Но вернемся к колонизации. Поначалу французы решили основать поселение в Акадии. Первая колония расположилась на острове Иль-Сан-Круа в устье реки Сан-Круа, впадавшей в залив Фанди. Выбор места оказался неудачным: ресурсы острова были довольно скудными. Зимой 1604/05 года многие колонисты умерли, так что весной было решено перебраться на материк. Там было заложено поселение с громким названием Порт-Ройал – Королевский город. Вторая попытка оказалась более удачной: колония стала базой французского флота, однако для освоения территории Канады необходимо было продвигаться внутрь страны.

В 1608 г. Самюэль де Шамплен направился вверх по реке Святого Лаврентия и дошел до покинутого индейцами стойбища Стадаконы. Там, в месте сужения реки, был заложен форт, который должен был стать форпостом пушной торговли. Новое поселение получило название Квебек. В первые годы поселок французских поселенцев имел не слишком привлекательный вид: наспех сооруженные деревянные дома окружала ограда, которая служила защитой от диких зверей, но не стала бы серьезным препятствием при набеге индейцев. Население составляло всего 28 человек. Через несколько лет в колонии появилось первое каменное строение из двух этажей с сигнальной башней. Однако строительство из камня было дорогостоящим и слишком трудоемким, так что долгое время Квебек оставался деревянным городком. С 1608-го по 1759 год город, основанный Шампленом, был столицей Новой Франции – именно так стали называться новые земли, подаренные французской короне отважным первопроходцем.

Самюэль де Шамплен прекрасно понимал, насколько серьезная угроза нависает над колонией. Живущие поблизости племена гуронов, монтанов и оттавов были сравнительно миролюбивыми, однако южнее располагались земли ирокезов – союза могущественных племен, которые совершали набеги на соседей практически по всему континенту. Шамплен поспешил заключить союз с гуронами, пообещав им поддержку в борьбе с врагом. Он обещал индейцам поддержку французов, располагавших огнестрельным оружием, и несколько раз лично участвовал в стычках с ирокезами. Однако в одиночку ему было сложно и вести исследования Канады, и руководить колонией, и склонять на свою сторону индейские племена. Поэтому Шамплен решил обзавестись честолюбивыми помощниками, которые могли бы взять на себя вопросы торговли с аборигенами, а заодно – исследовать их обычаи и выучить язык. Временно оставим Шамплена в Квебеке и расскажем о судьбе одного из самых талантливых его помощников.

Одним из самых известных соратников Шамплена стал сын крестьянина из Шампиньи-сюр-Марн, Этьен Брюле. Девятнадцатилетний парень, судя по воспоминаниям современников, отличался наблюдательностью, предприимчивостью и легким характером. Впрочем, были ему присущи и другие черты: хитрость, чувственность и несдержанность. Можно себе представить, как удивились более опытные члены колонии, когда Шамплен решил отправить этого сорванца в лагерь гуронов в качестве интерпретера! Одни считали, что парень попросту сбежит, другие сомневались в его способности найти с индейцами общий язык. Третьим он казался неподходящей кандидатурой из-за своей распущенности, которая заключалась в том, что парень не чуждался крепкого словца, легко справлялся с крепким алкоголем и вовсю бегал за индейскими девушками. Однако мало кто из поселенцев мог сравниться с Этьеном в способности найти общий язык с любым собеседником. У него была особая харизма, на которую и сделал ставку Шамплен.

Для того чтобы добраться к месту поселения гуронов, Брюле предстояло проделать долгий путь. В колонии его снабдили запасом разных товаров, которые пришлись по душе индейцам, оружием и небольшим количеством провизии. На своем каноэ, пользуясь услугами встреченных по пути индейцев, молодой парень за три месяца прошел пороги реки Оттавы, затем отправился в плаванье по озеру Ниписсинг и достиг озера Гурон. Путь длиной более полутора тысяч километров был непростым, однако Брюле верил в успех своей миссии и сознавал возложенную на него ответственность. К тому же это было величайшим приключением с того момента, как он ступил на канадскую землю.

Когда посланник французов прибыл в лагерь гуронов, его встретили весьма гостеприимно. Причин радушного приема было несколько: и то, что индейцы надеялись договориться с поселенцами о военном союзе против ирокезов, и долгое путешествие, которое не побоялся совершить молодой воин, и его искренний интерес к жизни племени.

Стоит упомянуть, что Этьен прибыл в поселение очень вовремя: в племени как раз назревал раскол. Парень, быстро и легко осваивавший язык, сообразил, что молодежь стремилась сбросить власть старейшин. Пользуясь своим авторитетом, Брюле завоевал доверие молодых индейцев, а затем сумел убедить заговорщиков отказаться от своих планов. Вместо этого он предложил отправиться на зимнюю охоту за пушным зверем и посулил за сданные шкурки немалые богатства, в том числе – огнестрельное оружие. На следующий год, когда в колонии уже успели мысленно похоронить молодого смельчака, Этьен вернулся в Квебек. Большая часть племени на каноэ пришла вместе с ним. Они привезли первоклассно выделанные шкурки на обмен. Немало шкур лежало и в каноэ Брюле.

Шамплен был очень доволен. Пока купцы торговались с индейцами, он отвел интерпретера в сторону и предложил ему остаться в Квебеке. Но ни новое жилье, ни возможность общаться с соплеменниками не показались Этьену заманчивыми. Когда каноэ индейцев начали покидать берег, он отправился вслед за гуронами. Поначалу Шамплену казалось, что его протеже выбрал лесную жизнь из-за индейских девушек, ведь в самой колонии невест пока было слишком мало. Но оказалось, что Брюле понравился сам образ жизни гуронов.

Следующая встреча Шамплена и Брюле состоялась через год. На этот раз основатель Новой Франции сам приплыл в стойбище новых союзников. Этьен явно пользовался уважением у гуронов, и руководителю колонии стало интересно, каким образом белому человеку удалось вызвать такое доверие. Однако интерпретер только отшучивался. Он упомянул, что контакты не обходятся без «огненной воды», а на вопрос, не развращает ли он своих краснокожих братьев, ответил, что не считает себя святым. В Канаде ходили слухи, что в индейских поселениях после визита француза родилось немало светлокожих детей. Но если и так, общение с девушками явно было добровольным и приносило удовольствие обеим сторонам: у племен не было свойственного европейцам понятия об обязательном добрачном целомудрии.

Шамплен приплыл в стойбище гуронов не просто так. Ирокезы, которые уже успели узнать о гостях из-за моря, обосновавшихся на канадской земле, регулярно совершали набеги и вылазки. Нападения беспокоили и гуронов, ведь союз Пяти Племен был самой грозной силой на всей территории Северной Америки. Поэтому было решено, что французы попытаются раз и навсегда решить проблему. В злополучном 1615 г. Шамплен поручил Этьену заручиться поддержкой союзного племени сусквеганов, а сам с небольшим отрядом французов и гораздо более многочисленным войском индейцев вторгся на земли ирокезов, занятые племенем онондагов.

Отсутствие координации и стремление Шамплена как можно быстрее победить врага сыграло на руку ирокезам. Объединенные силы гуронов и французов так и не смогли взять укрепленное ирокезское селение, сам предводитель был ранен. Так что когда на поле битвы прибыл Брюле вместе с отрядом индейцев, гуроны уже отступали. Ирокезы начали преследовать врагов: их вдохновляла не только радость победы, но и перспектива завладеть огнестрельным оружием.

В одной из схваток молодой интерпретер получил удар дубиной и потерял сознание. Ирокезы опознали в нем того самого француза, который стал причиной усиления ненавистного им племени гуронов, и захватили Брюле в плен. Этьен уже достаточно хорошо знал обычаи ирокезов, поэтому понимал, что его ждет. Ирокезы подвергали пленников пыткам, а затем убивали. Причем тем, кто держался мужественно, иногда дарили легкую смерть, а в очень редких случаях – даже жизнь. Именно поэтому молодой француз собрал все силы, чтобы держаться достойно.