Оставалось лишь скрипеть зубами от злости. Доран выпрямился и молча вышел из дома. Огляделся, хотя понимал: маг не прячется поблизости. Его и правда нет.

Тем не менее, оповещающие ловушки Король расставил. Вокруг дома, на случай если маг все же объявится.

И снова Дикая Охота понеслась над Пустошью, завывая и ликуя. Сейчас она была глазами и ушами Дорана. И он видел то, что проносилось под ними, выхватывая любую деталь. А сам все ждал, что среди диковинного пейзажа вдруг мелькнет знакомая фигура с гривой темных волос и темными глазами. Чтобы схватить, унести прочь и спрятать во дворце. Подальше от всех и от всего.

Охота мчалась по небу, остановившись лишь ненадолго, чтобы отметить очередной квадрат Пустоши ловушками на Рору и ее спутников. Рано или поздно они окажутся в западне.

В какой-то момент сердце вдруг встрепенулось: на мгновение показалось, что ощутил знакомый сладкий аромат. Но он растворился так же быстро, как и возник. Тем не менее, Доран некоторое время покружил над подозрительным участком. Но ничего не нашел. Кроме одичалой гончей прежней Охоты. Жаль, она ему не подчинялась. Он был бы не против присоединить их к себе.

Пришлось возвращаться обратно в Руадх. Где Король сразу же ушел к себе, велев срочные дела передавать через советника или Теней. Такую слабость, как остаться одному, он мог позволить с тех пор, как Двор Теней перестал быть слабым сборищем отверженных фейри.

В кабинете, едва закрылась дверь, с размаху ударил кулаком по каменной стене. Так, что едва не пошли трещины.

— Рор-р-р-ра! — в выдохе-рычании было мало человеческого. Ему сейчас буквально не хватало воздуха от того, что упрямой девчонки не было рядом. Пальцы подрагивали от желания схватить, подмять под себя и услышать тот стон, который до сих пор звучал у него в ушах. Стон женщины, которая отдается мужчине.

И взгляд. От взгляда Авроры в те минуты у него внутри рождалось нечто, чему не находилось названия.

Любовь?

Доран остановился посреди кабинета и просто глубоко выдохнул. Вот почему любовь — слабость. Она мешает думать логически. Вместо того, чтобы рассуждать, где может прятаться беглянка, он как наяву видит ее лицо с чуть вскинутыми бровями. Яркое и словно светящееся изнутри. Такое, что все остальные женщины отступают на задний план.

А потом, как удар наотмашь, ее взгляд в момент, когда он уничтожил проклятые таблетки. И чувство, что совершил нечто отвратительное. Хотя в тот момент злость и ревность раздирали на части. И для него такое ощущать было… странно.

Без энергетической привязки, с нестабильной магией — его Рора сейчас была такой легкой добычей.

Доран хмыкнул и потер подбородок. Нет, рыскать над Пустошью и расставлять ловушки — не выход. Это отменять нельзя, но стоит найти еще другой путь. Рора сбежала и явно горит желанием узнать, кто она такая. Значит, стоит заняться тем же. Но с другого конца. Рано или поздно они встретятся.

Время наедине с собой заканчивалось. Двор Теней ждал своего Короля. И он должен был заняться делами. Но уже в тот момент, когда Доран собирался шагнуть в Тень, он ощутил нечто. Как легкое и нежное прикосновение. А в следующее мгновение в паре шагов от него возникла Рора. И лишь едва заметное сияние по бокам указывало, что его пара опять явилась в не материальной оболочке.

Чуть затуманенный взгляд Роры за пару секунд затвердел. И в нем — тут Доран мог поклясться — мелькнула радость. Впрочем, она ее отлично скрыла.

— Опять ты?!

Гончая не превратилась в домашнюю собачку. Она следовала за нами, но на расстоянии. И гулко залаяла, когда первой почувствовала приближение Дикой Охоты. Потом уже и мы услышали отдаленный вой и шелест гигантских крыльев. Невероятно повезло, что буквально на пути у нас оказалась пещера, прямо под кристаллом, что пульсировал всеми оттенками красного. Джиоллэйдх молча запихал туда меня и Аерону, залез сам и задумчиво произнес:

— Везет то как.

— Ты о чем? — не поняла я. Почему-то хотелось говорить шепотом. Гончая осталась снаружи и приглушенно рычала.

— С пещерой удачно вышло. Кристалл не даст им нас обнаружить. Да и гончая отвлечет внимание. Рора, ты прямо счастливица.

Сказано это было каким-то странным тоном. Словно рыжий сам сомневался в своих же словах. Я же просто радовалась своей удаче. Попадать сейчас в руки Дорана не хотелось. Эти самые руки потом легко смогут меня подчинить.

— Аерона.

— Да, дорогая. — прошептала фейри. Она сидела в самой глубине пещеры и поблескивала глазами.

— Энергетическая привязка, — я сглотнула, — она подразумевает, что мне будет хотеться?

— Я же тебе говорила. Вы должны с Дораном объединить тело и мысли. А этого не произошло. Вот тебя сейчас и будет корежить.

Уже. Я физически ощущала близость Короля. Внутри тела начинало рождаться мягкое томное пламя, которое ударяло в голову и в низ живота. Абсолютно животное желание. В котором ни капли нежности.

«Нет уж, — я сжала зубы, — я — существо разумное. Потому и подожду».

И тут же ощутила на груди мужскую руку. Соски мигом заострились, в голову ударила горячая волна наслаждения, но на деле я лишь коротко ткнула локтем назад.

Джиоллэйдх резко выдохнул и лапать меня прекратил. Разве что шепнул обиженно:

— Помочь же хотел.

— Один уже помог, — прошипела я, — помощнички!

Меня трясло и от неудовлетворенного желания и от раздражения. Аерона угадала мое состояние и примирительно проговорила:

— Рора, он и правда хочет помочь. Тебе же станет легче, понимаешь? Нет, желание по Королю не уберет, но на время откатит назад.

— Помогу себе сама, — огрызнулась тихо, — не хватало только под мужиков ложиться из-за бешенства матки. Тем более, я беременна.

— Секс очень благотворно влияет на беременность. — совершенно серьезно откликнулась Аерона. Я молча зажала уши и перестала слушать озабоченных фейри. Хорошо еще они не настаивали. Все же уважали свободу воли.

Наконец, в наше укрытие заглянула гончая, громка фыркнула, словно давала понять: все позади.

— Надо ей имя придумать, — пробормотала, осторожно вылезая и оглядываясь.

— Кому? — спросила Аерона. — Гончей? Да ты что?!

— Ну домашним любимцам то придумываете.

— Так-то домашним. А гончая — это сгусток Охоты, особой магии. Она даже не животное.

— Это неважно. Я беременная и у меня капризы. Пусть зовется, — тут я задумалась, потом улыбнулась, — пусть будет Тришей.

— Беременные они такие, да, — проворчал рыжий, щурясь от света после темноты пещерки, — вечно требуют, капризничают. Но при этом не раздражают.

— Ты, как целитель, много их видел? — спросила я и удивилась, как разом окаменело красивое лицо. Показалось на миг, что Джиоллэйдх запнулся. Словно наткнулся на невидимую стену.

— Мало, — ответил коротко и прошел мимо, — идемте, путь неблизкий.

Я покосилась на Аерону, та ответила мне потемневшим взглядом. Да что такое? Я молча, но красноречиво потребовала мне ответить. В конце концов, мы сейчас идем одной командой. И не надо играть в таинственность.

Убедившись, что рыжий ушел довольно далеко вперед. Аерона шепнула едва слышно:

— У него была беременная жена. До перехода сюда.

— Была?

Аерона чуть качнула головой, давая понять, что пока не стоит продолжать. Я же посмотрела на Джиоллэйдха другим взглядом. Страшное слово «была» намекало, что там спрятано такое, о чем не стоит лишний раз болтать. И к рыжему лучше с расспросами не соваться. Пока.

Мы вышли на каменистое пространство, где тут и там торчали перекрученные голые деревья. Временами мимо проносились круглые полые шары, напомнившие мне перекати-поле. И ни души. Хотя… высоко в небе замерла какая-то птица. Я невольно присвистнула, оценив размеры «птички». С самолет, как минимум.

Присела на корточки и коснулась потрескавшейся земли, горячей и твердой. И правда — камень. Ни травинки вокруг, а над головой бледно-серое небо.

— Бедолага, — прошептала, поддавшись порыву. — неужели магия так тебя изуродовала?