- Передал, только привет от тебя он принимать не захотел.

- А что так? Всё никак не может простить мне того прикола? Так ведь я уже извинился.

- Ты-то извинился, а вот с соседями разбираться пришлось долго.

Кроме сливового варенья папа Радуги передал ещё пакет с пирожками и что-то ещё, что альфа показывать постеснялся - сразу унёс к своему лежаку и спрятал под матрас. Юхан очень любил своего папу, рассказывал о нём с искренним теплом, старался поддержать, делясь своим заработком, и никогда не рассказывал о том, чем зарабатывает на жизнь, чтобы не огорчать лишний раз.

- Он в интернат-то меня отправил только из-за нового мужа, - признался Радуга вчера. - Тот мне никогда не нравился, а мы тогда паскудно жили - денег постоянно не хватало... Ну, тот меня и велел сплавить, чтоб глаза не мозолил.

К приходу Гровера ужин был готов. Гиллиан, забрав наполненную тарелку, плюхнулся на своё место, но успел только откусить от куска хлеба, как вожак его окликнул:

- Гилл, с завтрашнего дня начинаешь опекать Суо. Чуешь, как он пахнуть начал?

- Утром ещё заметил, - кивнул Гиллиан.

- Значит, всё понял, молодец. Как только Суо отлежится после течки, пойдёшь с нами на первое дело. Посмотрим на тебя, а потом решим, что будешь делать вообще.

- Хорошо.

После ужина, когда посуда была вымыта, Гиллиан понял, зачем Суо носит косынку. Оказалось, что омежка действительно старательно отращивает волосы, которые свисали уже почти до пояса. Волосы у парня были по-настоящему роскошные - густые, мягкие, блестящие, красивого золотисто-медного цвета. Суо долго и тщательно расчёсывал каждую прядь.

- А зачем тебе такие длинные волосы? С ними же неудобно...

- Чтобы потом продать. В парикмахерских за них неплохие деньги выручить можно. Вот ещё немного подращу и обрежу.

- А зачем они волосы скупают?

- На парики и шиньоны для модников и рано лысеющих. Ты себе не представляешь даже, сколько у них клиентов, которые хотят скрыть свои проблемы с волосами!

- И куда ты потом деньги денешь?

- В заначку к зиме пойдут. Прошлую зиму мы еле-еле пережили - пришлось потратиться на лекарства, когда Ирокез приболел. У него тогда воспаление лёгких случилось, а в больницу брать отказались... Я хотел ещё тогда оболваниться, но Джаспер запретил и где-то достал лекарства по дешёвке.

- А давай я тебе помогу, - предложил Гиллиан.

- Ладно, давай.

Гиллиан расчёсывал волосы друга очень осторожно, боясь дёрнуть лишний раз. Волосы были на редкость хороши! Сколько же сил омежка тратил на уход за ними?.. Закончив причёсываться, Суо заплёл две косы, обернул их вокруг головы и снова спрятал под косынку.

Перед тем, как лечь спать, Джаспер подобрался к матрасу Гиллиана и шепнул:

- На самом деле я тогда обчистил аптеку, а деньги отдал одной семье, в которой дети голодали. Только Суо и Майло не говори.

- Почему?

- Они Гроверу разболтают, а он не любит, когда мы общие деньги чужим просто так отдаём. Но я не мог тогда иначе поступить, братан. Я потом узнавал... Эти деньги ту семью реально спасли.

У Гиллиана потеплело на сердце. Надо же... Даже среди всей этой грязи можно найти что-то по-настоящему чистое и светлое.

- Не скажу.

Больше он Джаспера ни в чём скверном не подозревал.

Ночью Гиллиан проснулся от того, что на соседней койке стонал и метался в ночном кошмаре Фрэнки. Омеге было страшно, но он не просыпался. Гиллиан вскочил, метнулся к соседу и затряс его за плечи.

- Фрэнки! Фрэнки, проснись!

Омега резко распахнул глаза, сжимаясь, и забормотал:

- Нет... нет... не надо... не трогайте меня... пожалуйста...

- Фрэнки, это я, Гилл!

Омега вздрогнул, вдохнул... и заплакал.

- Это был сон?..

- Да, всего лишь сон. Успокойся, малыш, всё хорошо. - Гиллиан включил лампу на столе, сел на край койки друга и обнял его, тихонько укачивая и гладя по голове. - Всё хорошо, их здесь нет. Ты в безопасности.

Фрэнки вцепился в его майку и уткнулся носом в грудь. Успокаивался омега медленно. Гиллиан не выпускал друга из своих объятий и вспоминал, как когда-то точно так же утешал другого омегу... о судьбе которого хотелось бы узнать, как и том, что всё-таки случилось с его стаей.

Комната буквально утопала в запахе Суо, но Гиллиан оставался спокоен и собран, только немного напуган. Никогда прежде он не видел, как омеги переламываются во время течки, и выглядело это довольно страшно.

Первое время он не выпускал Суо из вида. Обычно в преддверии течки запах у омег нарастает постепенно на протяжении недели, но Суо ощутимо начал пахнуть за три-четыре дня до начала предтечки. С этого времени Гиллиан не уходил из дома, охраняя омежку от посягательств соседей, которые старались под любым предлогом заглянуть "в гости". За продуктами ходили Майло и Ирокез, один раз соизволил даже сбегать Нэд. Снабжённый соответствующими инструкциями альфа весьма эффективно пресекал все попытки покуситься на Суо, и вскоре все затаились, поняв, что в стае Зубодёра появился сильный боец, с которым лучше не связываться.

Само собой, что все эти запреты не касались своих, и омежка регулярно оказывался под кем-то из своих сожителей, но на этот раз альфы и беты действовали куда осторожнее. Объяснялось это просто - они не хотели навредить Суо, настраиваясь заранее, поскольку течка - самый опасный период для омеги. Занести инфекцию легче лёгкого, потерявшие голову альфы запросто способны заделать ребёнка, да и покалечить самого омегу им тоже ничего не стоит, а Суо всё же был ценен для стаи, и его старались сберечь. То же самое касалось и Майло, черёд которого должен был настать через пару лун. Когда Суо за завтраком отказался есть, Гровер объяснил подробно, как всё будет происходить. Как самый образованный в стае, он прекрасно знал, что находиться всем в одной комнате очень опасно, и потому план действий был уже продуман и отработан не раз. К началу вспышки все, кто будет на месте, бросали жребий, определяя очерёдность, из запасов извлекалась пачка презервативов, первый оставался с Суо, а остальные, кроме Майло, уходили из дома, чтобы не случилось драки. Майло дожидался окончания сцепки, выводил первого и звал следующего, пока Суо приходил в себя и отдыхал. И так до конца вспышки. Гровер, как вожак, если не была его очередь, старался держаться поблизости, чтобы своим присутствием отгонять движимых охотничьими инстинктами соседей и просто случайных людей, забредших на сладкий запах течного омеги. Теперь эта обязанность была переложена на плечи Гиллиана. Он же должен был охранять Суо и Майло в те моменты, когда никого из стаи не будет на месте. Гиллиан подтвердил свою готовность выполнить свой долг, а потом начал расспрашивать Майло о том, чего ждать, если придётся остаться на страже.

Первая вспышка случилась вечером около восьми часов, и Гровер решительно выгнал всех, кроме Радуги, который вытянул длинную спичку. Гиллиан дождался, пока Майло запрёт дверь, и уселся перед ней, приготовившись отгонять чужаков, которые уже слонялись неподалёку и ловили момент, когда страж отвлечётся. Но Гиллиан не собирался пропускать никого. Он раз за разом яростным рыком заставлял всех разбегаться, демонстрируя свою силу альфы. Когда все сидели тихо, он с болью вслушивался в жалобные стоны Суо и похотливые хрипы очередного "помощника", представляя себе, что происходит во время очередной течки с его Рианом... От этого становилось по-настоящему страшно. Судя по тому, что он стал для Риана первым, его омежка как-то умудрился спастись от озабоченных альф и бет. Но ведь от случайности не застрахован никто...

Течка Суо длилась около трёх суток, и как назло именно на вторые вся стая, исключая омег, должна была идти платить оброк Баронам. Гиллиан официально ещё не был принят, так что остался дома, как и было оговорено заранее. Едва все ушли, как альфа почуял, что соседи замерли в предвкушении удовольствия. За ночь комната пропахла так, что Гиллиан заранее настроился на драку, как только начнётся новая вспышка. Ребята ушли надолго, так что предстояло выдержать нешуточный бой.