Волки не ожидали моего появления. Одного я загрыз сразу. Он даже не взвизгнул, когда я обрушился на него всем весом, ломая спину и вгрызаясь клыками в основание черепа. Тут уже не до благородных и красивых поединков. Их одиннадцать, а я один... Хм... теперь уже десять...
И семь из них сейчас окружили меня плотным кольцом. Засада? Глупо... Мне не хотелось их убивать. Они стали оборотнями совсем недавно. Пусть сейчас они сейчас почти полностью звери звери, и человека в них лишь самая малость. И человек в них никогда не научиться контролировать свою вторую сущность, находясь в ее власти даже в людском обличии... они еще совсем не умеют быть зверями... И различать степень опасности противника. Не умеют отличить жертвы от противника...
Мне сестра дороже. И под луной навсегда уснули еще семь оборотней...
Я разорвал седьмую глотку, когда услышал женский вскрик... рванул туда... и меня парализовала боль. Я чувствовал, как Луна пытается докричаться до меня. Она звала, тянулась ко мне, пытаясь вырвать из цепких рук боли. Я даже ощущал отчаяние в ее голосе... Но она не могла пробиться сквозь боль, сковавшую меня. Я лежал на траве. Каждой клеточкой человеческой беспомощно обнаженной кожи чувствовал боль, тяжестью наваливающуюся на меня. Будто катком накатывалась она и отступала, как волны. И с каждым новым наплывом голос луны звучал все более отдаленней...
9.
"...Дети в подвале играли в Гестапо,
Зверски замучен сантехник Потапов,
Лучшие годы еще впереди,
Если вытащит лом из груди..."
Из детского стихотворения
"...Долго пинали кровавое тело,
Никто не вмешался -- били за дело..."
Из детского стихотворения
...Я спустилась следом за Вороном. Он все это время думал, что "приглядывает за мной, чтобы я не наделала глупостей" по его собственному выражению. На самом же деле за его спиной я успела дотянуться до одного умника и, зацепив его сознание, заставила открыть дверь, параллельно с тем, зверски истязая его психику наплывами шепота разных голосов, уговорила покончить с собой, сразу по открытии дверей. Ребята шедшие впереди не успели даже задуматься, как им войти, когда дверь перед ними открылась, и оттуда вывалился странный субъект, ковырявшийся у себя в виске острым и длинным концом креста, которым раньше пользовался не только, как элементом культа, но и как ножом.
Пока двое из наших занялось ликвидацией трупа, произошла не большая беззвучная заминка вовремя которой Ворон, произнося слова одними губами, в весьма нецензурной форме высказал все, что думает о нетерпеливости всяких там сопливых ведьм...
...Я пришла в себя, от того, что меня аккуратно пытались приподняли с холодного пола, будто боялись причинить вред. Меня это насторожило. Уже несколько суток со мной никто не церемонился: отключилась -- холодной водой из ведра и назад в клетку, поддерживая за ошейник, больно впивавшийся в горло.
Каждый вдох и выдох давались с трудом. Болел висок и скула. Нещадно ныла безжалостно сломанная левая рука. В голове звенело. Глаза ничего не видели...
Вокруг раздавались тихие голоса. Хвала Тьме, она меня услышала и я умерла... Или нет?
-- Ой! Она пришла в себя. -- Голос был незнакомым. -- Сделайте же кто-нибудь хоть что-нибудь! У нее ребро сломано и я не уверен, что спина цела. Если мы ее понесем, не оказав первой помощи, то можем травмировать еще больше.
-- Сейчас, сейчас. Что ты кудахчешь, как курица-наседка. -- Я почувствовала, как ко мне на пол опустилось что-то теплое и светлое, обладающее мягким девчоночьим голосом.
Осторожная, чуть шершавая ладонь закрыла мои веки. Вторая прикоснулась к солнечному сплетению. Ее голос проник в мои мысли ласковыми потоками. Тоненькие ниточки опутали мое тело. Пронизывая маленькими осторожными иголочками каждую точечку боли... Там, где проникала иголочка боль угасала.
Через ладонь, лежавшую у меня на веках мне на зрачки опустилось маленькое электрическое солнышко...
-- Ну, в общем-то, все, что было опасно для жизни, я ликвидировала, теперь нужно отвезти ее домой и долго ухаживать. -- Она сняла руку с моих век, и я открыла глаза: передо мной сидела девчонка. Маленькая и худенькая. Она поднялась на ноги и, сделав шаг назад, исчезла в темноте.
Меня подняли на ноги... Боли в легких уже не было... Да и стоять самостоятельно у меня появились силы...
-- Эй, народ, там в конце коридора дверь. Только мы ее открыть не можем. Чисто теоретически там еще одна клетка. -- В темноте раздался чей-то шепот.
-- Ну, да. Не может же быть так, что ради нее одной они тут все так хорошо организовали... -- Судя по всему, тут их было много.
-- Ну, не так уж и хорошо... Мы же их одной левой...
-- Кто это мы? -- Этот голос я уже слышала, когда очнулась.
-- Ну, знаешь, если бы мы пожалели крови твоей вампирке... -- Голос прозвучал как-то уж слишком оскорбительно.
-- Знаешь, если бы одна ведьма не рискнула семилетним сыном, находящимся в заложниках, и не отпустила одного человека, а тот в свою очередь испугался бы и побежал домой под кровать, а не к нам, то мы бы так и ходили кругами, и резали бы нас поодиночке. -- Ровный мужской голос осадил спорщиков. -- Идемте дальше, мы пришли сюда не за этой маленькой девочкой.
Меня задело это заявление.
-- А за кем тогда? --Я, по-правде, даже немного удивилась.
-- Детка, неужели ты думаешь, что вся эта кавалерия прибыла только за тобой одной? -- Из темноты раздался девчоночий снисходительный, с такой прозрачной иронией, голос. Обиднее всего, что голос был почти детским.
-- Между прочим, меня не просто так держали в отдельной камере! -- Я попыталась придать своему голосу как можно больше значимости. Что бы все они если не поняли, то хотя бы почувствовали -- на сколько важная персона стоит перед ними. Хотя, на самом деле, я немного растерялась -- я ждала, что мой молодой человек, знавший, чем я занимаюсь и видевший, как меня забирали, уже всех с ног на голову поставил, что бы меня найти...
-- Дура безмозглая! Ты и в пыль не попадаешь в сравнении с теми, кто содержится в тех клетках за дверью! -- Злой женский голос оборвался и добавил совсем тихо, -- если они еще... Рыжая! -- Голос повысил тон, обращаясь к кому-то среди спасателей...
-- Уже работаем, Ласточка, работаем. -- Детский голос, который намекал на мою незначительность, раздался издалека, и говорил уже серьезно. Теперь только я заметила, что обладательница голоса не намного старше меня...Просто ей не повезло с голосом.
Услышав ее ответ, все замолчали. Там, где она была, негромка матюгался мужской голос и что-то капризно скрежетало.
-- Не лезь под руку, ведьма! -- Голос возмутился, и оттуда, где он возмущался, послышалось приближающееся к нам шлепанье босых ног о каменный пол.
-- Там мертвых нет, только живые. В очень плохом состоянии, но живые... -- Деловито отчиталась девочка как-то странно, будто зажимала нос. -- У кого-нибудь есть салфетки? -- Когда девочка оказалась с нами, скрежет вдалеке возобновился...
Кто-то зашелестел салфетками.
-- Давайте лучше я. -- Я снова на миг ощутила близость солнечного шара, когда целительница прошла мимо меня к девочке.
-- Вот и все! -- Одновременно произнесла целительница и тот, кто ковырялся с замком.
-- Так, забираем всех и уходим! -- Властно скомандовал мужчина, который успокаивал спорщиков...
Я, повинуясь властной воли любопытства, поплелась за всеми. Интересно все-таки -- кто же это такой важный, что за ним столько народу пришло...
