Дальше Джо показал мне фотографии своих трёх сестёр. Они были великолепны, все, как на подбор — «породистые», стройные, кареглазые, с тёплыми и приветливыми улыбками. Самой младшей, Эйвери Криг — четырнадцать исполнилось седьмого февраля, но она уже одна из самых востребованных тинэйджеров-моделей в Америке. От двух старших сестёр её отличали невероятные кудри, доставшиеся ей от отца. Кроме развития в модельном бизнесе, Эйвери совершенствовалась в танцах в школе Айрин и, судя по некоторым видеозаписям, показанным мне Джоном, у неё просто замечательно это получалось. Старшая сестрёнка — Бриджит, первая ступила на модельное поприще, к двадцати четырём годам успела стать идолом моды в Италии, с широкой подачи Джеки Кэй, известнейшей модели… Когда я узнала, что и она является их родственницей — двоюродной сестрой мамы Кригов и тётей Греев, — моя челюсть вообще упала ниже плинтуса. Я только и думала: «Куда я вообще ввязалась?» Озвучив свой вопрос, я заставила всех рассмеяться, да и сама веселилась от этой мысли…, но лично моё веселье длилось недолго. Джо рассказал о своей второй сестричке — Мэдисон Криг — Кэрруэй, которая стала женой одного из самых богатых людей в мире, Энди Кэрруэя. Это имя, — по словам Джона, — не знать просто страшно. Всмотревшись в её лицо, я вспомнила, что около года назад видела выпуск в журнале с их свадьбы в Бразилии! Ну, конечно же! Знаменитый банкир и владелец огромного количества микро-бизнесов! Обалдеть!

— Он старше её на десять лет, живёт она больше, чем припеваючи, по-настоящему любит его, путешествует с ним повсюду, — продолжал говорить о ней Джон, — Она всегда воспринимала богатство, как должное, но всегда училась и трудилась, как зверь. Она во многом талантлива, но всё делает слегка, знаешь ли… Мне кажется, ей просто поистине близка праздная и роскошная жизнь и если так выпала её карта, что тут поделаешь?

— А что насчёт того, что излишества портят людей? — тихо спросила я, отпив глоток шампанского.

— Мэдди не из таких. Она очень отзывчивый и добрый человек… Какая была, такая и есть, — он добро улыбнулся мне, — Она содержит большое количество приютов, благотворительных организаций и компаний. Хочет детей. Знаешь ли, наша мама… у неё был период в жизни, она… пять лет провела в монастыре, читая очень много богословской литературы, учась смиренному труду… Эта история так тронула Мэдисон, по-моему, ей ещё не было десяти…

— А сейчас ей сколько? Прости, что перебила, — шепнула я.

— Думаю, она будет немного старше тебя…. Ей двадцать два, — кивнул он.

— Нет, она младше меня, — широко улыбнулась я, — На год, — шепнула я. Недолго помолчав, Джон продолжил:

— Так вот, ей не было десяти лет, но… услышав от мамы истории об этой жизни, лишённой фактически всех земных радостей, она была настолько тронута, что принялась изучать богословие, углубилась в веру и пообещала маме, что в шестнадцать лет тоже пойдёт в монастырь, чтобы хотя бы год вкусить эту жизнь. И она два года провела там, потом вышла, сказала маме, что поняла, к чему придёт однажды каждый человек, сказала, что вера — это единственное, что однажды останется у людей и… вернулась она вообще другой. Очень повзрослевшей, всё осознавшей… потом поступила в институт, закончив школу экстерном два за один год, изучала духовную философию… Мне кажется, что после этой пары лет в монастыре она изменилась, став ещё лучше. И больше не менялась. Знаешь, мне кажется, что забери у неё все деньги и скажи «живи так» — она не расстроится.

— Ты любишь Мэдисон… Наверное, даже больше, чем других сестёр, — прошептала я, потому что большая часть салона уже мирно почивала. За исключением болтающих нас с Джо, пьющей кофе Рэйчел и Дориана, поглаживающего меня по голове, которую я уместила на его плечо.

— Её просто нельзя не любить. И она сама… умеет любить так, как могут только единицы, — кивнул мне Джон. Медленно встав с диванчика, на котором мы сидели вдвоём с Дорианом, он пошёл по коридору в поисках официантки.

Я удобнее уместилась в руках своего любимого, положила голову на его грудь и принялась медленно поглаживать её рукой. Дориан Грей поцеловал меня в висок. Мне было так тепло и уютно в его руках.

— У тебя замечательная семья, — прошептала я, — У меня никогда такой не было.

— Возможно, скоро будет? — тихо спросил он. Моя рука замерла на середине груди. Я посмотрела в его глаза.

Я пыталась найти слова, но ничего не получалось. Мне вдруг захотелось поцеловать его… В коридоре послышался шум, мы повернули головы в ту сторону и смогли приметить некоторое оживление. Джон и стюардесса Зейна вносили пледы. Укутав нас в один с Дорианом, он подмигнул и сел на сидение напротив, набросив одеяло на тахту Марселя с Рэйчел, которая тут же спрятала под ним себя и Марселя. Я спрятала нос в плед, прижимаясь к Дориану ближе. Что-то внутри меня при виде этого жеста Рэйчел болезненно дёрнулось, она могла слышать нас… Однако, в тоже время, горячее тепло текло по жилам от этих слов Дори… И я правда думала: «Возможно, скоро будет».

***

По временному поясу США, в аэропорт Орли мы приехали к семи часам вечера… Но на деле, к нашему общему счастью, в Париже было девять часов утра. Остановившись совсем неподалёку от Диснейленда, в отеле «Ilodge Primia», мы разделились по номерам. Братья Криги в одном, мы с Дорианом в другом, а Рэйчел с Марселем в третьем. Всё проходило на автомате. Я просто понятия не имела, как это возможно: «я» и «в Париже».

Приняв душ, дожидаясь Дориана, я сидела на балконе и вдыхала свежий июньский воздух, подставляя лицо солнцу и любуясь изумительным городом… Я толком не могла поверить, что я здесь, но каждая минута, каждый мой вдох молил меня поверить в это. Когда Дориан вышел из душа и нашёл меня в одном халатике на плетённом стуле, тонущую в лучах солнечного света, он обезоруживающе мне улыбнулся, такой мокрый и сексуальный после душа. Хоть темы и разговоры на протяжение всего «утра-вечера» были невинны и беспочвенны, чувствовалось какое-то странное, невиданное электричество после фразы, не выходившей у меня из головы. Мы наедине, мы вполне можем сейчас продолжить говорить об этом, но он не начинал. Возможно, это потому, что я ничего не ответила? Но я же потянулась, чтобы поцеловать его… или я только хотела это сделать? Голова сейчас шла кругом, я просто не имела не малейшего понятия. Может, это случайно соскользнуло с его уст и он не хочет больше об этом говорить? Я закусила губу. Если подумать, то и впрямь мой мозг слишком быстро крутит калейдоскоп.

— Я заказал нам завтрак в номер, — прошептал Дориан, сев предо мной на корточки, сжав мою руку, и положил голову на мои колени. Я гладила его густые, шоколадные волосы и влюблялась в него ещё сильнее, чем раньше. — Как ты себя чувствуешь после перелёта?

— Хорошо, — прошептала я, поцеловав его в лоб, — Я не верю, что всё это происходит со мной.

Он шумно улыбнулся.

— Ты счастлива? — он посмотрел в мои глаза. Я часто закивала и прижалась своими губами к его. — Тогда и я счастлив.

Я шумно выдохнула в его рот. Я буквально физически чувствовала своё невероятное, неподкупное, дурманящее сознание счастье, которым хотела поделиться со всем миром.

Позавтракали мы быстро, с той же скоростью собрались. Я надела лёгкое ситцевое платье-рубашку — нежно-голубое в тонкую вертикальную полоску и такого же оттенка босоножки. Дориан был невероятно сексуален в чёрной футболке с свободными рукавами и крупным «V» — вырезом, так отлично смотрящемся на его широкой груди. Светлые джинсы, чёрные солнцезащитные очки (повторюшка достал их, когда я надела свои), делали из него настоящего Джеймса Бонда, которым только и остаётся, что любоваться. Солнце бликами играло на его упругой белоснежной коже. То, как крепко он держал меня за руку, грело меня изнутри. Когда мы спустились вниз, то я удивилась — в холле нашей банды не было. Дориан подробно объяснил мне то, что наверняка сейчас в Диснейленде огромная очередь и поэтому ребята решили разобраться с этим конфликтом. Насколько я поняла из слов Дориана, кого-то там знает Рэйчел, кого-то Марсель, а кого-то Кристиан Криг, так что нам пока остаётся только ждать звонка… По поводу других двух братьев, Дориан решил умолчать и не открывать мне всех карт, что ещё больше подогревало мой и без того животный интерес.