Книга 2

Практически стандартный посёлок – двух- трёх-этажные светлые коттеджи из псевдокамня с пристроенными зонами отдыха и заранее выкопанными бассейнами. Сухими сейчас. И несколько длинных зданий. Один из административных центров Марса Северного полушария и довольно крупный по местным меркам. Здесь располагались научно-исследовательские и изыскательные институты, крайне немногочисленные органы охраны правопорядка и прочая, прочая… Ну, и органы управления Марсианской администрации.

Территориальное деление на Марсе провели по берегам размеченных рек и озёр, дабы никого не обидеть в будущем, и площади получались практически равными по величине. Изначально планировали сделать все посёлки одинаковыми и по площади и по населению, но действительность внесла коррективы. Во всяком случае, на уже обжитых землях. А на большей части Марса все эти посёлки и городки, даже цеха переработки запланированной на будущее продукции и вынесенные за пределы жилых зон, строились и сразу же консервировались.

Зато космодромы Северного или Южного полушарий вдобавок к необходимой инфраструктуре потихоньку обрасти вспомогательными площадками для тяжёлых аэрокаров дальнего действия, офисами компаний-разработчиков, а также развлекательными центрами. Здесь же тянулись пристроенные к зоне грузового открытого дока закрытые пока, но рассчитанные на перспективу корпуса терминалов шаровых поездов-экспрессов. В будущем они должны связать большую часть марсианских поселений, разумеется, если только окажется экономически выгодно.

Сам Северный космодром сверху напоминало трезубец – три взлётные полосы с продольными ложами-ускорителями магнитных катапульт на концах: попадая в них разгоняющееся судно получало дополнительный импульс, достаточный для выхода в ближний космос. Марс меньше Земли, и мощи катапульт хватало с избытком. К тому же, это было намного экономичнее и дешевле привычных запусков. Подобными полосами-катапультами оборудовались и некоторые исследовательские центры типа ИКП-2, для кого была жизненно необходима постоянная связь с космосом.

Почти мини Земля. Разве что на специально отведённых орбитах не монтировались гигантские корпуса межпланетных кораблей, и не устанавливалось оборудование. Пока. В будущем – кто знает? Но едва ли ведущие космокорпорации захотят перемещать сюда технологические циклы. На Земле, с её колоссальным рынком рабочей силы и развитой инфраструктурой стоимость любого производства намного дешевле. Опять же – пока.

Кстати, с какой радости мы на Северном? Административный центр полушария в ста пятидесяти километрах восточней, в глубине одного из сохранённых каньонов. Однако подумав, я понял: спуститься в каньон на аэромашине невозможно, если это не МОУ или ещё что-нибудь, оборудованное М-генератором, например, космокатер. Дующие вдоль стен сумасшедшие ветра с лёгкостью срывают лопасти в турбинах аэрокаров. Все семь тысяч каньонов служили основой для террамодуляторов – природно-искусственных процессов вместе с марпоников восстанавливающих атмосферу, давление и магнитное поле Марса. Поэтому по колоссальным стенам каньонов были проложены серпантины магнитных трасс и, как следствие, добираться до дна стало утомительно и долго.

Пока я раздумывал, машина вдруг ухнула вниз, заставив судорожно сжаться на сиденье, и толкнулась выставленными лапами амортизаторов в псевдобазальтовое шершавое покрытие посадочной площадки. Пару раз качнулась, стих довольно пронзительных писк работающей турбины. Прибыли. Через прозрачный пластик было видно, как к нам быстро приближаются несколько каров с эмблемами медицинского центра – змея, обвивающая вместо чаши большую букву «М» на ножке.

Толкнув меня, Даша подняла вверх грузовую дверцу. Двое молодых медиков забрались внутрь и начали отстёгивать и осторожно передавать коллегам снаружи лежащих без сознания людей. Там их укладывали на каталки передвижных медицинских диагностов, сразу подключая датчики, грузили в кары и увозили. В Медцентр, скорее всего. Мы оглянуться не успели, как остались одни.

То есть, не совсем.

Остался длинный и приземистый кар, наполовину накрытый полукруглым, непрозрачным ферропластиковым коробом. Убогое зрелище. В короб была вделана дверца. Передняя часть ничем не отличалась от обычных машин – четыре открытых посадочных места на двух широких сиденьях под сдвинутыми сейчас вверх половинками защитного блистера. На них зеленоватый узор свивался стеблями марпоники в стилизованные буквы «LE» –  Law Enforcement. Охрана правопорядка.

Рядом стоял высокий седоватый человек в подогнанном по атлетической фигуре спецкомбинезоне с вделанными шашечками кевлара и откинутым защитным шлемом. На широком поясе справа под рукой висела застёгнутая кобура тазера, а рядом целый ряд разнообразных предметов, из которых я узнал лишь фонарь и стандартную полицейскую дубинку. Он шагнул к нам, вскидывая к виску два пальца.

– Госпожа Лайт? – Голос был глухим и каким-то рваным, словно он выкашливал слова. – И?..

– Илай, – сказал я торопливо, – Севемр.

– А кто спрашивает? – нарочито безразлично поинтересовалась Даша. Кажется, ей не нравилось предстоящее объяснение с силами правопорядка. Мне, собственно, тоже. Только деваться некуда.

– Макс Герд, сержант-инспектор охраны правопорядка Марсианской директории, Северное полушарие. И вы это отлично знаете. – Я удивлённо вскинул брови. – Я попрошу вас проехать со мной до участка.

Он махнул рукой на кар с эмблемой.

– А если откажемся, затолкаете нас туда дубинкой? – хмуро сказала Даша.

О-ёй! Что это она так правоохранителей не любит? Дело-то ведь нужное и тяжёлое. Да и опасным бывает.

Сержант усмехнулся.

– Вас, госпожа Лайт, затолкаешь, пожалуй. Мне необходимо взять ваши показания и оформить их. По закону, – он выделил последнее слово. – А на это нужно время. И разбираться со всем происшедшим лучше в нормальном офисе, имея под рукой полную информационную базу.

Даша молча выбралась из аэромашины и села в кар на заднее сиденье, я последовал за ней.

– Господин Севемр. – Сержант устроился впереди и приглашающе похлопал по сиденью рядом. – Присаживайтесь. Пока едем – у меня будет пара вопросов.

Я пожал плечами и сел, опустив свою половинку блистера. Герд проделал то же самое со другой стороны, и мы плавно тронулись вдоль полусферы грузового терминала. Свернули направо, огибая большую площадь со снующими туда-сюда киберпогрузчиками. Они казались маленькими жёлтыми жучками на фоне огромных разноцветных контейнеров, зажатых в широко разведённых лапах магнитодержателей. На мой взгляд двигались они абсолютно хаотично, как броуновское движение молекул, хотя на самом деле всё здесь строго подчинялось установленным схемам погрузки-выгрузки.

Действительно, пообвыкнув, я уже различал, что красные контейнеры составляли в несколько рядов друг на дружку на длинной самоходной площадке. Синие и зелёные развозили в разные стороны площади и складировали аккуратными штабелями на ленты киберподъёмников, которые, в свою очередь, исчезали в щелях распахнутых люков двух тяжёлых аэромашин.

Говорят, раньше киберпогрузчики складировали груз прямо внутрь корпусов, но после многочисленных повреждений фюзеляжей, а программу определения соотношения объём места – размер контейнера – провоз контейнера в место погрузки никак не могли доработать, распределением грузов занимались люди. Причём, опытные. Суперкарго по-старому.

– Недавно на Марсе? – спросил сержант, Герд, видя с каким любопытством я разглядываю всё окружающее. – Я вас раньше не видел.

– Со вчерашнего вечера.

Мы миновали площадь и не спеша катили по широкой трассе за вереницей грузовых автокаров, направлявшихся к жилым кварталам.

– Вот как!

– Я с корабля. С «Дайны М». Не успел к спас-секции, ну, и Даша меня вытащила.

– Повезло, – ровным тоном заметил сержант.

Дежавю, я вспомнил Церна.

– Не то слово.

Герд посмотрел на меня и опять перевёл взгляд на дорогу.

– Капитан «Дайны М» доложил, что в спас-секцию сели все заявленные на борту пассажиры. На борту числилось триста двадцать семь человек с экипажем. Пятеро погибли. Я проверил списки.