«Я не хочу умирать», – сказала она.

В этом не было никакого смысла.

Одна створка двери приоткрылась. Сначала Рубен увидел только бледную руку, потом – лицо молодой женщины.

Он никогда прежде ее не встречал. Она была примерно его возраста, но накрашена и в странном наряде. С узким корсажем и низким, оголявшим плечи вырезом, он скорее напоминал то, что женщины носят под платьем. Девушка по-прежнему плакала. Рубен видел слезы на ее лице, они блестели и оставляли за собой темные потеки макияжа.

Когда он подошел к ней, она отпрянула.

– Пожалуйста, не убивай меня. Пожалуйста… пожалуйста…

– Все в порядке. Вы в безопасности. Я не причиню вам вреда.

Девушка уставилась на Рубена испуганными глазами, ее руки тряслись.

– Клянусь, я не сделала ничего плохого!

– Все в порядке. Просто расскажите мне, что случилось. Почему вы вылезли из окна?

– Они бы… они бы убили меня, если бы узнали, что я была там. И слышала, о чем они говорили.

– Кто? О чем вы?

Взгляд девушки не отрывался от огонька в окне башни.

– Пожалуйста, – взмолилась она, – ты должен меня спрятать. Я не сделала ничего плохого.

В замке бурлила жизнь. В каждом окне горел свет, поднятые с постелей стражники расхаживали по двору. Рубен юркнул в дровяной сарай, где спрятал девушку. Сарай был его святилищем, местом, куда он отправлялся, если хотел побыть один. Но сегодня он сомневался в надежности своего убежища. Снаружи Рубен слышал приказ запереть ворота.

«Что происходит? Говорят, смерть приходит трижды, и в башне был огонек».

С тех пор как он привел девушку в сарай, она сидела, скорчившись, на вязанке кленовых дров, которые Рубен наколол месяц назад. Он мог видеть только часть ее лица, озаренную лунным светом, пробивавшимся в дверную щель. Мокрые щеки девушки распухли, покрасневшие глаза остекленели.

– Слышала? Это сигнал тревоги. Если хочешь, чтобы я тебе помог, придется со мной поговорить. А теперь расскажи мне, что происходит, – попросил Рубен.

Она кивнула, сглотнула и набрала в грудь воздуха.

– Я пришла на праздник… праздник-сюрприз для кого-то.

– Для кого?

– Не знаю. Я не спросила.

– Тебя пригласили на праздник, но ты не знаешь, для кого он был?

– Меня не приглашали. Я пришла работать.

Рубен смутился. В этом не было никакого смысла. В замке полно прислуги.

– А какую…

– Меня наняли, чтобы доставить удовольствие почетному гостю.

– Что?

Девушка фыркнула.

– Сколько тебе лет?

– Почти шестнадцать, но я не понимаю… О! – Рубен отшатнулся, словно от опасного животного. – Ты…

– Да.

– О.

Больше ему ничего в голову не пришло. Рубен общался всего с несколькими девушками. Иногда обсуждал погоду с прачкой Алисой. Немного старше Рубена, она никогда не проявляла особого интереса к беседам с ним. И еще он не сомневался, что Грейс, которая начищала подсвечники и носила воду из колодца, его избегает. Девушки заставляли Рубена нервничать, но перед ним была не девушка. Перед ним была… Он не мог даже подумать об этом.

– Праздник был в башне, но, как я сказала, из меня предполагалось сделать сюрприз. Поэтому меня спрятали в гардероб, чтобы, когда почетный гость заглянет внутрь, я выпрыгнула наружу. Пока я сидела в гардеробе, вошли двое мужчин и начали разговаривать. Я думала, что дверца вот-вот распахнется, но они все говорили и говорили. Поначалу я не слушала. Все равно я почти ничего не понимала, что-то там про имперцев и монархистов и про то, что Меленгар станет одним из первых.

– Первых чего?

– Понятия не имею. Но потом я услышала, как один сказал: «Начнем перемены, когда убьем короля».

– Сказал что? – переспросил Рубен, хотя с первого раза все расслышал.

– Что собираются убить королевскую семью. И я никак не могла понять, с чего им говорить такие вещи в моем присутствии. Потом я догадалась, что не они спрятали меня в гардероб и просто не знают обо мне. Услышав, как они уходят, я решила выбраться. Если кто-то из них явится на праздник, он поймет, что я все слышала. Мне нужно было уйти. Исчезнуть.

– Почему ты просто не спустилась по лестнице?

– Я услышала голоса за дверью. Это могли быть те двое. Оставалось только окно. Я думала, что смогу спуститься. Думала… но поскользнулась. – Она снова заплакала.

– Ты можешь предположить, кто это был? Они называли имена?

Она покачала головой.

– Нет, я ничего такого не слышала. Пожалуйста, я просто хочу пойти домой.

– Ты не можешь уйти. Ворота заперты.

Интересно, почему? Может, все уже случилось. Может, произошло убийство. И девушка вполне могла быть соучастницей. Когда Рубен смотрел на нее, это казалось невероятным, но таким же невероятным казалось то, что она вылезла из окна.

– Произошло что-то плохое, – сказал он. – Вот почему били тревогу. Если ты говоришь правду, возможно, кто-то только что пытался убить короля.

Девушка зажмурилась и покачала головой.

– Теперь они решат, что я к этому причастна – ведь я сбежала, вылезла из окна. Это не так. Я ничего не сделала. Ты должен мне поверить.

– Слушай, постарайся успокоиться. – Рубен не знал, к кому обращается. Его сердце по-прежнему колотилось от того, что он решил, будто видел призрака… А призрак оказался попавшей в беду девушкой, которую он подобрал, словно бродячую собаку. Он радовался, что они нашли укрытие, прежде чем прозвучал сигнал тревоги. Запах кленового дерева казался привычным, как запахи конюшни. Здесь Рубен мог думать. – Я просто пойду и расскажу им, что случилось.

– Нет! – Она вцепилась в него. – Пожалуйста, не надо!

– Но если ты не виновата, все будет хорошо.

– А если ты скажешь не тому человеку?

– Что ты имеешь в виду?

– Что, если ты скажешь одному из тех, кто планировал убить короля? И в любом случае, если король мертв и они думают, что это сделала я… они меня не послушают. Не поверят мне. Я просто хочу пойти домой.

Рубен не мог позволить ей уйти.

Он запустил руку в волосы. Требовалось укрытие получше, безопасное, тайное, откуда она не сможет сбежать – на случай, если лжет.

– Ладно, тогда я сделаю вот что. Я знаю еще одно место, где можно тебя спрятать. Ты посидишь там, а я пока узнаю, что происходит. А потом пойду к отцу. Он сержант королевской стражи, и его работа – защищать королевскую семью. Он скажет, что делать. Не волнуйся, я не дам тебя в обиду. Просто доверься мне.

– Я тебе верю, правда. Ты не должен был прятать меня или помогать, когда я спускалась. Но я даже не знаю твоего имени.

– О… конечно, извини. Я Рубен. Рубен Хилфред. А ты?

– Роза.

Рубен уставился на нее.

– Правда?

Она кивнула.

– А что?

– Э-э… ничего. Просто… – Он взял ее за руку. Возможно, Роза подумала, что Рубен хочет ее подбодрить, но на самом деле он желал убедиться, что она настоящая. – Так звали мою мать.

Это было распространенное имя, и все же теперь он еще больше хотел помочь ей, а дровяной сарай не тянул на крепость. Потом ему в голову пришла мысль об идеальном укрытии. Рубен выглянул из сарая, затем повернулся к Розе и сказал:

– У меня идея.

Сержант Ричард Хилфред поднимался на башню, перешагивая по две ступени за раз, и в перерывах между сожалениями о плохой физической форме и попытками сосредоточиться на дыхании придумывал способы прикончить лейтенанта Уайлина.

«Почему подобные вещи вечно случаются именно в мою смену?» Хилфреду должны были докладывать о каждом происшествии в замке. Как иначе он сможет обеспечивать защиту королевской семьи? Уайлин, мелкий мерзавец, ни слова не сказал о празднике для капитана Лоренса. Что-то произошло, весь замок взбудоражен, и Ричард знал, что вину за ночной провал возложат на него.

– Барнс! – заорал Ричард. – Где он? Где Уайлин?

Сержант Барнс находился в комнате наверху. Той самой, что заворожила сына Ричарда, той самой, что заставляла самого Ричарда нервничать. В ней не было ничего особенного, круглое каменное помещение, давно покинутое – слишком далеко, слишком много ступеней, жарко летом и холодно зимой. Ледяной ветер врывался в открытое окно, раздувая потрепанные, рваные занавески. Комнату освещала лампа, стоявшая на столе в центре. Грязные кружки, поднос с остатками мяса и сыра, в углу – бочонок с элем. Единственными предметами мебели, кроме стола, были древний гардероб и пыльная кровать.