Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– А вы нас не слишком быстро гоните?.. – поинтересовалась я.

– Вопрос надо поставить несколько иначе: вы хотите заночевать в сравнительно безопасном месте, а не прямо на дороге? Если да, то следует прислушиваться к тому, что я говорю.

– Знаете, людей с такой внешностью, как у этого человека, в Сейлсе я не видела, хотя по улицам ходила немало.

– И что?.. – покосился на меня проводник.

– Местные обитатели – они что, в Сейлс совсем не ходят?

– В Сейлс – нет. В небольших городишках кое-кто из здешней молодежи показывается, но не более того. Тут несколько неприязненное отношение друг к другу, то бишь у коренного населения и у приезжих, причем эти чувства взаимны. Видите ли, местные жители нас, тех, что пришел сюда издалека, считают незваными гостями. Вообще-то это так и есть в действительности, только вот с чужаками в здешних местах разговор короткий.

– Ну, это понятно.

– Боюсь, вам понятно далеко не все, тут история очень и очень непростая. Для начала вам не помешает знать, что отношения между здешними племенами далеки от совершенства – каждому хочется заиметь больше земель соседа, и потому кровавых конфликтов здесь хватает. Кроме того, у коренных обитателей Зайроса крайне сложные связи как внутри каждого из племен, так и по отношению к соседям – в них так сразу и не разберешься, особенно стороннему человеку. Лично я за все время пребывания в этой стране их так до конца и не понял. Например, то, что считается нормой в одном из племен, в другом считается совершенно недопустимым, а это еще больше увеличивает неразбериху.

– Догадываюсь.

– Вдобавок ко всему... – продолжал Коннел, – после появления нас, людей из-за моря, во многих племенах начались новые проблемы: молодежи мы интересны, а вот те, кто постарше, пришлых категорически не приемлют, опасаются, что влияние чужаков разрушит древний уклад жизни. Такие диаметрально противоположные мнения по отношению к нездешним людям еще больше раскололи племена: одни относятся к нам более или менее спокойно, а другие категорически не приемлют пришлых. Более того, кое-кто из стариков считает, что если вырезать всех чужаков, то это враз разрешит многие вопросы и жизнь вновь вернется на прежние круги. Увы, но подобное мнение стариков разделяют очень многие. Надо сказать, что переселенцев тут пропало немало, причем они исчезли без следа, сгинули целыми поселками, а куда делись эти несчастные люди – об этом можно только догадываться. В то же время здешние жители стали привыкать к товарам извне, отказываться от которых уже не хотят, и одновременно с этим не желают пускать иноземцев на свои земли. Отсюда и многие конфликты.

Когда же через четверть часа мы снова были в пути, то я старалась всматриваться в лес, стоящий стеной по обе стороны дороги, но никого из людей так и не заметила. Впрочем, чтоб разглядеть человека в этом переплетении веток и зелени – для этого надо обладать невероятно острым зрением. Уж лучше внимательней смотреть под ноги, ведь то, по чему мы идем, привычным словом «дорога» назвать сложно. Конечно, тут имеется более-менее утоптанная земля и что-то вроде широкого просвета между деревьями, достаточного для того, чтоб здесь могла проехать телега. Вместе с тем хватало и торчащих из земли небольших корней, ямок, камней и тому подобных удовольствий. Оступишься – враз ногу растянешь, а хромому тут идти тяжело. Разумеется, если по этой так называемой дороге постоянно не ходить, то в здешнем дремучем лесу она быстро зарастет.

Да и этот лес, по которому шла дорога, произвел на меня далеко не самое лучшее впечатление – он был какой-то непривычный, чужой, живущий своей жизнью, и, казалось, совсем не принимал нас. К тому же я пока что видела очень мало знакомых растений, что еще больше усиливало мою неприязнь. Складывалось впечатление, будто ты незваным пришел в гости, где ты никак не нужен и где тебя совсем не ждут.

Впрочем, не у меня одной были такие ощущения: Павлен – и тот постоянно хмурился, да и старатели шли молча, не разговаривая попусту. Даже Якуб немного сник – кажется, до него постепенно стало доходить, что здесь все не так легко и просто, как он ранее рисовал себе в мечтах, и мгновенно разбогатеть у него вряд ли получится.

Еще всем очень мешало большое количество всякой летающей и кусающей дряни – мошек, жуков, москитов. Что касается последних, то есть москитов, то они просто выводили меня из себя – не поверите, но я не раз вспомнила добрым словом наших комаров. Пока ленивец-комарик соберется укусить – ты его десять раз успеешь прихлопнуть, а эти мерзавцы москиты с разбегу налетят, моментально тяпнут, причем весьма ощутимо, и тут же отлетают! Как я не пыталась прибить хоть одного из этих мелких паршивцев, чтоб хотя бы его рассмотреть вблизи – так и не смогла это сделать, хотя очень старалась.

Кажется, нашего проводника эта картина моей борьбы с москитами несколько забавляла, во всяком случае, он не раз косился на меня с насмешкой именно в тот момент, когда я в очередной раз пыталась прибить летающую пакость. Могу поспорить на что угодно, что господин Коннел не забыл нашей встречи в тюрьме, и с той поры вряд ли испытывает ко мне уж очень теплые чувства. Ничего, подобное отношение к своей скромной персоне я переживу без труда. Должна сказать, что ехидный взгляд этого типа тоже не прибавлял моих симпатий к нему.

До вечера мы прошли немалое расстояние по лесу, и этот путь был совсем небезопасным. Вначале на дорогу выскочил какой-то огромный зверь, внешне очень напоминающий рысь, только вот превосходящий ее размерами раза в три. Издав грозное шипение пополам с мяуканьем, зверь явно приготовился к прыжку, правда, трудно сказать, на кого именно зверь нацелился – на человека или на лошадь. Бедные лошадки всерьез струхнули, и трудно сказать, чем бы все закончилось, но, похоже, зверь все же знал о том, что представляет собой оружие в руках людей. Несколько минут зверь рычал, яростно колотя себя хвостом по бокам, а потом внезапно метнулся в сторону и исчез в лесу.

– Кто это? – спросила я Коннела.

– Красная рысь... – проводник к чему-то прислушивался. – Существо осторожное, умное и опасное. Сил у этой зверюги столько, что легко утащит с собой человека. Если она очень голодная, то попытается напасть еще раз, в этот раз из засады.

– А почему мы все еще стоим на месте?

– Красные рыси не всегда ходят в одиночку, чаще парами. Если в течение пяти минут еще одна рысь не появится, то можно будет идти дальше – в этом случае будет понятно, что зверюга ушла.

По счастью, больше ни один хищник перед нами не появился, и вскоре обоз двинулся дальше. Помня о словах Коннела про то, что зверь может напасть снова, люди какое-то время были настороже, но, по счастью, красная рысь больше не показалась – видимо, отправилась искать другую добычу.

Еще через какое-то время обоз окружило едва ли не десяток непонятных созданий, отдаленно смахивающих на волков, только вот шкура у них была серовато-бурой. Судя по оскаленным пастям и утробному рычанию, было понятно, что эти звери прибежали к нам вовсе не для того, чтоб их ласково потрепали по вздыбленному загривку. Да и накидывались эти волки на людей с такой яростью, что пришлось отмахиваться от хищников всем имеющимся у нас оружием, причем наши святые отцы крепко удивили всех. Мне-то уже довелось увидеть, как лихо отец Арн орудует своим мечом, а вот старателей это всерьез впечатлило. Еще бы: святой отец ловко подранил трех волков, и те с визгом кинулись в заросли, и едва ли не сразу за ними убрались и остальные звери, недовольно ворча и оставляя за собой капли крови – все же еще двух псов сумели ранить старатели.

На восторженные вопросы людей о том, где он так лихо сумел научиться владеть мечом, отец Арн скромно отвечал, что ранее служил в армии, и рука все еще не забыла тяжести оружия... Надо сказать, что после этого авторитет отца Арна возрос необычайно. Если в начале пути старатели косились на святых отцов не только с определенной долей скептицизма, но еще и с легкой снисходительностью – что, мол, с этих святош взять!?, зато после этой короткой схватки отношение к отцу Арну изменилось на куда более уважительное – все же мужчины всегда ценят мастеров военного дела.

45
{"b":"613673","o":1}