– Ну, если, как выясняется, ты умеешь рыдать, то не все потеряно... – улыбнулся Коннел. – Кстати, подушек тут тоже нет, так что поливать их слезами тебе тоже не придется. А отец Витор...

– Что касается отца Витора... – я перебила парня. – Видишь ли, тут несколько иной случай. Дело в том, что он чем-то напоминает мне бывшего мужа. Нет, не внешне – тут у них нет ни малейшего сходства. Просто отец Витор такой же немного замкнутый, каким был мой муж, немногословный, молчаливый... Да и ростом они одинаковы, телосложение тоже сходное... Мне с отцом Витором как-то привычнее общаться, что-ли. Ты же совершенно иной, я с такими людьми по работе привыкла сталкиваться, а там отношения совсем иные, куда более жесткие.

Не знаю, что подумал Коннел, услышав мои слова, но они его явно успокоили.

– Тут я тебя понимаю – воспоминания о прошлом нелегко выбросить из памяти.

Я не стала говорить Коннелу о том, что с отцом Витором мне еще и проще, легче, да и понимаем мы друг друга едва ли не с полуслова. Конечно, не стоит думать о всякой ерунде, но иногда мне приходит в голову, что если бы из двух этих парней мне бы пришлось выбрать одного, то я без раздумий предпочла отца Витора. Почему? Не знаю... Дело тут не в знатности и титуле – в моем случае это, скорей, мешает, как, впрочем, тут совсем не к месту и его духовный сан. Просто с этим человеком мне спокойнее, да и (чего там скрывать!) мне нравится, когда отец Витор находится рядом. Наверное, правы те, кто утверждает, что противоположности часто сходятся. А возможно, все дело в том, что по характеру святой отец удивительно напоминает мне Евгара, которого я стараюсь не вспоминать, гоню прочь все мысли о бывшем муже, но все же так и не могу его забыть, хотя этого мне хочется едва ли не больше всего на свете!.. Так, о бывшем супруге сейчас вспоминать ни в коем случае не стоит, не до него! К тому же лишние чувства и эмоции в нынешней ситуации могут только мешать.

– Мы с тобой слишком заболтались... – я постаралась перевести разговор на другое. – А дело меж тем стоит. Нам не стоит уходить надолго от остальных.

– Это верно...

Оказалось, то, что мы издали приняли на кустарник, вблизи оказалось чем-то вроде низкорослых деревьев с тонким стволом и стелящейся по земле кроной. Срубив два таких деревца, мы потащили их к поляне. Между прочим, это оказалось совсем нелегким делом. Мало того, что деревца весили немало, так еще их длинные ветки цеплялись едва ли не за все камни и валуны, что встречались нам на пути. Пройдя немногим больше половины расстояния до поляны, мы на пару минут остановились передохнуть.

– Как там наши пленники, интересно?.. – Коннел вытер пот со лба. – Надеюсь, Якуб с ними справится. Кстати, здорово ты припугнула принца Гордвина! Надо же такое придумать – привезти домой только его голову! Он только что не трясся от страха!

– Ох, Коннел... – вздохнула я. – Ты хороший парень, на земле следы читаешь, как по книге, в лесу хорошо ориентируешься, но в жизни просчитывать возможные ходы совсем не умеешь.

– Это ты о чем?

– Все о том же. Не работать тебе в торговле, друг мой, вернее, работать там ты можешь, только вот не видать тебе в этом деле больших достижений, потому как ты неверно складываешь один и один.

– А поподробнее можно?.. – фыркнул парень. – Вообще-то я в торговлю не рвусь и в цифрах небольшой мастак, но в чем ошибаюсь, знать не помешает.

– Нам Павлен ясно дал понять, что принца Гордвина необходимо вернуть домой в любом случае, так?.. – вздохнув, я стала пояснять то, что, на мой взгляд, понятно любому здравомыслящему человеку. – Только вот в свое время принц крупно накосячил, да еще и связался не с теми людьми, перешел некую грань, после которой уже нет возвращения к прежнему положению вещей. Прошел, так сказать, точку невозврата. С той поры минуло несколько лет, многое поменялось... Хотя я совсем не разбираюсь в придворных интригах, но все же могу предположить, что сейчас, при всех раскладах, принц Гордвин является лишней фигурой, к тому же опасной. Проще говоря, несмотря на то, что по закону этот человек должен стать нашим будущим королем, на престол его сейчас пускать нельзя ни в коем случае – враз страну до ручки доведет. Более того, принца нужно убрать, но так, чтоб это ни у кого вызвало подозрений, и чтоб позже никто не мог обвинить правящий дом нашей страны в смерти законного наследника, главного претендента на престол. Вернее, надо сделать так, чтоб комар носа не поточил.

– Это, знаешь ли, я и без тебя понимаю.

– На мой взгляд, самый лучший вариант – это когда принц Гордвин трагически скончается через несколько дней после прибытия на родину на руках у любящих родственников, которые для вида уронят из своих глаз по нескольку слезинок, и скажут нечто вроде того – ах, какое горе, он был так молод!.. Подобные причитания будут понятны и вполне объяснимы – нахватался, бедняга, всякой гадости и неизвестных болезней в диких странах, вот и помер, хорошо еще, что до дома дотянул, успел с родными попрощаться... Но это лучший выход из создавшегося положения, а что делать в том случае, если принц не захочет возвращаться, или же придумает еще что похуже? Никто же не знает, что сейчас на уме у наследника престола, тем более что он еще до своего бегства находился под полным влиянием чернокнижника? Вполне может быть такое, что Гордвин вздумает вытряхнуть душу из тех, кто станет звать его на родину.

– Допускаю и такое.

– А меж тем вопрос надо решать, тем более что король Корайн серьезно болен, и вскоре может отдать Богам свою душу, а без преемника никак не обойтись, причем без такого, в праве которого на престол никто не усомниться. Тут уж не до церемоний, надо принимать жесткие решения. В этом случае самым лучшим и беспроигрышным вариантом будет заявить нечто вроде того, что принц возвращался домой, но в дороге внезапно скончался. В доказательство того, что несчастный парень в действительности умер, можно привезти его бренное тело или хотя бы просто голову бедняги. Заодно это снимет вопрос и о возможных самозванцах в будущем – если будет официально подтверждено, что принц отдал Богам свою многогрешную душу, то в дальнейшем поднимать этот вопрос не имеет смысла.

– Попугать принца подобным развитием событий, конечно, можно...

– А ты представь, что все это может произойти в действительности. Для подтверждения произошедшего несчастья и большей достоверности нужны свидетельства того человека, чьи слова не могут быть подвергнуты сомнению, то бишь родственника принца Гордвина. Отец Витор для этого подходит как нельзя лучше, ведь всем известно, что, несмотря на некоторую разницу в возрасте, эти два брата очень хорошо относились друг к другу. А уж если эти слова принца о гибели его горячо любимого брата подтвердят еще два служителя Святой церкви, то не должно остаться никаких сомнений в произошедшем. Вернее, сомнения, конечно, останутся, но, во всяком случае внешне, все будет выглядеть достаточно благопристойно и особо прицепиться будет не к чему... Наверное, это и было основным планом инквизиции.

– Хм...

– Думаю, отец Витор знает об этом плане, а иначе с чего ему пытаться в одиночку бежать к брату? Он явно хотел переговорить с ним, предупредить о возможной опасности, убедить вернуться домой, помириться с отцом, выкинуть из головы все плохое... Видишь ли, когда для разрешения проблем в королевской семье привлекают инквизицию, то понятно, что окончательное решение уже принято. Но, похоже, отец Витор все же на что-то надеялся, и потому так рвался переговорить с братом наедине, с глазу на глаз, хотел спасти непутевого братца. Естественно, при этом разговоре братьев Пес Веры наверняка не должен был присутствовать, и потому отец Витор решил пойти на риск, в одиночестве добраться до любимого братца, поговорить без свидетелей...

– Тут, по-моему, ты несколько увлеклась страшилками. И потом, через какое-то время Павлен разрешил отцу Витору отправиться на беседу с дорогим братцем, причем именно для разговора наедине.