Дэлиан ждал, как и сказал Ванда. В длинном чёрном кожаном плаще, под которым выпирал объёмистый живот, в руке зажаты знаменитые кинжалы. Красивый той самой дикой красотой, которую молодой альфа узрел в день их первой встречи. Яростный и отважный.
- Где Ванда?
- Погиб, но успел передать послание.
Дэлиан отчаянно выругался, и по его бледному лицу покатились слёзы.
- Значит, всё-таки опоздали...
- Их было слишком много. Кто мог сдать?
- Слейтер. Он сумел выяснить, кто ты такой, связался с Владом, и он организовал эту облаву. Сейчас Лайн устраняет Слейтера и захватывает его офисы, а люди Лейлы зачищают самых активных сторонников Слейтера. Я вывезу тебя за город. Машина тут рядом.
- Дэлиан, пожалуйста, помогите моим потом.
- Хорошо, идём.
Дэлиан утёрся рукавом, и от его глаз протянулась чёрная полоса.
Омега вывез Гиллиана за город и высадил у развязки, ведущей сразу по трём направлениям. Водил он вполне уверенно.
- Всё, иди. И не вздумай возвращаться сразу, иначе снова попытаются схватить. Влад уже знает, как ты дорожишь своей стаей, и будет ждать.
- Постараюсь...
- Не старайся. Делай.
- Берегите сына.
- Да уж поберегу, - криво усмехнулся Дэлиан. - Ты только не спасуй, когда найдёшь своего Риана. Он просто чума болотная, и я в сравнении с ним - подросток. Хоть и старше по возрасту.
Дэлиан завёл двигатель, развернул машину и вернулся в город. Гиллиан долго смотрел ему вслед, после чего развернулся и зашагал по дороге, указанной стрелкой с надписью "Провантор".
На душе было тяжело.
За окном шумела метель. Гиллиан, проводив Фрэнки и его папу, сидел за столом над чистой страницей. Рядом горел свечной огарок - буран повредил что-то, и во всей общаге погас свет.
Чистая страница раздражала. Гиллиан покручивал в пальцах свой карандаш. Что написать? Ни одной толковой или просто связной мысли... Бросил взгляд за окно, прислушался к вою ветра, потом перевёл взгляд на огарок... и слова пришли сами собой. Гиллиан писал почти без перерыва, не давая себе остановиться. Когда слова иссякли, альфа отложил карандаш и начал читать то, что у него получилось. И сам себе удивился. Оставалось только исправить допущенные в словах от спешки ошибки, что он и сделал, скомкав, вопреки обыкновению, уже ненужный лист. После чего снова перечитал написанное.
В пустой холодной злой ночи
Мерцает огонёк свечи,
Бежит за строчкою строка...
Я всё без сна сижу пока.
Конца пути всё не видать,
А так мне хочется узнать,
Что ждёт меня там, наконец -
Ничто иль свадебный венец?
Узрю любовь в твоих глазах
Иль безнадёги образа?
Что будет - ласки нежных рук
Иль пустота замкнёт свой круг?
Что б не ждало меня в конце,
С улыбкой дерзкой на лице
Коснусь груди, где боль лежит,
И молвлю тихо: "Будем жить."
Пусть одиночество - мой плен -
Меня ждать будет, но с колен
Я поднимусь ему назло,
Расправлю гордое крыло,
Смахну слезу, шагну во мрак,
Где притаился грозный враг,
Чтоб сокрушить его и вновь
Разжечь в душе твоей любовь -
Второе обрести крыло,
Что нас когда-то вознесло
На пик блаженства, как тогда,
Когда мятежная звезда
Свела нас вопреки всему.
В неё я верю! Потому,
Куда бы путь мой не лежит,
Промолвлю тихо: "Будем жить."
Я знаю - помнишь ты меня
И пламя страстного огня,
Стук кастаньет, гитары звон,
Как вторил им аккордеон.
Как под напевы, смех, улыбки
Рука в руке дорогой зыбкой
Мы скрылись от толпы безликой
И в полумраке ночи тихой
Едины стали навсегда.
Меня покинул ты тогда,
Чтоб уберечь от грязи плена,
Что всех поставить на колени
Стремится... Только это зря.
Надежда - новая заря -
Любую стену сокрушит
Простою фразой "Будем жить!".
Предстану я перед тобой -
Под ярким солнцем иль луной,
Зимой студёной или летом -
И буду молча ждать ответа.
Я не вернусь уже обратно -
Для них я умер, это ясно,
Но для тебя я буду жить,
Как верный пёс тебе служить.
В бою, и в радости и в горе,
В горах, на суше, в небе, в море -
Везде, куда бы ты не шёл,
Я буду рядом. Я нашёл
Тебя, мой свет. И верю я,
Что ты, нося моё дитя,
Лишь стоит зорьке разбудить,
Мне тихо скажешь: "Будем жить."
Риан, смеясь, бежал по цветущему лугу, пытаясь поймать убегающего от него "совёнка". Высоко в небе ярко светило солнце, даря своё тепло... Малыш, которому было не больше пяти лет, вдруг споткнулся, и Риан ловко подхватил его, после чего повалился вместе с ним на травку.
- Ага, попался!!!
Малыш, хихикая, начал брыкаться.
- Оми, щекотно!
- Не будешь сбегать!
"Совёнок" был на удивление милый, и Риан, приглаживая его растрёпанные тёмные волосы, никак не мог налюбоваться. Это был его ребёнок. Салли. Его кровиночка. Долгожданная и горячо любимая. И у малыша были до боли знакомые голубые глаза.
- Оми, а где папа? - вдруг очень серьёзно спросил Салли.
- Папа? - Риан замер.
- Да, папа. Почему ты от него убегаешь? Почему его здесь нет?
Риан сел, встревоженно всматриваясь в сына.
- А ты... что-то знаешь?
- Ему очень грустно без тебя. И он тебя ищет. Почему ты его не ищешь?
"Совёнок" так укоризненно смотрел на своего родителя, что омега внутренне сжался.
- А разве нам и так не хорошо? Разве тебе со мной плохо?
- Но ведь без папы меня не будет, - рассудительно ответил Салли и прильнул к груди родителя. - Оми, пожалуйста, найди папу. Папа такой хороший. Я очень хочу, чтобы он был здесь с нами.
Риан, чувствуя, как в глазах закипают слёзы, бережно, но крепко обнял сына.
- Я бы тоже этого хотел, солнышко. Но если папа будет с нами, то с ним может случиться что-то плохое.
- Но тогда меня не будет, - повторил Салли, и Риан внезапно осознал, что мальчик исчез. В объятиях омеги осталась только пустота. Риан долго ошарашенно таращился на свои опустевшие руки, потом вскочил и начал озираться по сторонам, ища своего малыша.
- Салли... Салли! Салли!!!
- Риан, сынок!
Омега резко проснулся, чувствуя, как его отчаянно трясут за плечи. В полудрёме он кое-как различил знакомые запахи, пронизанные нотками тревоги, и понял, что находится в изоляторе, а рядом сидят отец и Римус.
Течка. Вторые сутки.
- Что тебе снилось? Ты так кричал... - Римус включил лампу у изголовья койки.
- Салли... Он спрашивает, где папа...
Риан кое-как сел, пытаясь сдержаться, но разгорячённый течкой организм предал хозяина, и новоиспечённый комиссар всё же разрыдался. Рейган сел рядом с сыном и крепко его обнял.
Салли начал приходить к Риану во сне вскоре после того, как тот сбежал от Гиллиана. Сначала "совёнок" хмуро смотрел на парня и держался отстранённо, потом начал отвечать на вопросы, пока Риан не понял, что это его будущий сын. Омега был потрясён и очарован малышом, засыпал с чувством нетерпения, и малыш не разочаровывал, приходя почти каждый раз, как Риан ложился спать. Постепенно Риан завоевал его доверие, а потом они начали играть. Они то носились по тому самому лугу, играя в догонялки, то лазили по развалинам какого-то дома, то купались в тёплом озерце, и Риан учил мальчика держаться на воде... Когда Салли впервые назвал его "оми", Риан понял, что уже любит этого непоседу. И всё было бы хорошо, если бы не...
Риан с детства слышал легенды о детях, что приходят во сне. Древние говорили, что если омега снова и снова видит во сне одного и того же ребёнка, то это неспроста. Значит, этому омеге пора подумать о продолжении рода. Ребёнок мог приносить волю Светлейшего, давать советы, рассказывать о будущем... Он знал всё. И если он приходил, то это означало, что рождение малыша было благословлено заранее. Такие дети либо становились выдающимися людьми своего народа либо совершали что-то, способное изменить весь ход истории. Риан верил в древние предания - его родитель был одним из таких детей - и понимал, что Салли неспроста спрашивает о Гиллиане. Он всё чаще обижался на своего непутёвого родителя, мог исчезнуть в любой момент, оставляя Риана в полном замешательстве терзаться от беспокойства. Но Риан не мог ему прямо сказать, что боится погубить своего Истинного и остаться в одиночестве. Да, сын поможет сгладить эту боль, как получилось с Полли и Гаем, сыном Глеба, но по-настоящему Полли Глеба не любил, хоть и был глубоко к нему привязан. А тут самая настоящая любовь, которая только усугубит боль потери. И Риан боялся этой боли, которая могла помешать ему выполнить свою миссию, возложенную на него по праву рождения.
