Недаром каменные львы

Поставлены у входа в зданье:

По утверждению молвы,

Лев спит с открытыми глазами.

Он охраняет отдых наш,

И можем мы сказать без лести:

Он самый неусыпный страж

Из спящих на рабочем месте.

Я звезда. Я горю, как свеча,

Вырывая из мрака вселенную.

И работаю я по ночам,

Тратя время особенно ценное.

Но кому это нужно, друзья,

Чтобы в небе трудились, как негры, мы,

Если девять десятых энергии

Все мы, звезды, расходуем зря?

Да, лебедь рвется ввысь, и в этом есть резон,

И щука в холодок стремится не напрасно,

Рак пятится назад: что сзади, знает он,

А что там впереди, ему пока не ясно.

А воз стоит. И простоит сто лет.

И о другой он жизни не мечтает,

Пока в товарищах согласья нет,

Ему ничто не угрожает.

Сокрушались гномики:

Нет печальней повести,

Мы всю жизнь работали

Для очистки совести.

Не щадили ни себя

Ни родных, ни близких…

Глядь — а совести то нет:

Вся ушла в очистки.

Смотрели мышки, как дерутся кошки,

Кричали браво, хлопали в ладошки.

Уж так-то разыгрались их страстишки!

Но в драке кошек проиграли мышки.

И так они расстроились, бедняжки!

Обидны мышкам кошкины замашки.

И все же мышки, встав едва на ножки,

Еще сильнее хлопали в ладошки.

Лимон и лимонка шли по дорогам войны,

Лимон и лимонка видели мирные сны:

Как будто война окончилась,

И в мирный такой вечерок

Они, лимон и лимонка, сидят,

Попивают чаек.

Лимонка в бою погибла,

Такие-то, брат, дела!

Себя под вражеским танком

Лимонка подорвала,

Лимон дождался мира,

Но после военных дорог

Мирного чаепития он пережить не смог.

Пока кричит комарик,

Не надо опасаться.

Вот замолчит комарик.

Тогда начнет кусаться.

И, это твердо зная,

Иди вперед, не труся,

Кричащими облаян,

Молчащими искусан.

Добродушная пчела

Жалит не со зла:

Яд последний отдает,

Защищая мед.

Гибнет пчелка ни за грош

Так устроен свет,

Что без меда проживешь,

А без яда — нет.

Нет у нас ни покоя, ни сна:

Все боимся, боимся чего-то.

То боимся, что будет война,

То боимся, что снимут с работы,

То, боимся, что скажет сосед,

То дрожим, от ревизии кроясь…

Трудно жить не за страх, а за совесть:

Страху много, а совести нет.

Все армии под знаменем добра,

И ни одной под знаменем порока.

По всей земле кричат добру ура,

А зло клеймят нещадно и жестоко.

Все о добре пекутся, не о зле,

И даже зло кричит: «Добру дорогу!»

Как рыцари без страха и упрека,

Упрек и Страх шагают по земле.

Даже в самом, так сказать, необычном

Совершается обычный процесс.

Был когда-то Мальчик — с — пальчик с мизинчик,

Вырос мальчик — с указательный перст.

Хорошо это? А может быть, плохо?

Понапрасну кличет рыбку рыбак…

Царь Горох, что был когда-то с горохом,

Основательно сидит на бобах.

Среди многих загадок на свете

Есть загадка семи мудрецов:

Почему нас не слушают дети?

Почему они против отцов?

И ответов найдется немало,

Вот один, подходящий, как раз:

Как бы зеркало нас отражало,

Если б не было против нас?

Подложили наседке змеиные яйца,

Удивляйся, наседка, горюй, сокрушайся!

Ну и дети пошли! Настоящие змеи!

Может быть, мы воспитывать их не умеем?

А змею посадили на яйца наседки.

У змеи получились примерные детки.

Потому, что змея относилась к ним строго.

До чего же ответственна роль педагога!

«Погляди сюда, сынок,

Учит краба мама,

Ты ползешь куда-то вбок,

Надо ползать прямо».

«А сама ты как ползешь?

Тоже — мастерица!»

Каждый всех учит хорош,

И никто — учиться.

Из него вышел Моцарт

И ушел в неизвестном направлении.

Из него вышел Пушкин

И ушел в неизвестном направлении.

Сколько из него вышло великих людей!

И все ушли в неизвестном направлении…

Краснеет солнце на закате,

Краснеет солнце на рассвете.

Оно краснеет, на ночь глядя,

Расставшись с ней и снова встретясь.

И день немало озабочен,

Гадает, но спросить не смеет:

Что делало светило ночью,

Что утром так оно краснеет?