Однако оскорблять его? Судя по тому, что она слышала, люди искали его благосклонности.

– Поскольку вы подслушивали за дверью, мисс Драйден, то должны знать, что я уже принес извинения за свое грубое поведение, – заявил герцог.

– Только не мне. Впрочем, мне, черт возьми, плевать, извинитесь вы или нет.

Бабушка тяжело вздохнула, и даже Гриффин неодобрительно покачал головой. Зато герцог смотрел на нее с безупречной невозмутимостью, словно она какой-то недавно открытый вид мыслящих существ. У Джиллиан возникло весьма скверное ощущение: наконец-то она встретила достойного соперника.

Она уже несколько недель подряд слышала разговоры о том, что Левертон – ключ к решению «небольшой проблемы Джиллиан», как называли это родственники. По их словам, он идеально подходит для того, чтобы научить ее, как добиться благосклонности высшего общества, и только ему удастся сгладить даже самые неприятные обстоятельства ее прошлого.

Если это правда, он, черт возьми, должен быть настоящим чудотворцем.

Настороженно наблюдая за герцогом, Джиллиан пришла к выводу, что в известной мере он и впрямь выглядит безупречно – намного привлекательнее, чем она, – с густыми рыжеватыми волосами, ярко-голубыми глазами и лицом греческой статуи. Безусловно, он куда элегантнее, чем она. Впрочем, это будет правдой по отношению к кому угодно. Джиллиан могла оценить, как превосходно сшитый сюртук обтягивает его широкие плечи, как бриджи без единой морщинки облегают мускулистые ноги. Что до галстука, так это почти произведение искусства.

Он был настолько безупречен, что у нее заныл живот. Однажды совершенство уже привлекло ее – и едва не погубило.

– Прекрати пытаться шокировать нас, Джиллиан, – сказала бабушка. – Ты прекрасно знаешь, что это не подействует.

– Au contraire[1], леди Марбери, – вмешался Гриффин. – Лично я просто трясусь от ужаса.

Он заговорщически улыбнулся Джиллиан. Эта улыбка всегда была свидетельством, что брат по-настоящему ее понимает. И что более важно, Гриффин, в отличие от очень многих в Лондоне, не считает ее придурковатой и неполноценной. Она с отчаянной надеждой ждала, когда наконец покинет Англию и вернется на Сицилию. Поскорее бы.

– Мисс Драйден совершенно права, – произнес Чарлз.

Джиллиан нахмурилась.

– Вот как? И в чем именно?

Левертон неторопливо пересек комнату и остановился рядом с девушкой. Нет, он не крался, но что-то в его движениях напомнило ей… волка, бесшумно скользящего в ночи во время охоты. Чрезвычайно умного волка, уточнила для себя Джиллиан, волка, острые зубы которого запросто разорвут в клочки ее упорядоченную жизнь.

Левертон был такой высокий, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Джиллиан уткнулась взглядом в глаза дивного оттенка кобальта. Приходилось признать: они действительно поразительны.

– Пожалуйста, поверьте, мисс Драйден, я не хотел никого оскорбить. Я всего лишь удивился некоторым подробностям относительно вашего положения, и это заставило меня забыть о манерах. – В глазах Чарлза сверкнули озорные искорки.

При мысли, что он над ней смеется, у Джиллиан скрутило желудок. Но стоило Чарлзу улыбнуться – ее охватил сладостный трепет.

– Ну же, дорогая мисс Драйден, – произнес он своим благородным голосом. – Умоляю простить меня, пока я не совершил чего-нибудь радикального – к примеру, не бросился к вашим ногам. Это было бы неловко для нас обоих.

– Чертов хлыщ, – пробормотал Гриффин.

Левертон проигнорировал его замечание, продолжая смотреть на Джиллиан. Сердце ее внезапно заколотилось, по шее вверх пополз жар.

– Ну хорошо, – буркнула она. – Я вас прощаю.

– Вы очень любезны, – отозвался Левертон. – Может, теперь мы начнем сначала, оставив эту неловкость позади?

Что ж, до сих пор никто и никогда не называл ее любезной, в особенности когда речь шла о подобных глупостях.

– Превосходная идея, – обрадовалась тетя Люси. – Ваша светлость, моя внучка, мисс Джиллиан Драйден.

Герцог поклонился, как будто Джиллиан не рухнула через порог и последние несколько минут они не оскорбляли друг друга.

– Джиллиан, я имею удовольствие представить тебя герцогу Левертону.

– Боже праведный, да знаю я, кто он такой! – Джиллиан не удалось скрыть раздражения.

– В таком случае сделай ему реверанс, моя дорогая. Подобающий.

С трудом сдержавшись, чтобы не закатить глаза, – с точки зрения Джиллиан, один реверанс ничем не отличался от другого – она присела и тут же выпрямилась.

– Над этим придется поработать. – Левертон слегка вскинул брови.

Надо полагать, для него это означало в ужасе ахнуть.

– Если спросите меня, так это все чушь, – заявила Джиллиан. – Все эти поклоны и расшаркивания – как крестьянин перед хозяином. Может, вам и сапоги заодно почистить?

Его неодобрительный взгляд заставил ее моргнуть, и она едва не попятилась. Этот мужчина не любит, когда ему перечат.

– Джиллиан Драйден, немедленно прекрати вести себя как невежественная особа! – рявкнула Люси.

– Я понятия не имел, что у вас такие революционные наклонности, мисс Драйден, – заметил герцог. – До чего интересно. Нет, я не потребую от вас чистить мои сапоги. Мой камердинер этого не одобрит.

Теперь он говорил утомленно. А если она ему надоела, он скорее всего уйдет и оставит ее в покое. Превосходно.

И все-таки он задел ее своим пренебрежительным тоном и поведением. Герцог Левертон определенно сноб, а возможно, еще и фат. Она не могла решить, что хуже.

– С чего это вы взяли, что у меня революционные наклонности, сэр? – сахарным голоском поинтересовалась Джиллиан. – Потому что я считаю себя не хуже других, несмотря на мой прискорбный социальный статус? – И приготовилась услышать унизительную грубость.

Она выросла с клеймом «принцева байстрючка», а то и похуже. Лучше всего просто принять это, а потом стараться избегать тех, кто из-за ее происхождения смотрит на нее сверху вниз. Джиллиан усвоила этот жестокий урок давным-давно.

Герцог несколько секунд смотрел на нее, прежде чем ответить.

– Конечно, это так.

– Что – так? – спросила она.

– Вы ничуть не хуже других. Любой разумный человек скажет то же самое, – ответил он.

– Это исключает большую часть общества, – сказал Гриффин.

– Полагаю, ваша оценка чересчур пессимистична, Стил. – Казалось, Левертон взвешивает язвительное замечание ее брата. – Может, остановимся на пятидесяти процентах?

Эта перепалка показалась Джиллиан такой глупой, что она не удержалась от смеха.

Левертон снова вскинул брови, но, как ей подумалось, без неодобрения. А потом он так ослепительно улыбнулся, что пол поплыл у нее из-под ног.

– Так гораздо лучше, – произнес герцог.

Джиллиан раздраженно помотала головой.

– Я не понимаю.

– Неважно. – Левертон взглянул на тетю Люси. – Мадам, вы не будете возражать, если я задам мисс Драйден несколько вопросов? Просто чтобы понять, что к чему.

– Вы имеете в виду, чтобы выяснить, насколько я безнадежна? – бросила Джиллиан.

Гриффин взял сестру за руку, подвел к бабушке и усадил.

– Давай сразу покончим со всем этим, дорогая.

– Тебе легко говорить, – огрызнулась Джиллиан. – Всем плевать, что ты королевский байстрюк. Никого это не волнует, когда речь идет о мужчинах.

– Не совсем верно, – заявил Гриффин. – Мне тоже проблем хватает, хотя, должен признать, твое положение сложнее, чем мое.

– Но ничего непреодолимого нет – так мы решили несколько минут назад, – заметил герцог, усаживаясь в кресло.

– Во время этого разговора меня не было в комнате, – сказала Джиллиан.

– Но вы подслушивали, – отозвался герцог. – Следовательно, я делаю вывод, что вы с нами согласны.

Проклятье! Этот человек непрошибаем.

– Это мы еще посмотрим.

Он глянул на леди Марбери, потом снова на Джиллиан.

– Мисс Драйден, должен ли я понимать ваше замечание так, что вы не желаете быть принятой в приличное общество? Наверняка это не может быть правдой.