С камуфляжем в руках протопал в санузел, бросил одежду на теплый пол, а сам полез в кабинку, мыться.
В зеркало решил не смотреться принципиально, пока не отмоюсь до скрипа!
Плескался, наверное, больше часа, сожалея о том, что растительность сведена и побриться - нет ни малейшей возможности.
А ведь сие - ритуал, Звезды странные!
Словно неведому духу отдать частичку себя, очиститься и посвежеть.
Выбравшись из душевой кабины, натянул камуфляж прямо на мокрое тело.
Не думайте, что я сошел с ума - ткань камуфляжа рассчитана и не на такое - раз. А во-вторых, костюм "приводит себя в порядок", подзаряжается и чистится от тепла тела, используя влагу, как еще одно средство "подзарядки".
На чем все это основано, мне трижды порывался рассказать Мишт, но я благополучно засыпал на первой половине второй четверти его объяснений.
"Крыса", вынырнувшая из-под кабинки, притащила в зубах форменную обувь с воткнутыми в голенища, пакетиками носков.
Почему-то, красного цвета!
Покачав головой, обулся и стер рукавом, с зеркала, капельки воды.
И сжал кулаки.
Все-таки, что-то пошло у меня не так...
Из зеркала на меня смотрел я...
Я, тех самых, еще Земных, лет.
Улыбнулся и обмер...
Плохо же я помню себя самого!
Никогда не выглядел я так... Спокойно и уверенно!
Во взгляде - усмешка, а не оскал на окружающий мир.
Ниточки "тигриной морды" чуть сгладились, а в уголках век пропали "гусиные лапки".
Из зеркала на меня смотрел я, 30-лет от роду.
И пусть в глазах все едино мелькал опыт, а в улыбке - плескалось самодовольство, я себе нравился.
А разноцветные искры, окружающие меня плотным ореолом, оказывается, меняли свой цвет, соприкоснувшись со мной.
- Вирвидор... - Сти возникла за моей спиной и замерла, рассматривая нечто, видимое только ей. - Воин... И - Вирвидор... Взрывоопасная смесь!
- Ты сказала - "Свидетельствующий"! - Напомнил я. - Там, откуда я пришел... "Вирвидор" это - сплетник, рассказчик. Болтун-собеседник, если в два слова...
Сти замерла, переваривая мои откровения.
Вот врать она не умеет - однозначно!
Не "откровения" это.
Она, рывшаяся у меня в мозгах не один день, знала все это прекрасно.
А сейчас - просто ищет ответ, который устроит все стороны.
Не к земле нам надо было лететь...
- В твоем языке есть слово "журналист". - Сти уставилась мне в глаза и я только сейчас заметил, что она тоже - зеленоглазая. - Ты - "военный журналист", если использовать термины, привычные тебе и принятые в твоем мире.
- "С "Лейкой" и блокнотом, а то и с пулеметом..." - Вспомнил я и улыбнулся.
- Именно так. - Сти расплылась в улыбке. - И только - так! С оружием в руках, на собственном горбу, в пыли и холоде. И без надписи "ПРЕССА"!
Я почесал макушку и вздохнул: сколько я не бегал от этой чертовой профессии, она меня догнала.
- Зато, черт возьми, будет не скучно! - Вырвалось у меня.
- О, Да! Скучно - не будет! - Голос Ромма, донесшийся из-за двери, просто лучился человеколюбием. - Вылазь, "древнейшая профессия"! Разговор есть...
В "отключке" я пробыл восемь дней.
За это время "Восток" успел выскочить на точке прибытия, провести разведку, перепрыгнуть в следующую точку и теперь мы успешно летели в третью - то, что я посчитал "выходом", оказалось "входом".
В первой точке было тухло - Солнышко светило, а Земля крутилась вымороженной в камень, без единого следа атмосферы. Чуть лучше дело обстояло с тамошним Марсом - на нем копошились странные, четырехрукие, зеленокожие гиганты.
Увидев снимки, чуть не рухнул от множества "Чувствей".
Не соврал старик Берроуз, описывая тарков, не соврал!
Прихвастнул, малость, убавив им рост, чтобы его Джон Картер выглядел вполне на "уровне", но не соврал.
Видя мою улыбку, Ромм потребовал объяснений и повис, когда Сти предупредила, что Берроузовских книг, из моей памяти, надергала на целую библиотеку. И не только - Берроуза.
Услышав в перечисляемых фамилиях и Донцову, и милых сердцу Стругацких, понял, что Ромм однозначно - попал!
Посмеявшись, мы плавно перешли ко второй системе, и тут мне стало кисло.
Судя по описанию, вторая система - Сона.
Проклятье, произнесенное над ней, смешало планеты в кучу и разделило, вновь смешало и вновь принялось лепить кособокие шарики планет, за пару десятилетий прогоняя тысячи лет, на их поверхностях.
Возникали планеты, остывали, зарождалась жизнь, строилась цивилизация.
Но, стоило цивилизации подойти к порогу и выйти за пределы своей планетки - проклятье вновь лепило бесформенный ком, плюща все планеты вместе.
Эфир разносил вопли о помощи минимум трех, последних, цивилизаций, а огромный ком из бывших планет, крутился вокруг звезды.
Да уж.
Такого Проклятия, на мой взгляд, никто не заслужил.
Едва я озвучил свою мысль, Мостовой глянул на меня исподлобья и согласно кивнул, невесело улыбнувшись.
- Оттого и ноги уносим, в темпе...
Маленький праздничный обед, устроенный нами в кают-компании "Востока" в честь моего официального выздоровления, получился не радостным.
Система Соны, с ее проклятьем, перечеркнула всю нашу веселость.
- Может, бомбой ее, подчистую? - Предложил я, вертя в руках бокал с красным вином. - Так, чтоб...
- Нет у меня таких бомб! - Огрызнулась Сти. - У нас, максимально - планетарные. Простите, жизненное пространство слишком дорого, чтобы лишаться его вот так, подчистую!
Голограмма сидела справа от капитана и делала вид, что гоняет по тарелке листик салата. В который завернут кусочек мяса.
С кровью, оставляющей следы на белом фарфоре тарелки.
Пришлось чесать затылок, вспоминая вооружение бота.
Но и там, ничего столь масштабного не обнаружилось.
Кают-компания, огромная, слишком огромная для нас троих, навевала тоску.
И пусть вино было изумительным, компания - внимательной, повод - радостным, остающаяся где-то позади система в которой вот-вот вновь начнется развитие жизни, самой судьбой предназначенной для катастрофы, сводила радость на нет.
Нашему Солнцу не дано стать сверхновой - не хватит "силенок".
- За упокой их душ. - Поднял я вверх свой бокал, имея ввиду еще не рожденные цивилизации Соны и давая себе зарок, по возможности, разумеется, разобраться с этим проклятьем.
Или найти того, кто сможет это сделать лучше и быстрее меня.
Моя рабыня, спрятавшаяся под сердцем, со вздохом согласилась, признавая, что сами мы с ней, ни на что подобное не способны.
Ни по отдельности, ни все вместе.
Сти, покачав головой, присоединилась к моему тосту.
Красное, полусухое вино.
Терпкое и багряное.
Жаль, я люблю полусладкое.
Но поминать, вообще-то, положено водкой.
Не сговариваясь, я и Ромм потянулись за бутылкой "беленькой", стоящей в центре нашего стола, как украшение.
Ромм успел первым.
Свернув жестяной колпачок, замер - стопок на столе не оказалось.
- По стаканам, разливай. Не дети, осилим.
Молчком встав, молча выпили и молча сели.
Освещение кают-компании перемигнуло и потеряло ослепительную белизну, став обычным, земным.
- В вас очень много от нас. - Сти "материализовала" себе такой же стакан с прозрачной жидкостью, налитой вровень с краями, быстрым движением поднесла его к губам и выпила, не пролив ни капли. - Те же привычки, приметы и суеверия. Те же ритуалы.
- А у кого-то еще и ген, завалялся! - Хохотнул Ромм.
- Ромм...Не будь идиотом! - Не выдержал я. - У тебя тоже - ген Тчарнов. Иначе бы ты не смог стать капитаном "Востока"!
