- Иного мнения и быть не может, - поддержал Мартов. - Выпускать номер здесь. А риск для нас - не новость.

- Никто не возражает? - спросил Владимир Ильич. - В таком случае...

Вера Васильевна порывисто встала, будто боялась опоздать:

- Если доверите, останусь я. Дети мои теперь уже пристроены в России. Я тут одна... Думаю, что справлюсь...

- Конечно, справитесь, - подбодрил Ленин, присматриваясь к ней, решительной, деловитой и смелой. - Лучшего, по-моему, и желать нельзя. Так и решим? Отлично. Только вы, Наташа, - хотя все мы знаем вашу осмотрительность, - постарайтесь не встречаться ни с кем, кроме самого типографа да наших транспортеров. И наряжайтесь под баварскую немку. И баварским диалектом постарайтесь овладеть получше. Впрочем, вам тут недолго оставаться. Выпустите номер, сдадите транспортерам и - к нам в Лондон.

Ленин встал и с размаху пожал ей руку.

Начались поспешные сборы в дорогу.

Надежда в один день распродала мебель и посуду: за все выручила двенадцать марок! На дорогу оставила только чайник да две кружки.

Чтобы родные не теряли их из вида, Владимир Ильич 10 апреля написал Анюте в Берлин до востребования (вместо имени и фамилии поставил три условных буквы - B. R. Y.):

"Совсем сбился с ног с хлопотами! Едем 12-го. Пиши пока, если что спешно, на адрес:

Mr. Alexejeff

14. Frederick Str. 14

Cray's Jnn Road.

London W. C.

(д л я Л е н и н а - внутри)".

Сообщил также, что адрес мюнхенского доктора Лемана "в о в с я к о м с л у ч а е годен: всегда перешлет". И подписался - Ленин.

Но до Анны Ильиничны письмо не дошло: за ней проследил царский шпик, узнал, под какими буквами она получает письма до востребования, и 12-го раньше ее пришел на почтамт. И уже на следующее утро заведующий берлинской агентурой Гартинг отправил донесение в Петербург, в департамент полиции. Таким образом, еще до прибытия искровцев в Лондон царские сыщики узнали, что Ленин - это разыскиваемый ими Владимир Ульянов и что он перебирается в английскую столицу.

Это явилось для жандармерии неожиданным ударом: не успела немецкая полиция схватить искровцев в Мюнхене! Проворонила Ульянова! Из Лондона, кичащегося своим либерализмом, достать его будет труднее. Но адрес у них в руках.

Ехать Ульяновы решили через Бельгию. С вечерним поездом. Так все же безопаснее. Засулич и Мартов намеревались проводить их на вокзал, но Владимир Ильич воспротивился: им нельзя рисковать. Простились в опустевшей квартире.

- А мы завтра отправимся в Цюрих, - сказал Мартов. - Для продолжения баталии по программе. Плеханов приедет туда.

- Думаю, что теперь уже никакой баталии не будет - Жорж согласится с проектом комиссии, - сказала Засулич.

- Как знать... - прищурился Ленин. - Возможны новые пируэты.

- Ну, уж вы слишком... - обидчиво заметила Вера Ивановна. - Нельзя же так про Плеханова.

- Поживем - увидим. - Мартов, расстегнув пальтишко, достал из внутреннего кармана проект программы, переписанный его рукой, и подал Ленину. - Посмотри на досуге. Если будут замечания, напиши мне в Цюрих.

- Прочту в вагоне. Сегодня же, - пообещал Владимир Ильич. - И в любом случае напишу с дороги. До свидания!

Поезд набирал скорость. За окном мелькали хмурые дома с острыми черепичными крышами, мелькали каштаны с едва проснувшимися почками. В окнах зажигались огни.

Ульяновы, стоя в проходе, последний раз смотрели на вечерний город. Владимир Ильич задумчиво качнул головой.

Прощай, Мюнхен! Ты приютил нас в трудное время. Твои лучшие люди приняли нас, как друзей, оказали добрую услугу российскому революционному движению.

Впереди - Лондон.

Как-то он встретит изгнанников?

К Н И Г А В Т О Р А Я

______________________________

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Над острыми крышами трехэтажных кирпичных домов клубился черный дым каминов. Трубы их торчали, как гильзы в обоймах. На каждом доме по нескольку таких обойм.

Густой туман осаживал дым до самой земли, и, хотя по-английски была еще только обеденная пора, казалось, на незнакомый город уже опустились сумерки.

- Какая невероятная мразь! - невольно вырвалось у Надежды, не отрывавшейся от окна вагона.

- Какая громадина! - вполголоса отметил про себя Владимир Ильич, стоя рядом с женой. - Вот уж действительно твердыня капитализма! Посмотрим, посмотрим, насколько она еще крепка.

Повернулся лицом к Надежде Константиновне:

- Мразь, говоришь? Ты права - иного слова тут и не подберешь. Лондон, как видно, показывает себя в своем обычном облике.

Тень задумчивости скользнула по лицу Ленина.

- Н-да, Потресов не зря опасается - с больными легкими сюда лучше не показываться. Ну что же, будем работать без него. Нам не привыкать. А он пусть дышит чистым альпийским воздухом.

Иногда поезд нырял под город. Да и тесные улицы рабочего района английской столицы с их продымленными домами напоминали туннели. Наконец колеса вагонов загрохотали по мосту. За окнами показалась бледная, будто оловянная, полоска Темзы.

- Вот мы и приехали! С чем тебя и поздравляю.

Владимир Ильич помог жене одеться, снял с багажной полки их единственный чемодан, надел коричневое пальто, шляпу-котелок, купленную специально для Лондона, и сунул в карман немецкую газету, свернутую так, чтобы было видно ее название - "Vorwarts".

Поезд замер у одного из перронов шумного вокзала Чаринг-Кросс. Ульяновы спустились с подножки, посмотрели по сторонам. Сделали несколько шагов вдоль поезда и опять остановились.

Их приметил стоявший в стороне незнакомый человек в очках, с темной бородкой и слегка обвисшими усами; проходя мимо них, глянул на газету в кармане приезжего и просиял: "Они!" Повернувшись, приподнял шляпу.

- Простите, вы из Мюнхена? Владим...

- Из Мюнхена. Якоб Рихтер, - перебил Ленин, протягивая руку. Спасибо, Николай Александрович, за встречу. - Указал глазами на жену: Познакомьтесь - фрау Рихтер.

- Слышал о вас, - сказал Алексеев, слегка пожимая руку Надежды Константиновны. - От Калмыковой слышал. От Петра Струве. Насколько помню, по его поручению вы переводили книгу Веббов. Кажется, еще в Сибири.

- Да. Мы вместе с Якобом, - подчеркнула Надежда Константиновна.

Ульяновы тоже немало слышали об Алексееве от общих знакомых. Знали, что он состоял в одном из кружков "Союза борьбы за освобождение рабочего класса", был арестован, как выражались следователи, "за преступную пропаганду идей социализма в рабочей среде". Три четверти года просидел в камере 193, хорошо знакомой Владимиру Ильичу по его четырнадцатимесячному заключению, а потом был сослан в Вятскую губернию, откуда два года назад бежал сюда. Из самых надежных надежный человек!