Там, где река утратит имя

И перестанет быть рекой,

Ее в свои объятья примет

Неведомый простор морской.

И, окунувшись в неизбежность,

Тогда почувствует река,

Насколько плата велика

За бесконечность и безбрежность.

Не оставляет рыба в море след,

И след не оставляет в небе птица.

В немом пространстве вереница лет

На мертвый камень камнем не ложится.

У времени и веса даже нет,

Его нести и муравью нетрудно.

Столетья невесомы, как секунды…

Откуда же на лицах наших след?

Не нужно сетовать река,

Что время мчит тебя куда-то,

Что уплывают берега,

К которым больше нет возврата.

Все уплывает без следа,

Тебя же гонит мимо, мимо…

Не нужно сетовать: вода

Свежа, пока она гонима.

По знакомой улице иду,

По дорогам дальним и селениям.

Обгоняю мысли на ходу,

Оставляю их без сожаления.

Сколько я рассеял их в пути

На лесной тропе, на горном склоне.

Может быть, идущий позади

Их еще когда-нибудь догонит.

Что сказать нашей памяти, ожиданию, нас томящему,

Что сказать нетерпению: когда наконец, когда?

На суде над прошлым все голоса принадлежат настоящему,

А будущее томится за дверью, и его не пускают в залу суда.

И пока настоящее все рассмотрит, изучит и вызнает,

И пока сбалансирует шансы возможных побед и потерь,

Гадает за дверью будущее: вызовут или не вызовут?

И смотрит с надеждой будущее на закрытую дверь.

На поэта влияет поэт,

На планету влияет планета.

Вы заметили: даже цвет

Подражает другому цвету.

Он бывает темней и светлей,

Принимает оттенки любые.

Если в небо глядит муравей,

То глаза у него голубые.

Осениеще нет. Она лишь в усталости лета,

В его дурном настроении и недовольстве собой.

Быть может, настало время убавить немного света?

И, может, к зеленому цвету добавить цвет золотой?

Осени еще нет. Она лишь в готовности лета

Слегка позябнуть на холоде, слегка помокнуть в воде.

Пониже надвинуть тучи, плотней опоясаться ветром,

Впредь экономить на солнце и тратиться на дожде.

Протоптана тропинка на реке.

Когда морозом все заледенило,

Наперекор морозу и пурге

Два берега она соединила.

Прошла зима, оттаяла река.

Над нею бури больше не кружили.

И радовались солнцу берега,

Счастливые — и снова как чужие.

Если сон не приходит, а ночь на исходе уже

И едва ли уснуть до рассвета удастся,

Хорошо бы присниться какой-нибудь доброй душе,

Той, что любит поспать и не против с тобой повидаться.

Хорошо побродить под покровом чужой тишины,

Поболтать о таком, что словами и выразить сложно.

Ах, чужие, чудесные, нам неизвестные сны!

В них приятно бывать, жаль, что выспаться в нихневозможно.

Гора с горой не сходится никак.

Не сходятся сияние и мрак.

Расходятся дороги и пути,

А также те, кому по ним идти.

Несовместимы иней и роса,

Земные и иные полюса.

Но неразлучны меж собой навек

Вчерашний день и прошлогодний снег.

Я, как пламя свечи, трепещу,

Я мечусь между бездной и высью,

Я мечтаю покинуть свечу,

Чтоб пылать, от нее не завися.

Опадаю, себя пригасив,

Чтобы с пламенем новым собраться,

И не знаю — то ветра порыв

Или мой — от свечи оторваться.

Пейзажу сельскому навстречу, забыв о шуме городском,

Течет дорога через речку и называется мостом.

Струится каменно и строго, в движенье обретя покой,

А под мостом течет дорога и называется рекой.

Бегут, бегут пути земные, спешат неведомо куда,

Стоят столбы, как часовые, и называются — года.

И каждый постоит немного и растворится без следа,

А мимо них бежит дорога и называется — судьба.

Уж так на земле повелось оно, и нет в этом чьей-то вины,

Что золото все — у осени, а молодость — у весны.

От золота веет холодом, и осень ненастной порой

Срывает с себя все золото, чтоб снова стать молодой.

И, снегом укрывшись от холода, уходит в объятия сна,

Где все, что состарилось, молодо….А после приходит весна.

Он сказал: «Ничего, держись!

Вы, поэты, живучие черти.

У хороших поэтов жизнь

Начинается после смерти».

И вздохнул: «Не хочу грешить,

Я б не смог. Ни за что на свете.

Очень хочется жить до смерти.

Просто до смерти хочется жить!»

В анекдоте любовник умер

И повесился муж.

Так рождается новый юмор

Юмор каменных душ.

Не печальный и не серьезный

Как по коже мороз,

Этот юмор — не смех сквозь слезы,

Это смех — вместо слез.