Когда, спустя неделю, начальник службы инновационных технологий Кость-Бондаренко подавал расписанный проект выхода из политического и экономического кризиса страны, разработанный сотрудниками бригады Сергея Гадкого, начальнику департамента социальной политики Кириллу Мефодьевичу Ракушкину, у него дрожали руки...
Накануне, ознакомившись с проектом, начальник службы вызвал руководителя бригады Гладкого, и грозным голосом спросил:
- Неужели же нельзя было найти более разумных и мягких решений на поставленные обществу вызовы? - в его глазах блистали молнии, злость и страх одновременно.
- Все другие варианты решений связаны с кабалой на многие десятилетия для общества, страны, народа, - ответил спокойный, как всегда Гай Юлий.
- И все же, я рассчитываю на альтернативный план. В таком виде ваш проект не пойдёт...
- А куда он должен пойти? - наивно осведомился Гай Юлий.
- Не пойдёт и всё, я сказал... - ответил начальник службы.
- Не пойдёт, так не пойдёт, - быстро согласился руководитель бригады, - у нас других вариантов нет, - и честными юношескими глазами посмотрел на начальника.
"Подлец, сволочь, юродивый! - клял Кость-Бондаренко подчинённого, после его ухода. - Как я могу такую работу подать начальнику департамента? Это провал, позор, а возможно, что и похуже. Что делать? Время летит, а здравых решений накопившимся проблемам не видно. Агония! Чем лечить гангрену? Где тот врач?.. А..а! Пропади всё пропадом!"
Начальник службы топал в бессилии ногами, сломал любимую пишущую ручку, прокусил галстук... Дальнейшее течение жизни для него наталкивалось исключительно на гадкие сценарии.
...Кирилл Мефодьевич Ракушкин благодушно принял проект в свои пухлые руки, с видом счастливца своевременно подхватившего спасательный круг, и тут же, с умнейшим видом, погрузился в изучение документа. Начальник службы замер в почтительном ожидании. Сейчас он желал только одного - превратиться в космическую пыль и попасть на другую планету.
Разработанный бригадой Гадкого документ предполагал объявить условный финансовый дефолт в связи с агрессией соседнего государства, нарушившего меморандум о защите территориальной целостности страны, в ответ на что, потерпевшей стороной стране гаранту такой безопасности было передано стратегическое вооружение. К тому же, аннексировав земли соседа, агрессором были нарушены многочисленные международные и двусторонние договора. Все нарушенные договора перечислялись в эффектно представленной таблице. Таким образом, завязка сложилась интереснейшая для работы международных судов...
Кирилл Мефодьевич, набычившись, читал, исходя фиолетовыми красками. Начальник службы, Кость-Бондаренко, растворившись в среде "высокого" кабинета, молчал, поминутно белея лицом.
...Далее документ декларировал, что в результате действий агрессора нарушена экономическая деятельность учреждений всей страны. Отторгнуты земли, заводы, шахты, предприятия, водные ресурсы. Оборудование предприятий частично вывезено агрессором, частично разобрано и сдано на металлолом. Восстановить единый ритм экономической деятельности страны на данный момент не представляется возможным. В результате действий агрессора держава понесла потери финансовые, территориальные, экономические, человеческие в огромных размерах.
Через международные суды потерпевшая сторона намерена извлечь свои финансовые и моральные потери с имущества агрессора и, возместив свои потери, расплатиться с кредиторами через условные семь лет. Потому дефолт и именовался "условным". При таком подходе, кредиторы должны были быть заинтересованы во взыскании нанесённого ущерба со страны ответчика в пользу пострадавшей стороны.
- Вот те на, какой оборот у дела! Это ж надо до такого додуматься! - глаза Кирилла Мефодьевича быстро вращались в разные стороны, шея раздулась, выпучив синие вены наружу. - И почему через семь лет?!
Ответить было некому - начальник службы упал в обморок. Его голова глухо ударилась об пол. В ближайшее время ей, безусловно, понадобится лёд.
- И с кого мне спрашивать подробности этого опуса - я у тебя спрашиваю - если сего умника поместили в больницу с ударом... - спустя несколько часов Кирилл Мефодьевич бурлил перед женой, потряхивая перед её лицом листами проекта.
- Дай почитать, дай почитать, - вожделенно просила жена.
- Президент ждёт этот документ. Я тебе о том, что в нашей жизни сумерки могут наступить после такого доклада, а ты пристаешь с дурацкими просьбами. Сходила б лучше на кухню, посмотрела, что кухарка готовит на ужин.
- Заливного окуня и картошку фри в чесночном соусе... Дай почитать...
- На! - сжалился от безразличия супруг. - Всё одно ничего не поймёшь, только мысли в клок собьются.
Жена Клава, схватив листки, убежала в укромное место знакомить свой внутренний мир с переживаниями мужа.
У Кирилла Мефодьевича ещё не осела ярость, и лицо по-прежнему не избавилось от ядовито красного цвета отсвечивающего синевой, как супруга вернулась с документом и беззаботным видом.
- Что ж, вполне разумно, и интрига есть. Пусть теперь враг поскачет на одной ножке.
- Ты в своём уме? Этот проект я должен представить президенту. Понимаешь, чем это для нас пахнет?
- Чем? - наивно заинтересовалась Глаша.
- Если ему не понравиться... А там есть, над чем позлословить.
- Если ему не понравиться, скажи, пусть даст своей жене почитать. Думаю, всё пойдёт на лад, а тебе ещё и заслуга достанется.
- Какой там!.. - всплеснул руками супруг, и одним махом заглотил фужер коньяку, не закусывая. Спокойное безразличие разлилось по телу. - Вот она сила натурального продукта - кого хочешь, может укатать, - произнёс Кирилл Мефодьевич, закрыл глаза, сидя в кресле, и захрапел.
Жена заботливо прикрыла дверь. Уединившись, она набрала на телефоне номер супруги президента...
* * *
Начальник службы по связям с общественностью департамента социальной политики Семен Степанович Шалый нервно клацал по кнопке селекторной связи с начальниками отделов.
- Почему передо мной нет писем трудящихся с предложениями об улучшении быта города и работы его структур? Письма приходят мешками. Где выборка из поступающей корреспонденции? Где результат вашей работы? Немедленно предоставьте мне положительные результаты. И не вздумайте подсовывать всякую дрянь - вмиг выведу вас на чистую воду, - начальник отключил связь и откинулся на спинку кресла, переваривая злость. Раздражение улеглась, распылившись по уголкам расслабленного тела.
"Ага! Вот первый", - взбодрился начальник на сообщение секретаря по телефону.
- Заходи! Не дёргайся, не дёргайся. Что у тебя, выкладывай!
Подчинённый трусцой проследовал к столу начальника службы и выложил два письма на стол.
- Это всё? - удивлённо произнёс Семен Степанович. - И это из нескольких мешков писем поступающих ежедневно?
- Это то, что представляет, хоть какой-то интерес. Остальные письма сеют такое зерно, что не поддастся никакому всходу, уж не говоря об откровенно детских или заумно фантастических идеях.
Начальник службы встал из-за стола и принялся расхаживать по кабинету, заложив по наполеоновски одну руку за борт пиджака между пуговицами, а вторую - заведя за спину, как в мазурке. Похоже, мысль в такой позе формировалась лучше, во всяком случае, у Наполеона.
- У твоих коллег такой же улов или покозырнее будет?
- Не могу знать, - чётко отрапортовал подчинённый, - не в моей компетенции проверять результат их работы.
- Пшёл прочь... не в моей компетенции. И копать, приказываю, дальше усердней и продуктивнее. Остальным скажи, пусть заходят по одному, если есть с чем...
