Печально улыбнувшись, Роуз спросила:

— Запчасти с захоронений других ТАРДИС не помогают?

— Не всегда, — коротко пояснил он. – Я использую их для ремонта, но здесь ситуация такая же, как с трансплантацией органов: приживется или нет, всегда дело случая. Да и вообще, они больше походят на пластырь, а не на нормальное лечение.

Положив ладонь на щеку Доктора, Роуз мягко повернула его лицо к себе и, прижавшись губами к его губам, прошептала:

— Просто продолжай обращаться с ТАРДИС как с леди, и она всегда возвратит тебя домой.

— Я должен был догадаться, что у тебя есть пара советов для докторов.

— Только для одного, — игриво поправила Роуз, — и сейчас он сидит передо мной.

Слабо улыбнувшись, Доктор прижался лбом к ее лбу.

— Я уже дома, — спокойно произнес он. — Другого мне не нужно.

Они долго сидели неподвижно, улыбаясь друг другу, прежде чем мир вокруг снова стал хоть сколько-нибудь их интересовать.

Роуз первая указала на прохлаждающуюся неподалеку молодую пару, сделала пару замечаний об их одежде и театральным шепотом ужаснулась бородке незнакомца.

— Я видел и похуже, — протянул Доктор. — Однажды у Мастера была самая отвратительная борода во вселенной. Клянусь тебе, эта штука была создана из душ худших земных парикмахеров. Я, кстати, знаю, что он носил эту козлиную бородку только потому, что был одержим привычкой по-злодейски покручивать усы. Ох, как же это бесило третьего меня.

Пока беседа Доктора и Роуз текла в таком духе, к их скамейке неожиданно подошла женщина, сорока-сорока пяти лет.

— Вы не против, если я посижу здесь? — любезно осведомилась она. — Муж выгуливает собаку, а я явно не создана для подобных упражнений.

— Конечно! – кивнула Роуз, в поле зрения которой попал мужчина, носящийся с немецкой овчаркой. – Мы просто осматриваем окрестности.

Тщательно расправив подол своего цветочного платья, незнакомка вновь подала голос:

— Прекрасно видеть, что некоторые молодые люди так ладят с родителями. Мои дети, увы, со мной больше не общаются.

Роуз несколько раз непонимающе моргнула, прежде чем ее лицо приняло точь-в-точь такое же озорное выражение, как и лицо Доктора.

— Вообще-то мы женаты, — ответила она с улыбкой. — Сколько уже, пять лет?

— Пять с половиной, — поправил Доктор.

Естественно, что каждый раз отсчет велся от последней регенерации. Если бы пришлось взять за точку отсчета пору, когда он носил кожу… сложно припомнить, сколько именно лет прошло с того времени.

— Точно, пять с половиной. Простите, он просто лучше чувствует время. — С этими словами Роуз рассмеялась в плечо Доктора, не замечая лица женщины, выражавшее самое крайнее отвращение. – Ты же научишь меня как-нибудь, да?

— А вам не кажется, что она слишком… юна для вас? — прервала их незнакомка. В ответ Доктор холодно приподнял бровь. — Ты выкрал ее из колыбели, да? Чтобы совратить, а потом покрасоваться перед такими же старыми извращенцами?

— Эй! – воскликнула Роуз. – Я не экспонат для красования! И, если уж на то пошло, это не он, а я соблазнила его. Мне не нужно хорошенькое личико и накачанные руки, чтобы полюбить кого-то.

— Может быть и так, а может, у него просто кризис среднего возраста и прехорошенький счет в банке, — едко парировала женщина.

Они оба ошеломленно пялились на нее целую секунду – настолько далеко все эти догадки были от правды.

— Я так и не расслышал, как вас зовут? – ледяным тоном спросил Доктор.

— Маргарет, — шмыгнула дама.

— Ни разу в жизни не встречал приятных Маргарет, — скривился он. — Одна пыталась выкинуть меня из окна, другая – стереть Кардифф с лица земли. Впрочем, не такая уж была бы и потеря. Как бы то ни было, должен заметить, что обе они куда более мне симпатичны, чем вы. Они, по крайней мере, никогда не питали иллюзий, что их мнение для меня что-то значит. А суть всего вышесказанного, собственно, в том, что наши отношения – не ваша забота, так что проваливайте.

— Кроме того, — добавила Роуз, — он был сломлен. И это я оплатила счет на нашем первом свидании. А, кстати, вы, мистер, до сих пор должны мне десять фунтов.

Женщина, что-то ехидно пробормотала о том, что «в этом старикашке еще кое-что сломано», и рот Роуз растянулся в диковатой ухмылке. Доктор прекрасно знал эту редкую темную улыбку, с губ Роуз, казалось, в любую секунду могла сорваться смертоносная молния. Доктор не сомневался, что Роуз съест эту выскочку заживо, но даже и не думал ее останавливать. Напротив, он намеревался получить от экзекуции максимум удовольствия, как в тот раз, с мистером Коннолли.

— Помнишь, как мы ездили в Париж, дорогой?

Доктор всем своим существом предвкушал грядущее, но виду не подавал и буднично переспросил:

— Ты имеешь в виду тогда, когда?..

— Именно. На мне было платье и ни малейшего признака белья. А когда я рассказала тебе об этом, ты стал ужасно красноречиво воспевать Эйфелеву Башню. Боже, никогда не видела такого прелестного красного оттенка, — мурлыкала она.

Несмотря на то, что Доктора тактика эта немного сбила с толку, – он никогда не был таким уж краснобаем, особенно в девятом теле, - он кивнул и краем глаза оглядел женщину, побледневшую под слоем дешевого автозагара.

— Было так темно, — пробормотала Роуз, поигрывая верхней пуговицей его пиджака. – В том крохотном закоулке было так темно и холодно, что нет ничего удивительного в том, что я совершенно продрогла.

— И я, разумеется, будучи истым джентльменом, отдал тебе свой бушлат, — хрипло вторил Доктор, скользнув рукой по ноге Роуз, которую та играючи расположила между его собственными.

Она кивнула, явно наслаждаясь шоу и впечатлением, производимым на… соседку, не меньше, чем он сам. Мгновение спустя Роуз уже сидела на его коленях.

— Совсем как в тот раз, - прошептала она. – Осталось только избавиться от этого надоедливого ремня.

— Это нечестно, Роуз, — прервал ее Доктор, ухмылка которого теперь стала небывало грязной. — Ты рассказала все о Париже, но даже словом не обмолвилась о токийском полнолунии.

Роуз демонстративно расстегнула первую пуговицу пиджака.

— Ну что ты от меня хочешь? Я еще не пришла в себя после последней недели на Бора-Бора. Если помнишь, ты так «совратил» меня, что я не могла ходить три дня.

— Ничего не могу с собой поделать. Ты же знаешь, как мне нравится, когда мы в одной постели. Кстати, воспоминания обо всех наших эпичных трахах заставляют подумывать о тех местах, где я еще хотел бы попробовать. Уверен, если проявить немного творческой фантазии, мы можем устроиться и где-нибудь здесь…

При этих словах, женщина вскочила со скамейки как ошпаренная и на полных парах понеслась в глубь парка, непрерывно восклицая что-то об извращенцах и невежественных дикарях, не уважающих чужих традиций и чужую культуру.

Подождав ровно три секунды, Роуз и Доктор оглушительно прыснули.

— Мы же никогда не были на Бора-Бора, — промямлил он, с трудом переводя дыхание.

— А я ничего не помню про токийское полнолуние, — кивнула Роуз, поудобнее устраиваясь на коленях Доктора. — Хотя звучит интригующе.

— Роуз Тайлер, ты просто маленькая шалунья, — выдохнул он, притягивая ее к себе. – И прежде чем я зацелую тебя до потери пульса, ответь мне на один вопрос: она смотрит?

— О, да. Теперь она хочет втянуть еще и мужа.

— Отлично, — прохрипел Доктор, жестко поцеловал Роуз и, подняв ее на руки, сделал несколько нетвердых шагов к ближайшему дереву. Спустя пару минут, Роуз, единственной опорой которой служило дерево, откинула голову, переводя дух.

— Они ушли.

Доктор поднял на нее взгляд, насквозь темный от возбуждения.

— Отлично, потому что я не шутил, когда говорил, что неплохо было бы попробовать здесь.

— Нас арестуют, — хихикнула Роуз, опустившись на собственные нетвердые ноги. Она по-прежнему была зажата между деревом и Доктором, искренне надеявшимся, что из-за ствола досужие взгляды до них не доберутся.