Я заерзала под его безжалостным взглядом, стесненная нашей близостью. Его словами. Тем фактом, что я осталась наедине с бездушным вампиром, у которого не было ни сострадания, ни сдержанности.

К моему удивлению, Доминик шагнул ко мне. Он крепче сжал мое запястье, притягивая меня к себе, будто собираясь поцеловать. Будто отвечая на приглашение. От одной мысли об этом мне стало тошно.

Я оттолкнула его обеими руками, освобождаясь из его объятий. Он рассмеялся грубым глумливым смехом, снова напоминая мне, что для него это всего лишь игра. Я была игрой.

Но я больше не позволю с собой играть. Ни ему. Ни Трейсу. Ни кому-либо еще.

Я огляделась по сторонам, схватила стоявший позади меня стул и с размаху разнесла его об пол в приступе ярости. Моя сила удивила нас обоих. Посмотрев на обломки, я не задумываясь наклонилась и выдернула из них зазубренную деревяшку. Длинная и острая — как раз то, что нужно.

Заняв оборонительную позицию, я подняла руку с импровизированным колом и посмотрела на него.

— Ты не сделаешь этого, — усмехнулся он, такой уверенный в себе и во мне. — У тебя не хватит на это духу, ангел.

— Еще как хватит.

— Ты бы уже это сделала. — Он сделал шаг ко мне, затем еще один, становясь прямо в зоне досягаемости.

Какое-то мгновение мы просто смотрели друг на друга в оглушительной тишине, среди развалин старой церкви. Я, с деревянным колом в руке и он, с кривоватой ухмылкой, заставлявшей мою кровь кипеть. Я ненавидела эту ухмылку. Я ненавидела его. Этот мир был бы куда лучше, не будь в нем Доминика Хантингтона.

Но тогда почему моя рука не двигается? Почему у меня не выходит сделать то, что я поклялась сделать при первой же возможности?

Толпа мужчин ворвалась в зал, застав меня врасплох. Доминик схватил меня за локоть и притянул к себе за спину, словно стараясь прикрыть меня и защитить. Я в недоумении посмотрела на него. Всего минуту назад он пытался меня убить, а сейчас уже защищает? Этот мужчина был не просто развращенным, но еще вдобавок и чокнутым.

«Позволь мне самому разобраться» — произнёс уверенный голос в моей голове. Это был не мой голос. Мужской голос — голос Доминика — знакомый и чувственный. То ли он только что заговорил со мной мысленно, то ли я сходила с ума…снова.

— Доминик, друг мой, — заговорил предводитель шайки. Он был намного мельче следовавших за ним мужчин, но что-то в нем вызывало инстинктивную тревогу. Его длинные чёрные волосы были убраны назад, акцентируя внимание на его непропорционально большом лбе.

— Надеюсь, у тебя есть то, что мы ищем.

— Есть небольшая проблема, Энгель.

Энгель? ЭНГЕЛЬ? Я в удивлении округлила глаза.

Это был человек, который несколько месяцев истязал мою сестру, преследуя ее, словно ночной кошмар, но казался он не таким уж и грозным. На деле, он выглядел болезненно, хрупкое телосложение, бледная кожа, особенно на фоне остальных мужчин вокруг него.

Я принялась разглядывать пришельцев, оценивая их силы и оружие, и тут заметила среди них светлые локоны.

Тейлор.

Высокий, крепкий мужчина, стоявший позади Энгеля, удерживал ее за руку против ее воли. Должно быть, они схватили ее на входе в церковь.

— Проблема, говоришь? — Блеклые глаза Энгеля горели злостью, излучая превосходство.

— Амулет у Жнеца, — пояснил Доминик. В его голосе отчетливо слышалось волнение.

— Ц-ц-ц. — Энгель укоризненно покачал головой. — Доминик, ты меня разочаровал. У тебя было лишь одно задание.

— Он сам себе на уме. Я не знал…

— А эта? — перебил Энгель, кивая головой на меня (или то, что он успел увидеть, когда я юркнула за Доминика). — Почему она все еще жива?

— Она нужна нам.

— У нее больше нет Амулета, соответственно, и толку от нее больше нет. Тебе было сказано избавиться от нее.

Внутри меня все сжалось, когда Энгель двинулся ко мне, сверкая своими длинными клыками.

— Не приближайся ко мне… — Я хотела сказать это с угрозой, предостерегая, но получилась лишь жалкая мольба.

Он протянул руку и дернул меня к себе, словно я была не более чем расходным материалом.

— Ах, кровь Воина, — произнес он, втянув носом воздух вокруг меня будто гончая. — Поистине восхитительный аромат, хотя твой, к сожалению, слабоват.

Я попыталась вырваться из его рук, но все было без толку. Похожий на хоббита хлипкий карлик был неимоверно силен.

— Отпусти меня, уро..

Его острые зубы пронзили мою шею еще до того, как я успела договорить. Я тихо ойкнула, но крик застрял где-то у меня в горле.

В мгновение ока, его потусторонний яд разошелся по моей крови, подчиняя меня, превращая меня в беспомощный мешок костей. Даже в полуобморочном состоянии, я понимала, что он не оставит меня в живых. Я понимала, что снова оказалась сама по себе, и спасти себя могла только я сама. Вот только я не знала, каким образом это сделать.

Люди Энгеля забормотали вокруг, но их голоса звучали неразборчиво и отдаленно. Я пыталась разобрать, что они говорят, пыталась услышать, не планируют ли они внести свой вклад в мое умерщвление, а затем внезапно наступила тишина. Вокруг стало тихо, будто в могиле.

Вот и все? Я умерла?

Ответом стал мой пульс, громко застучавший у меня в ушах, когда сердце остановилось и заново забилось у меня в груди. Я обвела взглядом комнату и увидела, что все замерло. Все они стояли неподвижно, будто восковые фигуры; застывшие во времени — точь-в-точь, как в мой первый вечер во «Всех Святых». Что бы ни произошло той ночью, это происходило снова. Только на этот раз, я не буду ставить это под сомнение.

Сквозь затянувшую сознание туманную дымку, я постаралась повернуться телом как можно ближе к оцепеневшему Энгелю. Едва я покрепче перехватила кол и притянула его к себе, как комната снова ожила. Мне понадобились все силы, чтобы побороть растущее желание сдаться на милость сладкого яда и отбросить всякую надежду. Энгель низко и хищно зарычал, решив, что я предлагаю ему себя, и я ответила на это, подняв кол и всадив его прямиком в его холодное и мертвое сердце.

В комнате все охнули от удивления, когда Энгель попятился на несколько шагов назад, вцепившись руками в торчавший в его груди кол.

Я ожидала, что он замрет, рухнет оземь и ему придет конец. Но не тут-то было.

Секунды тянулись невыносимо медленно, и с прошествием каждой из них, он оставался очень даже подвижным и очень даже живым, чего никак не должно было быть. Было до боли очевидно, что что-то пошло не так.

— Босс? — обратился худощавый мужчина позади него.

— Будь я проклят, — воскликнул Энгель, округлив глаза от удивления. — Вот так чертовщина.

«Чёрт возьми, ангел»

— Только ты могла пронзить древнего Воскрешенного и не попасть в сердце, — пробормотал Доминик, украдкой оттягивая меня на шаг назад.

— Да только она, похоже, не промазала, — ответил Энгель, ошарашенно глядя на свою грудь. — Я чувствую, как дерево впилось мне в сердце, разрывая и обжигая, но я все еще стою.

— Это невозможно, — осклабился Доминик.

— Именно, — согласился Энгель и обхватив кол обеими руками, выдернул его из сердца. — Но мы все еще здесь.

Позади него раздались удивленные возгласы.

— Взять ее! — рявкнул один из его людей.

Энгель вскинул руку, утихомиривая свою орду живых мертвецов. Он перевел взгляд на меня и в его глазах загорелось алчное любопытство.

— Вени форас, генус.

— А?

— Что ты такое, дитя?

— Я..д-девушка…Воин, — заикаясь, выдавила я.

— Снаружи кажется, что это так и есть, но твоя кровь…, — протянул он, облизнув уголок рта и размышляя над чем-то. — Она говорит о другом происхождении. Древнем, с которым я не встречался уже много столетий.

— Древнем? — От этого слова я вздрогнула. — Мне семнадцать лет. Во мне нет ничего древнего.

Его глаза сощурились, когда он это услышал.

— Интересно.

— Что такого интересного?

На его губах заиграла ехидная ухмылка, будто ему стал известен какой-то грязный секрет. Он знал что-то обо мне, и судя по всему, это было что-то серьезное.