Я не смела отказать. Не могла оставить Торина умирать. А что, если он ранен? Может, Азог ранил его? Нет, не нужно об этом думать, узбад сильный и справится.

***

Наконец мы добрались до Вороньей высоты. Не скажу, что стало легче. Однажды мне уже снился сон, как Азог убил Торина, и я не хочу, чтобы это воплотилось в реальность. Слишком больно. Мы бежали так быстро, как только могли. Мои ноги меня не слушались, казалось, еще немного, и я замертво упаду и больше не очнусь. Но меня вела мысль, что если сейчас остановлюсь, то не смогу помочь любимому. Вокруг стояла гробовая тишина, которая очень сильно настораживала. Никого не было видно, ни орков, ни гномов. Вокруг царили тишина и туман.

Дубощит сказал мне не идти за ним, но как я смогу? Мне нужно ему помочь, один он не справится. Мы нашли Двалина, который бился с орками. Стоп, а где же Фили и Торин?

— Где Торин и Фили? — спросил хоббит Двалина.

Гном отрубил очередному орку голову и, вздохнув, ответил:

— Торин бьется с Азогом. А Фили… Бледный орк его убил.

— Нет. Зачем я оставил его одного? — воскликнул Кили, и с силой ударив по стене.

Нет, Фили. По моим щекам покатились горькие слезы. Сон сбывался, только не это. Двалин перебил практически всех орков, но новые снова и снова наступали. И я побежала в сторону замерзшего озера, все еще не веря в то, что Фили больше нет. Начиналась истерика. Я упала на колени, рыдая уже в голос. Я ведь могла его спасти, если бы только знала… Но увидев, как помимо Азога, на узбада нападают еще орки, поднялась и ринулась дальше. Я должна ему помочь. Если не смогла Фили. В груди что-то неприятно кольнуло, и при упоминании светловолосого, всегда улыбающегося гнома, мне стало плохо. Но я продолжала бежать.

Однако увидев на снежной скале Леголаса, вздохнула с облегчением. Он помогает Дубощиту? Я убила одного орка, который подошел слишком близко, как вдруг в области плеча пронзила такая боль, что в глазах потемнело и я, невольно вскрикнув, повалилась на снег. Балрог побери, еще этого не хватало. Боль была ужасной, но терпимой, поэтому я вновь поднялась с колен, в тот момент, когда гном, не обращая внимания на меня, бился с этой бледной тварью. Леголаса уже не было. Я создала огненный шар, вспоминая, что умею это делать, и запустила в орка. Тот закричал, а мой любимый гном со страхом взглянул на меня.

— Получай, бледная тварь, — выговорила я.

— Аделис! — крикнул Торин.

Азог, видимо, вспомнил меня и направился в мою сторону. А я попятилась назад и закусила губу, потому что плечо все еще ужасно болело. Дубощит сделал резкий выпад, но промахнулся. Неожиданно треснул лед. Попыталась снова сделать огненный шар, но ничего не выходило, потому что сил больше не оставалось. Перед глазами все плыло. Мельком я увидела, как бледный орк ушел под воду, и что Торин бежит ко мне. Мужчина упал рядом на колени.

— Во имя Дурина, я же говорил! Почему ты ослушалась? — тихо сказал узбад, и, оторвав кусок ткани от своей рубашки и приложив снег к моей ране, перемотал ее тканью.

Я еле слышно простонала, закусив губу. О Эру, почему же так больно?

— Тебе станет легче, слышишь, любовь моя? — успокаивал меня Торин.

Неожиданно я увидела за его спиной бледную тварь.

— Торин! Азог позади! — крикнула я, от чего у перед глазами снова все поплыло.

А дальше темнота.

***

Я открыла глаза и увидела стоящего на скале любимого.

— Торин, — прохрипела я и, еле поднявшись на ноги, направилась к Дубощиту.

Он обернулся и, заметив меня, улыбнулся. На льду лежал поверженный Азог. Игнорируя боль в плече, я дошла к узбаду и взяла его за руку. О, нет, только не это. На груди у него была огромная рада. По лицу покатились слезы.

— Торин, ты ранен. Оин тебе поможет, слышишь? — выговорила я, и вновь перед глазами стало все плыть.

Дубощит рухнул в снег, а я упала на колени возле него, смотря в синие глаза. Нет, он не может умереть, у него есть, ради кого жить. Торин король, самый лучший. Король моего мира.

— Боюсь, Аделис, мне нельзя помочь, а ты выживешь, слышишь? — хрипло вымолвил гном, целуя меня в макушку.

Я положила ладонь на его холодную щеку и помотала головой. Но не смогла ничего сказать. В груди было столько боли, что передать словами не представлялось возможным.

— Что за жизнь без тебя?! — в отчаянии крикнула я.

Гном грустно улыбнулся и напоследок сказал:

— Я люблю тебя, моя королева.

Его синие глаза закрылись. Я зарыдала в голос. Нет, не может такого быть. Это снова сон, ужасный сон. А когда проснусь, увижу целого и невредимого Торина.

— Нет! — закричала я и, положив голову ему на грудь, поняла: его сердце больше не бьется. — Я тоже тебя люблю, Торин Дубощит.

Перед глазами снова встала пелена. Я уже не чувствовала боли, больше ничего, просто провалилась в тьму.

***

Я открыла глаза. Может, это и вправду был кошмар? Просто плохой сон. Сейчас окажется, что Азог мертв уже давно… Но когда я вспомнила все, что было, не смогла сдержать слез. Торина больше нет? Он оставил меня в одиночестве. Я резко поднялась, понимая, что нахожусь в какой-то незнакомой комнате. На мне была белая рубашка, немного отодвинув край возле ключицы, увидела огромный шрам на плече. Значит, не сон. Фили тоже мертв? Балрог меня побери, кого еще забрала эта война?! Тысячи жизней, а ради чего?

Я быстро вскочила с кровати. Было все равно, что голова немного кружилась. Мне нужно узнать, где Торин. Я должна. Выбежав из комнаты, нашла длинный коридор, в конце которого увидела отца, говорящего с Бильбо. Когда направилась к ним, маг увидел меня и произнес:

— Девочка моя, ты очнулась.

— Папа, мне нужен Торин, где он? — хрипло спросила я, подходя к полурослику и магу. Они обменялись взглядами.

Гэндальф глубоко вздохнул. Что это значит? Где Дубощит? Он выжил, не может быть, что его больше нет. Я прикрыла рукой рот, чтобы не закричать, потому что уже догадывалась, что ответит волшебник.

— Аделис, он… умер. Но умирая, оставил тебе это, — сказал отец.

Я прислонилась к стене, еле сдерживая слезы. Торин, нет, ты не мог меня покинуть!

— Только не это, — прошептала я и взяла в руки конверт, где, по-видимому, находился листок. Я не хочу плакать, устала.

— Мне очень жаль, Аделис, — еле сдерживая слезы, проговорил хоббит.

Я побежала в сторону комнаты, в которой проснулась. Мне необходимо побыть одной. Даже забыла о том, что у меня кружилась голова, было все равно. Забежав в комнату, я облокотилась спиной на двери и сползла вниз. Из-за слез я не видела ничего. Как смогла открыть тот конверт, для меня загадка. Глотнув ком приступивший к горлу, начала читать:

Помнишь, Аделис, как мы впервые встретились? Ты напоминала мне маленькую и капризную девочку, которой попросту захотелось приключений. Но знаешь, любовь моя, я сам не заметил, как полюбил. Ты была обузой, не спорю, всегда попадала в ситуации. Но ты была настоящей. Я полюбил тебя, сам того не замечая, а ты ведь знаешь, что гномы — однолюбы. Когда ты поцеловала меня, все вокруг замерло. Ты зажгла во мне ту искру, которая никогда не горела. Ты была моим вечно сияющим пламенем. С самого начала я знал, что смерти не миновать. Я люблю тебя, Аделис. Пишу я это письмо еще живым, но когда ты его прочтешь, я буду уже у Махала, любить тебя там. Ты еще будешь счастлива, слышишь? Только не плачь, все хорошо. Мы встретимся еще, моя королева, и будем править в лучшем мире, где нет войн и зла. Я сожалею, что не смогу тебе это сказать. Моя неугомонная королева, помни: я навсегда в твоем сердце. Пусть мое уже не бьется, твое будет биться еще долго. Знай: сквозь время мой дом будет там, где ты.