Через неделю Ты уже тихо сходил сума, когда она не отвечала на Твои звонки. И летел на каждое свидание, как на крыльях. Она смотрела нежно, тепло улыбаясь. Наполненная бликами солнечных лучей на листочках деревьев или на поверхности воды... такая мягкая, осторожная, будто маленькая пушистая кошечка...
Очень часто Ты спрашивал, почему она тогда, в первый день знакомства так легко согласилась познакомиться? Ведь Ты мог оказаться кем угодно, обидеть ее... Да мало ли что! Она лишь мило улыбалась и переводила разговор в другое русло, так незаметно, что Ты даже забывал, что не получил ответа на свой вопрос...
Потом она познакомила Тебя со своими друзьями. Но познакомила как-то так... странно, будто давала им отчет с кем проводит время, демонстрируя им Тебя... Не ожидая порицания или одобрения. Просто ставила перед фактом. И Тебя и их... Ты всегда знал в каком кафе ее можно найти, если она гуляет с подружкой. Или в какой парковой беседке она сидит с друзьями вечером, если Ты на поздней тренировке... Ты знал о ней такие мелкие детали, что все никак не мог понять что она скрывает... У нее была одна большая серьезная тайна, секрет, который она не хотела доверять Тебе... Это было просто очевидно... Тайна была, ее друзья были прекрасно осведомлены, но они все очень красиво и надежно скрывали... почему она не сказала раньше? Вряд ли бы это что-то изменило к лучшему...
Вы гуляли с ней... Ловя последние теплые вечера осени и первые золотые листья. Она рассказывала Тебе всякую чепуху. А Ты наслаждался ее голосом... К Вам на встречу шли несколько мужчин. Они были одеты в черное. Строго и в тоже время... Ты подумал, что они готы... Один из них поддерживал под локоть маленькую, темноволосую девушку. И было в ней что-то похожее на притягательность Твоей спутницы. И в тоже время, совершенно другое. Она так же притягивала к себя взгляд... Но красота у нее была... будто покрытая тонкой корочкой камня... Другая... совсем другая...
Подавив в себе какой-то почти животный страх перед этой красавицей Ты почувствовал, что рука Твоей девушки поледенела. В почти коричневых при дневном свете, а теперь угольно-черных, зрачках застыл ужас. Она бросила мимолетный взгляд на небо и остановилась.
Не дойдя до нас около двух метров, компания встала напротив Вас. При близком рассмотрении, Ты увидел тяжелые кресты... у всех, кроме девушки... Она тряхнула распущенными волосами, тяжелые локоны рассыпались по плечам, освободила локоть из державшей его руки и немножко отстранилась.
-- Именем Господа нашего, приказываем тебе сдаться добровольно! -- Один из мужчин сделал два шага вперед и протянул Твоей спутнице широкий кожаный короткий ремень, напоминавший больше ошейник для доберманов с тремя рядами шипов вовнутрь.
Ты попытался что-то сказать, но Тебя будто связало что-то. Ты не мог ни двигаться ни говорить...
-- Пшшшел прочь, человек! Я не подчиняюсь Вашему Господу. -- Ты впервые сейчас видел ее... Твоя любимая мягкая кошечка стала жесткой и злой.
-- Послушай, давай без сцен. Не заставляй меня применять силу и делать тебе больно... -- Голос темноволосой девушки зазвенел металлическим холодом. -- Ты здесь никого не напугаешь.
-- С каких это пор шавки принимают в свои ряды женщин? -- Она выпрямила спину и скрестила руки на груди. -- Неужели они решили, что спать с женщинами лучше, чем друг с дружкой?
Темноволосая бросила взгляд на своих спутников. Во взгляде этом промелькнула злая насмешка...
-- Не твоё дело, соплячка. -- Мужчина протягивавший ошейник не подал виду, что его задела фраза Твоей спутницы. -- Давай, одевай ошейник. И иди за нами.
-- Заставь. -- Она усмехнулась и опустила руки...
Мужчина дернулся вперед. И отлетел назад, заливая асфальт кровью из разодранных когтями груди, горла и лица. Сверху на нем стояла пума...
--- А вот это ты зря! -- Темноволосая печально вздохнула и что-то прошептала, протягивая ладонь вперед... Договаривала она уже на земле, так как кошка сделала повторный прыжок... Но на землю упали не пума и мертвая девушка, а просто две девушки... Причем та, что была несколько секунд назад кошкой, вздрагивала от боли...
Ее оттащили от темноволосой, она сопротивлялась из последних сил, но... Маленькая, растрепанная, и совсем обыкновенная, она не видела ни Тебя, ни этих странных людей, которые связывают ей руки, она видела только темноволосую оппонентку...
-- Как ты могла?! Предательница! Мразь!...
Ее ударили и она замолчала, повиснув тряпичной куклой. Потом ее унесли... один из них остался. Он бросил взгляд на Тебя.
-- Неужели ты такой трус?... -- Он обошел вокруг Тебя. Ты все еще не мог пошевелится.
-- Размечтались, шавки! Мы не связываем себя с ничтожествами... кстати, именно по-этому в средние века ваши предшественники, и начали нас жечь... впрочем, вы не далеко ушли от них... Я парализовала его. -- Она положила руку Тебе на плечо. Рука у нее дрожала.
-- Следи за своими словами, ведьма!
-- Слежу, иначе назвала бы вас иначе. И покруче, чем эта девочка.
-- Ты забываешься!
-- А ты... --- она хотела ему что-то сказать, но мужчине стоило лишь приподнять бровь и внимательно смерить ее взглядом...
-- Ну, и кто же я... Скажи, сделай милость... я ведь только этого и жду...
Она опустила взгляд.
-- Знай свое место, женщина... -- Он снова посмотрел на Тебя. -- Сотри ему память. И можешь быть свободна...
-- Тогда тебе нужно будет оставить меня прямо сейчас. -- Она не хотела ему отвечать... но, кажется, у него был против нее козырь...
-- Смотри, тебе же будет хуже, в случае чего... -- Он развернулся и ушел...
На Тебя посмотрели умоляюще глаза полные слез...
8.
...Луна серебряным блюдечком катилась по атласной простыне ночного неба. Развратница-Ночь рисовала на небе звездами видимые лишь мной одним картинки. Она дразнила, раззадоривала, будто знала, что я не могу сорваться, подобно стихийным оборотнями и отправиться за гласом вожделения к своей подруге... Скованный обязательствами, я должен был быть сейчас с родными, отдыхать, так сказать, от суеты города на даче. Я выглянул в окно и тоскливо поглядел на небо. Сестра задерживалась. Нужно было наплевать на луну и пойти ее встречать. Ну и что, что Луна сегодня полная? Я ведь вполне сознательный Чародей-оборотень, а не какой-нибудь стихийный перевертыш. Я вполне себя контролирую... Ну, по крайней мере, лучше, чем стихийники. Они даже не помнят, что они делают ночью. Звериная сущность их поглощает полностью. Тоскливо вздохнув, я уже хотел закрыть окно, когда услышал протяжный волчий вой... Я замер. Сердце забилось от тревоги... "Боги великие, пусть это будет собака!"
Вой не повторился. У меня уже отлегло от сердца, и я снова попытался закрыть окно, когда ночную тишину разорвал повторный вой... Не собака... и даже не настоящий волк... ему ответили... один... и еще один... Я насчитал около одиннадцати голосов...
Они охотились. Я проклял ту минуту, когда отпустил сестру одну.
Пробежавшись по всем комнатам я выключил свет.
Достал из своего сундука пули для охотничьего ружья.
Фигня это все. Стихийных оборотней берут все металлы (если их, конечно, правильно заговорить). Специально на такой случай у меня было штук восемь заговоренных пуль...
Таких же, как я, берет лишь одно серебро. Зарядил ружье, разбудил отца. Сердце колотилось. Сестра знала пару защитных заклинаний. Оставалось надеяться, что она меня дождется.
Разбудил отца и, сбивчиво объяснив ситуацию, отдал ружье.
Раздеваясь возле окна, несколько раз предупредил, что бы они, когда сестра вернется, наглухо закрыли все окна и закрылись в моей комнате. Ружье использовать только в крайнем случае.
Восемь пуль мало. Но я все-таки надеялся справиться сам.
Открыв одно единственное окно, нырнул в ночь. Луна обняла меня и, своими бесстыдными ручками, освободила от человеческой кожи, как от одежды... Было больно. Очень больно... но боль при этом принесла будто облегчение и легкое возбуждение... На мгновение судорога свела мышцы. Отпустила, и я рванул на встречу к сестре сквозь ночь...
