Ты когда-нибудь слышал такое понятие, как подсознание?

- Да... Это некий иной мир, кажется, скрытый в нашем мозгу и имеющий невероятные коммуникабельные возможности.

- Так вот, я имею такое свойство: когда засыпаю, проваливаюсь в мир подсознания, если меня не отвлекает ничего земное. И там общаюсь с чудаковатыми людьми... Правда, я ещё не освоился, и круг общения узкий, но там такие перлы мне выдают, что не знаю, как и быть. А ты про бабушку... Когда освоюсь - там верно кругом сплошные бесконечности, куда ни глянь - такие чудеса поведаю, что даже ты мне не поверишь. Признаться, мне самому с трудом в такие вещи верится, если бы всё это не со мной происходило.

Марик, прочитав свой монолог сомнительных понятий, задумался так же тяжело, как и Егор.

Они долго сидели, молча обдумывая сложившийся вокруг Мир. Было ясно одно, что в нём, в этом Мире, ничего не ясно: где вход, где выход, где начало, а где конец. В чём находка, а в чём потеря... И всюду начало было концом чего-то, а конец разматывался к началу, если отслеживать любой путь беспрестанно, исключив потери и выгоду.

- Ну, и чё? - сказал Егор.

- А ни чё, - ответил Марик. - В этих координатах наша жизнь теряет всякий смысл, потому что выглядит весьма мелко.

- А ты мелом на заборе это сможешь доказать?

- Это не имеет доказательной базы. Во всяком случае, пока, - вставил в спор заумную фразу Марик, твердо уверенный в своей правоте.

Прошла длинная предлинная пауза, прежде чем Зефир сказал:

- Бог есть...

- Любовь... - подхватил инициативу Марик.

- И нечего засорять мозги заумностями, невозможными к восприятию, когда за двумя поворотами, не судьбы, а улицы нас ждут вполне понятные и восприимчивые друзья-подружки. Гай-да развлечемся от сущих страданий и тревог.

- Не возражаю, - ответил с готовностью Сечин, облизывая губы, как кот сметану, с предчувствием удовлетворения.

Эльвиру с Татьяной все почему-то принимали за сестёр, хотя таковыми они не являлись. Близость менталитетов не является гарантией кровного родства, а всего лишь говорит об общих взглядах на жизнь. Эльвира с Татьяной обожали жизнь весёлую, беззаботную и не любили скучную и обременённую хлопотами. Тут уж кому что нравится, и как звезды повернутся в вашу сторону. Эльвира с Татьяной дружили с детства. Друзья, почему-то, их звали нежно "подушками".

Подружки-подушки были на подъём также легки, как и доброжелательны во всех остальных отношениях. Четвёрка собралась в квартире у Татьяны, и на предложение Егора поиграть в бутылочку, поступило предложение Марика сперва опорожнить эту бутылочку. Поскольку возражений не последовало, с содержимым бутылки разделались быстро, чтобы скорее перейти к поцелуям и к тому, что в придачу полагается. Пустую бутылку крутили волчком на столе и, когда вращение прекращалось, пара, на которую указывали горлышко и дно бутылки, целовалась озорно и любвеобильно.

Чета, оставшаяся за бортом судьбы начертанной бутылкой, покорно дожидались своей очереди. Очередь шла быстро.

Тем не менее, Егор предложил включить в игру ещё одну бутылку и тем ускорить и разнообразить процесс. Вторую бутылку тоже сперва пришлось опорожнить. На столе весело крутились вентилятором обе бутылки, воспаляя душевные страсти. У стола за ними наблюдали восемь лукавых глаз. Иногда бутылки останавливались несообразно задуманной инициативе, и горлышками указывали на одного человека, а днищами на двух. Приходилось, троим участникам разбираться с поцелуями, а обделённому игроку оставалось созерцать картину и рассыпать комментарии. Уже без бутылок пары переместились на широкий матрац, занимающий чуть ли не полкомнаты, и продолжили беситься там. Буйство развлечений сменилось уютной тишиной ласк, и любовь расправила свои бутоны. Время перестало спешить и приостановилось послушать... Раздалось не свойственное обстановке всхлипывание. Все посмотрели в ту сторону, откуда они исходили. Издавал печальные звуки Зефир, уткнувшись лицом в подушку. "Бабушку вспомнил. Она была такая же молодая, юная и нарядная, как..." - он не договорил, и снова всхлипнул.

- Вот, во что водка человеческую память преобразовала, - жалостно сказала Татьяна.

- Угу... - согласилась Эльвира.

Марик направился к столу посмотреть: не осталось ли чего недопитого в рюмках. Он перелил жалкие остатки в одну рюмку, лихо вскинул голову, вливая в себя живительные капли, и выдал:

- Всякая бабушка, когда-то была девушкой. Но не всякая девушка доживёт до возраста и статуса бабушки. Получается, что лучше быть бабушкой? Недоразумение выходит...

Все примолкли, размышляя над сказанным, а Зефир изумился:

- Во даёт! А выпил-то всего несколько капель... не считая предыдущего.

* * *

Солнцу приказали и оно взошло. Сегодня грянул день рождения президента. Год исполнялся не юбилейный, но торжество проходило, как всегда, с размахом. В программе новостей озвучивали только хорошие события. Плохие - были отложены на другие дни. Кривая линия на графике преступности опустилась вниз и не замечала полицейских. Полицейские в упор не видели преступников. День криминального равноденствия наступил. Птицы щебетали аллилуйю. Фанфары победно трубили.

По центру вестибюля президентского дворца был установлен огромный торт диаметром метров десять и в полтора высотой. Над тортом парила священная хоругвь с ликом президента страны Потрошенко. Его изображение строгим взглядом осматривало подносящих дары. Очередь тянулась на улицу.

Чинность и благоговение витало вокруг. Помощник президента принимал подарки из рук дарителя. Президентский фотограф запечатлевал момент передачи дара, сам подарок в развернутом виде и персону подносителя. Помощник передавал дар работникам в одеждах цветов национального флага и резиновых сапогах, обтянутых бахилами из прозрачной материи. Работники отрезали лопатами кусок торта и на подносе подавали его дарителю, а на высвободившееся место складывали подарки. Разумно придуманные подставки позволяли складировать дары на стремящиеся вверх полки. Помощник высокопарно благодарил дарителя от имени президента и возлагал правую руку на сердце в знак того, что он не врёт.

- Почему мы стоим в очереди? - обеспокоилась Клавдия Семеновна возникшим неудобством. - Разве нам нельзя без неё обойтись? - она нетерпеливо дёргала мужа за рукав пиджака.

Кирилл Мефодьевич строго посмотрел на супругу, но ничего не сказал, опасаясь женской непредсказуемой реакции.

- Посмотри, повара, в каких чудесных сапогах работают. И бахилы у них интересные, - что значит, у президента в услужении быть.

Начальник департамента молчал с серьезным видом, надувая щёки с усердием старослужащего вояки.

- Это не работники кухни, - сказала неожиданно женщина с воротником пелериной стоящая рядом, видно, супруга чиновника, ковырявшегося пальцем в носу. - Повара все ныне заняты, да и жаловались, что у них отсутствуют инструменты для разделки торта такого размера. Вот и пришлось привлечь работников коммунального хозяйства с инвентарём и в сапогах для удобства, - объяснила осведомлённая женщина.

24
{"b":"613726","o":1}