– То есть люди тут все же живут?

– Да, но к ним лучше не соваться.

– Почему?

– Сейчас об этом я не хочу говорить. Во всяком случае, старатели, как правило, стараются не забираться очень глубоко вглубь Птичьей Гряды.

– Но ведь вы же были ранее в этих местах...

– Да, мы с товарищами здесь были... – неохотно сказал Коннел. – Переночевали в этой пещерке, а утром решили дальше не идти, повернули... Все, разговоры закончены! Теперь мы с госпожой Арлейн рубим можжевельник, а ты, Якуб, сухие ветки собирай. Да, и по сторонам смотрите, а то мало ли что...

Долго говорить между собой у нас не вышло, потому как менее чем через минуту к нам присоединился отец Арн – очевидно, Павлен отправил его в помощь. Мы быстро нарубили можжевельник, а Якуб насобирал огромную охапку дров. Увы, но дров все же оказалось маловато, и мы снова вышли наружу. Правда, в этот раз мы даже не успели сделать несколько шагов, как Коннел остановился:

– Это еще что такое?

И верно: неподалеку от нас со всех ног улепетывал заяц, а за ним быстро катился какой-то темный обруч. Удивительным был не сам бегущий зверек, а то, что расстояние между зайцем и обручем быстро сокращалось. Еще несколько мгновений, и обруч докатился до косого бегуна, распрямился, превратился в длинную ленту, и один конец этой ленты ударил зайца. Все остальное произошло мгновенно: серого зверька словно подкинуло в воздух, но когда он приземлился на землю, то был уже мертв.

– Это кто такой?.. – ахнул Якуб.

– А ну, тихо!.. – прошипел отец Арн. Надо же, в кои-то веки святой отец вышел из себя. Я даже не успела удивиться подобному, как вдруг лента вновь превратилась в обруч, который стремительно покатился в нашу сторону.

– Все за мою спину, быстро!.. – рявкнул отец Арн.

Все последующее произошло едва ли не за несколько секунд: с ладони отца Арна сорвалось несколько серебряных звездочек и, крутясь в воздухе, полетели по направлению к катящемуся обручу, а еще через мгновение вонзились в него, после чего обруч вновь распрямился и превратился в длинную шевелящуюся ленту. Хотя это не лента – в десятке шагов от нас на земле извивалась большая коричневая змея, в теле которой застыло несколько блестящих звездочек. Невольно вспомнилось: кажется, эти звездочки называются сюрикенами... Впрочем, отец Арн на этом не остановился, и в змею полетели новые звездочки...

– Ну, чего стоим?.. – обернулся к нам отец Арн. – Быстро позовите сюда господина Павлена!

Якуб едва ли не сразу же кинулся в пещеру, а мы с Коннелом стояли и в недоумении смотрели на змеюку, которая только что не скручивалась петлями на земле. Внешне вроде ничего особенного, темно-коричневого цвета, без рисунков и разводов на коже, да и по размерам змейка не из мелких – довольно длинная и толстая. Единственное, что мне показалось странным, так это костяной нарост на конце хвоста, отдаленно смахивающий на иглу, крючковатую и с утолщениями. Удивительно другое – каким образом эта змея могла катиться по земле, словно детский обруч, а скорость при этом у нее была такая, что она могла легко догнать бегущего зайца! Стоп-стоп, ведь старатели говорили что-то и о том, будто на Птичьей Гряде есть какой-то катающийся по земле обруч, убежать от которого невозможно, и который убивает всех, кого догоняет. Это что, он и есть?

Павлен, который выбрался из пещерки, мрачно посмотрел на извивающуюся змею, а потом кивнул отцу Арну – мол, давай... Все остальное произошло очень быстро: отец Арн, не подходя близко у змее, первым ударом отсек у нее костяной нарост на хвосте, затем голову, а потом и порубил на куски извивающееся тело.

– Господин Павлен, что это за змея такая?.. – не выдержала я. – Она катается по земле, словно обруч! Я о таком и слыхом не слыхивала!

– Что, интересно?.. – буркнул Пес Веры.

– Это вполне естественный вопрос с моей стороны.

– С этим я не спорю... – в голосе инквизитора было недовольство. – Это обруч-змей.

– Не поняла...

– Да чего там не понять! Эту змею называют обруч-змей. Обычно она ползает нормально, как и все остальные змеи, но когда охотится или видит врага, то засовывает конец хвоста себе в пасть и катится с невероятной скоростью для того, чтоб напасть на своего противника. Кстати, ядовитых зубов у этой змеи нет, но зато в хвосте имеется жало с ядом невероятной силы, и вот этим жалом она и ударяет добычу или врага. Вы даже представить себе не можете, какой силы этот яд! Одной капли вполне достаточно для того, чтоб насмерть отравить население целого города!

– Если я правильно поняла, эти змеи тоже давно перебиты? Или вымерли?

– Вы правильно поняли... – поморщился Пес Веры. – Ладно, вы идите в пещеру, а мы эту змею закопаем в землю – не стоит оставлять обруч-змею на поверхности.

Не возражаю, и спорить не собираюсь. В пещеру – так в пещеру, тем более что у меня нет никакого желания собирать дрова и дальше. Правда, уже забравшись в лаз, я не выдержала и оглянулась. Хм, а вот это интересно: наш дорогой инквизитор только что вылил на землю остатки воды из своей фляжки, и сейчас обломком ветки заталкивал в опустевшую флягу отсеченное жало обруч-змея. Интересно, для чего оно ему понадобилось?

В этот раз у нас был просто-таки королевский ужин, и мясо кабанчика, зажаренное на костре, было необыкновенно вкусным. Якуб, конечно, парень безголовый, но готовить умеет – этого у него не отнять. А еще все понимали, что наконец-то окончен сегодняшний тяжелый день, и настало время отдыха.

Я прилегла в углу пещеры на аккуратно уложенные ветви можжевельника. Не хотелось даже шевелиться, не говоря уж о том, чтоб вставать. Было только одно желание – лежать и подремывать, чувствуя, как затихает гул в усталом теле. Несмотря на то, что в пещере была неплохая тяга, дыма в ней все же хватало, и он щипал глаза, а раз такое дело, то можно закрыть глаза и со спокойной душой провалиться в глубокий сон, тем более что снаружи уже наступила темнота. Уже засыпая, подумала: надеюсь, у мужчин хватит совести не разбудить меня на ночное дежурство. Впрочем, если даже разбудят, то отдежурю, ничего со мной не случится...

Проснулась посреди ночи оттого, что хотелось пить. Увы, но фляжка была пуста – я всю воду выдула еще вечером, сразу же после ужина. Якуб приготовил прекрасное мясо, только вот соли у нас с собой не было, и потому мой бывший работничек – чтоб его!, щедро сдобрил мясо диким чесноком, которого в здешних местах хватало. Я не спорю – повару честь и хвала, но после такого блюда постоянно хочется пить. Придется потерпеть до утра...

– Госпожа Арлейн, что вам не спится?.. – повернулся ко мне Коннел, который сидел у почти затухшего костра – видимо, дежурил.

– Коннел, у вас воды нет?.. – неожиданно для себя спросила я. – Пить хочется...

– Увы, ни капли... – с досадой ответил тот. – Сам бы не против глотнуть водички – во рту все пересохло!

– Жаль.

– Понимаю, самому пить хочется...

К сожалению, жажда становилась все сильней. И зачем только за ужином я взяла второй кусок этого мяса?! Одного бы за глаза хватило, сейчас так пить хочется, что и не высказать! Так и вспомнишь о пользе воздержания, диеты или лечебного голодания, а заодно и о том, что быть вегетарианцем совсем неплохо. Тут уж не до сна, если все мысли только о воде. Вообще-то неподалеку от пещеры есть ручеек, может, сходить к нему?

– В чем дело?.. – это Павлен встал на ночное дежурство. – Завтра с утра опять в дорогу, сил надо набираться, а вы болтаете! Чего, днем для разговоров времени не хватает?

– У вас воды нет?.. – мы с Коннелом задали этот вопрос одновременно.

– Нет... – потряс пустой фляжкой господин инквизитор. – Сухо, как в пустыне.

– Интересно, а у остальных вода есть?

– Сомневаюсь... – буркнул Павлен. – Не вас одних жажда мучает.

– Давайте, я за водой схожу?.. – неожиданно предложил Коннел.

– В это время? Ночью?

– Боюсь, я до утра не доживу... – вздохнул парень.

– Опасаюсь, что помру вместе с ним... – с тоской подтвердила я.