– Тяжеленная ящерица!.. – заметил он, оглядывая красные следы от пеньковой веревки на ладонях, – А вы её как реализуете? Куда деваете? На фарш или на одежду?

– В гатанге много чего ценного, – откликнулся Ранама, – верхняя кожа, внутренняя тоже, зубы, кости. Всё хорошо стоит, потому что мало кто решается лезть на их территорию. Опасно.

– Нас было четверо, – вступил в разговор Дородо, – Магарэт не удержал оборону. Гатанг унес его в Лес. Грустно… Семья у него осталась.

Суровые мужчины склонили головы в печальном раздумье – у каждого проплывали перед глазами воспоминания недавних ночных событий. Ян чувствовал их скорбь, ничего не зная о подробностях трагедии, и даже не подозрева, кто такой этот Магарэт:

– А как же так получилось-то?

– Это был старый и хитрый гатанг. Мы его загнали и уже решили, было, «покормить». «Покормить» – это старый прием, когда бросаешься прямо в пасть зверю, вонзаешь в корень языка кинжал, и это его парализует на какое-то время. Очень эффективно, но требует мастерства. Ближе всех на этот раз оказался Магарэт. Но гатанг обманул его, и тот прыгнул не на лоб, а прямо в передние лапы… Наше «терро» только кончик хвоста ему обожгло – ушел, как ни бывало… А на этот раз нам так и вообще повезло – втроем охотиться на гатанга бесполезно, его три глаза видят троих противников и почти идеально контролируют окружающее. Нужен четвертый, которого он не видит. А еще если этот четвертый использует сильную магию!..

– Ну вот, значит нас все-таки четверо, – улыбнулся Ян.

– Да! – встрепенулся Ранама, – Жизнь не кончилась! Вперед, друзья! Нас ждут дома – не зависимо от добычи и потерь! Встаем, встаем!

Едва заметная улыбка озарила лица охотников, и каждый бодро взялся за свою веревку.

Духи Леса попрятались в свои дневные убежища и лишь иногда по одиночке скользили между кустов душистой ягоды и в зарослях гигантского папоротника. Тропа пролегала через редкий смешанный лес, явно обжитый человеком: на стволах дубов и на лианах все чаще виднелись связки цветных камешков, глиняных кувшинчиков и отчетливо выведенные синей краской иероглифы. Вокруг постепенно посветлело, и Ян с радостью вдохнул свежий воздух солнечного редколесья. Между некоторыми деревьями тянулись тонкие голубые ленточки, колыхавшиеся на непостоянном утреннем ветерке. Переступая через ниточки муравьиных троп и ошалевших спросонья стрекоз и бабочек, путники вышли к краю обширной поляны, над которой сияло ясное небо, и поднимались десятки тонких дымков печных труб.

– Вот это да!.. – вырвалось у Яна.

И действительно, зрелище маленького города-сада было более чем впечатляющим после душной чащи.

– Добро пожаловать в Малован! – с гордостью и восторгом произнес Ранама.

Все четверо ускорили шаг, ступая по наклонной проселочной дороге по направлению к большим обитым жестью воротам в массивной деревянной изгороди. На расстоянии ста шагов от ворот в сторону леса, на сколоченных из бревен подставках висели огромные медные гонги, испещренные клинописью, окруженной по диаметру языками пылающего солнца, точь-в-точь как на затылках у охотников. Заметив интерес Яна, Дородо поспешил объяснить:

– Щиты Солнца – это защита от непрошеных гостей-духов. Иногда Лес не жалует нас.

Путники остановились в тени ворот и тут же пустили по кругу кувшин с чистой холодной водой. Ранама удалился, о чем-то беседуя со встретившим их отонцем-воином и показывая на убитого гатанга. Ян протянул руку, чтобы пощупать темно-серую роговую кожу зверя:

– Осторожно! – предупредил Дородо – В верхней защитной коже гатанга скрыты сотни костяных пластинок, острых как бритва и прочных как камень. Благодаря им, удар хвоста этого чудовища равноценен атаке десятка воинов с отточенными мечами. Они очень малы – не больше ладони и спрятаны как капканы искусного охотника. Спина, голова и хвост – одновременно и защита и оружие, подобно мечу. Гатанг силен, вынослив и скользит по лесу, подобно духу. Когда сердце гатанга останавливается, пластинки ощетиниваются в последний раз, а затем плотно прилегают к поверхности – вот почему мы ждали, когда его тело покроется бугорками.

Ян с интересом слушал, пытаясь подцепить ногтем хоть одну коварную пластинку-бритву.

– Почему твой друг постоянно молчит? – спросил он, указывая на третьего охотника, тем временем выбиравшего себе новое копье из кипы в углу.

– Потому что Файтару немой, – улыбнулся Дородо, – Все просто! Он перестал говорить несколько лет назад, после того, как на него пало какое-то заклятие нонгов. Даже старик Энор не смог определить, что это за заклятие и как его снять. Кстати, нам пора к Энору – он маг, наш местный светоч, ну, то есть попечитель. Вы должны встретиться с ним.

– Дородо, Файтару! Отведите нашего гостя к Энору, а я займусь добычей, – Ранама суетился и выглядел крайне озабоченным.

Выходя на улицу, Ян краем глаза заметил, как Ранама осторожно показал товарищам жестом внимательно смотреть за гостем (он явно чего-то опасался), но решил не подавать виду. Тщательно выметенные переулки находились в постоянном движении – полусонные отонцы спешили на работу. Взъерошенные и небритые мужчины, потягиваясь и зевая, проверяли на ходу исправность орудий труда – вил, лопат, топоров, а также других, менее знакомых приспособлений. Женщины, напротив, выглядели так, как будто всю ночь приводили себя в порядок к новому рабочему дню. Они методично хлопали ставнями и калитками и деловито управлялись с хозяйством, не обращая внимания на утреннее ворчание своих супругов. Там и тут сновали дети, блеяли овцы, нетерпеливо ржали запряженные в телеги лошади и винтороги (быки с длинными широко расставленными винтообразными рогами) – одним словом стоял равномерный и приятный шум обычного утра. Оказавшись в толпе, Дородо снял с себя зеленый охотничий плащ и предложил его Яну:

– Так будет лучше, поверьте. Не сочтите за дерзость.

– Без проблем, – согласился Ян, накидывая на голову большой капюшон.

Пройдя мимо нескольких дворов, путники остановились у низкой каменной арки ворот. Арка замыкала невысокую ограду, выложенную из тщательно отесанного камня и увенчанную коваными узорными штырями. Свежая известь еще не успела потерять своей первоначальной белизны и соответствовала чистоте дорожек во дворе. Ян шагнул на широкий тротуар между воротами и крыльцом и едва не запнулся, с удивлением глядя под ноги. Совершенно прямая дорожка длиной не больше десяти шагов была покрыта чем-то вроде асфальта, и в этой слегка вязкой серой массе находились сотни монет различной величины и достоинства. Осторожно ступая по медным, серебряным и даже золотым деньгам, Ян достиг середины пути до двери и, не выдержав, вопросительно показал Дородо вниз. Тот, улыбнувшись, поспешил объяснить:

– Энор никогда не берет денег за помощь. Если уж кто-то и настаивает на своем, он просит гостя, чтобы тот бросил несколько монет у порога, уходя домой. Таким образом, следующий гость, ступая по монетам, вспомнит о том, что деньги это всего лишь деньги и не более того. Кроме того, любой из нашей деревни может смело приходить сюда и отковыривать столько, сколько необходимо, чтобы пережить тяжелые дни или расплатиться с большим долгом. Так Энор помогает людям помочь друг другу.

– Клёво! – произнес Ян.

Мычание Файтару прервало их разговор. Охотник показывал на две широкие белые глиняные чаши, установленные по обеим сторонам тротуара на низких столбиках. Чаши, между которыми стоял Ян, были наполнены водой, при этом, в левой поверхность воды была едва подернута рябью, а правая кипела, будто котел на открытом огне. Дородо был поражен увиденным:

– Это Вещие воды, господин. Левая чаша отображает состояние души гостя, а правая – его магическую силу. Как видите, они не ошиблись…

Теперь пришла очередь удивляться Яну:

– Да я вообще-то… и не… Я вообще не понимаю о чем ты! Насчет настроения, это да, немного волнуюсь, но…

Все трое вошли в тесные сени, а затем оказались во внутреннем дворике, ограниченном стенами дома, сарая и других построек. Их встретили двое женщин и мужчина. Ян опустил капюшон пониже, скрывая лицо.