– Я не хотел бы погибать, – подумал Сейдж, – я думаю, история не сильно изменится если я выберусь с «Титаника» и помогу вытащить хоть кого-то из своей семьи? Или кого-то другого?
– Как знать, как знать, – покачал головой Лайтоллер, – если бы было всё так просто, то я бы вернулся туда и заставил бы Мёрдока и Уайлда сбавить ход до десяти узлов, чтобы мы могли тогда сманеврировать. Потом бы раздавили с ними бутылку крепкого рома и успокоили нервы, – посмотрел он на Сейджа.
– Почему? – спросил Сейдж, – почему Вы не исправите ошибку Вашего родственника?
– Историю не изменить, – ответил Лайтоллер, – как не пытаться её менять, она не изменится. И время заберёт своё. Если в дверь должен войти один человек – то войдёт только один человек. Если из неё должны выйти двое – то выйдут только двое. И если суждено умереть одному, то и умрёт только один.
– А если полутора тысячам, то… – посмотрел Сейдж на Лайтоллера.
– Время заберёт полторы тысячи, – кивнул Лайтоллер, – если Вы избавите от мучительной смерти в ледяной воде Энтони, то время заберёт другого, взрослого, ребёнка, старика. И неизвестно кто это будет. Просто вы решите теперь, будет это Энтони или кто-то другой, неизвестный вам человек.
– Ладно, – положил руку Сейджу на плечо Гудвин, – встретимся на «Титанике».
– А как я узнаю Вас, мистер Гудвин? – спросил, посмотрев на него, Сейдж.
– Я сам Вас найду и не думаю, что будет ошибка, – усмехнулся Гудвин, – на «Титанике» был только один Энтони Сейдж и только один Гарольд Гудвин.
– Пора, джентльмены, – поторопил их Лайтоллер, – и да поможет нам Бог…
Глава 2
АНГЛИЯ; МЕЛКШАМ; ЛЕТО 1911 ГОДА
– Нет! Не хочу! – плакал Гарольд, стоя на мостке старой водокачки, который возвышался над водой аж на два метра.
– Прыгай! Давай! Ну! – звал его из реки старший брат Чарли, а Уильям, второй старший брат, только удивлённо смотрел как Гарольд то подступает к краю, то отходит назад дрожа и губами, и коленками и вообще весь, от страха.
– Ты чего боишься? – закричал Чарли.
– Я боюсь… я ударюсь… я не хочу… – начал перечислять все причины, чтобы не прыгать в воду Гарольд, глядя вниз.
– Тут же не высоко!
– Нет… высоко… – дрожа в голосе ответил мальчик.
– Ой ты… – поплыл Чарли к берегу.
– Я утону… – чуть слышно прокричал Гарольд ему вслед.
– Что??? – рассмеялся Чарли и встал. Воды было меньше чем по пояс, – тут даже кошка не утонет!
– Мыыыыы… – заплакал Гарольд, представив как тонет кошка.
Он развернулся и потопал на берег.
Чарли вылез из воды и начал собирать разбросанную на берегу одежду.
– Ты воды боишься как огня, – одеваясь смеялся Чарли над стоящим рядом Гарольдом, который то тупо смотрел в землю, то отворачивался, чтобы не глядеть в глаза братьям.
Вылез Уильям и ехидно улыбнувшись заглянул в лицо Гарольду.
Мальчик отвернулся, но Уильям словно преследовал его лицо.
– Ой, девочка Гарри! – смеялся Уильям, – вы только посмотрите! Мы боимся водички! Нам страшно прыгать с мостика! Мы можем ударится и будем плакать!
– Сам ты! Ты..! Ты сам девочка! – закричал обиженно Гарри, схватил свою одежду и гордо направился в ближайший лесок.
– Штаны не забудь одеть, когда домой пойдёшь! – крикнул ему, хохоча вслед, Уильям.
Гарольд остановился, развернулся, показал брату язык и пошёл дальше своей дорогой.
В леске он оделся и решил домой идти сам.
Нахлобучив кепку на самые глаза, Гарольд, высоко задрав нос, рассматривал из под козырька дорогу. Внезапно его внимание привлёк огромный обрыв над рекой…
Он подошёл к обрыву и посмотрел вниз. Внизу была грязь, пара огромных луж и много всякого интересного.
– Я покажу им! – сказал сам себе Гарольд, решив что сейчас он проверит, боится он высоты или не боится.
Встав на четвереньки мальчик долго рассматривал, что же там такого внизу. Потом развернулся задом в сторону обрыва, уцепился руками за траву, ногой нащупал небольшой выступ, на который можно было встать чтобы не сорваться. Потом поставил туда же вторую ногу и медленно, держась руками за траву, начал спускаться вниз.
Сердце в груди ёкнуло и тревожно забилось. Гарольд понял, что не удержится. Он повис над обрывом медленно сползая вниз…
На дороге показались Уильям и Чарли.
– Э… – хотел их было позвать Гарри, но подумал, что может опозориться ещё больше чем на речке.
– Гляди! – закричал Уильям увидев Гарольда, едва державшегося на обрыве.
– Ох… мама моя… – прошептал Чарли и мальчишки бросились на помощь Гарольду.
– Уйди! – закричал Гарри.
– Ты что тут делаешь!? – спросил у него Чарли, остановившись перед самым обрывом. Он наклонился чтобы схватить брата, но в этот миг трава сама вырвалась с корнями из земли и Гарольд полетел прямо в огромную лужу…
– О нет! Гарри! – закричал Уильям готовый броситься за братом, но Чарли не дал ему этого сделать.
– Свинтус! – крикнул он Гарольду вслед, увидев что тот влетел в самую грязную лужу и поднялся весть в тине, ряске и чёрной-пречёрной грязюке, посмотрев вверх на братьев…
– А ты бутылка! Вот ты кто! – не найдя других слов от обиды и досады крикнул в ответ Гарри, гордо стоя по колени в грязи…
Домой его привели под руки, зарёванного, но с гордо поднятой головой.
Августа потеряла дар речи увидев сына. Джесси, сестрёнка Гарольда, потеряла дар речи следом за ней, а маленькая чёрненькая собачка, бегавшая во дворе, до сих пор лаяла не веря что это и есть Гарольд.
– И что это, с позволения сказать, за представление? – тихо спросила у сыновей Августа, – как мне показалось, вы попросились купаться на речку, а не на болото? И почему вы трое напоминаете трубочистов?
– Этот… – отпустил Чарли Гарольда и ткнул ему в кепку пальцем, – купаться не захотел, а сиганул с обрыва прямо в болото! Его пришлось вытаскивать!
– Они назвали меня девочкой! – заплакал Гарольд.
– А кто ты есть! Ты боялся спрыгнуть с мостика в воду! – начал кричать в ответ Уильям.
– А вот и не боялся! – громко возразил Гарольд ему.
– Боялся! – не унимался брат.
– Не боялся! – он посмотрел на Августу, – а ещё они сказали что я боюсь!
– Боишься! Боишься! – дразнил его Уильям.
– Тихо! – прикрикнула Августа, – подите в дом, – приказала она Уильяму и Чарли и посмотрела на Джесси.
– Принеси брату переодеться, – сказала она Джесси и глянула на Гарольда.
– Что это было?
– Я доказал им, что я не трус, – пробурчал Гарольд, отвернувшись.
– Ты доказал, что ты поросёнок! – высунулся, громко рассмеявшись, из-за угла Уильям и тут же спрятался.
– Вот видишь, мамочка! – заплакал Гарольд, – они смеются надо мной! А я не хочу прыгать в воду! Она – холодная!!! – крикнул он трагическим голосом.
Августа вздохнула и аккуратно, взяв двумя пальцами за козырёк, сняла с сына кепку и бросила её на пол.
– Снимай всё здесь и марш в ванную… – вздохнула она, – и чтобы это было в первый и последний раз. Прошу тебя, Гарри.
Гарольд вздохнул, молча снял с себя пиджак и небрежно бросил его на пол. Затем вытащил полы рубахи из штанов. На пол полилась грязная жижа… Именно в этот момент, вниз по лестнице, со второго этажа спустился папа. Он молча, с ног до головы рассмотрел чумазого как сам чёрт Гарольда.
– Купались? – спросил папа с невозмутимым спокойствием в голосе?
– Купались, – вздохнул Гарольд и громко разрыдался…
Молча оценив всю комичность ситуации, в которую попал его младший сын, Фредерик направился к себе в мастерскую…
Старенький домик из красного кирпича, аккуратно заштукатуренный жёлтым мелом, стоял в самом конце улицы. Он назывался Дом Уотсона5, как и квартал где жил Гарольд со своей большой семьёй: папой, мамой, братьями, сёстрами… Кто такой был этот Уотсон, и как его звали, и когда он жил, Гарольд не знал. Хотя мальчику это было очень интересно.
Перед домом, за невысоким забором, раскинулся маленький палисадник. В этом маленьком палисаднике рос большущий абрикос и маленькая, тоненькая вишня. А ещё цветы жёлтые, цветы красные, просто цветы…
