- Нет, сейчас всё иначе, ваша доброта давно сгинула в прошлом! - не унималась ученица ведуньи. - Ваше Тёплое Лето замёрзло, ваше время ушло. Лишь крестианские кости остались по храмам и искра той, старой веры дотлевает в закрытых от мира общинах. Вы почти сгинули - это наш мир! Нет здесь больше места для разговоров о сострадании!

  - Чтобы разгорелся огонь, порой хватит и одной малой искры, - Вера нащупала крестик под курткой, который хранил её с самого детства. Кулаки Влады сжались от ярости, но она не ударила. Сделать это - означало признать поражение в споре, а проигрывать Навь не любила. Впервые Серко услышал, чтобы кто-то кроме вожаков смог дать сестре достойный отпор. И охотница не стерпела...

   Сбавив шаг, Влада оказалась за спиной шедшей впереди девушки. Крестианка тотчас побледнела, но даже не осмелилась обернуться назад, чтобы взглянуть на готовую к мести Волчицу. Навь примерилась для удара ножом под лопатку, клинок крутанулся в руке...

  - Влада, впереди что-то вижу! Пущай Вук проверит! - успел крикнуть Серко. Он вовремя понял, что за спиной пленницы притаилась готовая нанести удар смерть. Влада бросила на него рассерженный взгляд; брат нарочно сорвал задуманное ею убийство. Но настроение Волчицы было изменчиво словно ветер. Холодная маска тут же спала с лица и, кивнув брату, охотница лёгким шагом выбежала на разведку дороги. Верный Вук немедленно помчался следом за любимой хозяйкой.

  - Спаси вас Бог, - Вера выпустила застывший в груди вздох. Пальцы девушки побелели, сжимая свой крестик. Серко кивнул, но не стал отвечать. Он не знал, сколько им ещё предстоит пройти вместе, но добра от такого путешествия ждать точно не стоило. Лишь одним своим видом крестианцы злили сестру, а речами и вовсе доводили до бешенства. Серко опасался, что Влада однажды не вытерпит и сорвётся, как это бывало во время взросления, когда ей только заточили клыки...

   Вскоре дорога вывела за крутой, поросший летними травами холм. Молодая Волчица уже стояла на склоне и чутко всматривалась в открывшиеся взгляду окрестности. За полями вплоть до самого горизонта расстилалось зелёное море хвойных лесов. Но перед тёмной стеной непомерно разросшихся сосен стояла деревня на целых двадцать домов. И ни одного человека в округе...

  *************

   Серко принял бинокль от Влады и внимательно осмотрел поселение. Дома выглядели полностью заброшенными; почерневшие, с обветшалыми крышами и ослепшими окнами. Когда-то это были крепкие срубы, которые множество Долгих Зим спасали людей от морозов. Но сейчас жизнь оставила избы - дома не выдержали эпохи мора. Селение вымирало не сразу, год за годом жизнь уходила отсюда и к возвращению короткого лета внутри бревенчатых стен царствовала лишь пустота.

  - И это по-вашему хорошее Тепло? - обернулся Серко к Михаилу.

  - Моровые Зимы уже назад не вернутся, а одну ночь мора такое жильё точно выдержит. В них можно остаться, если в порядок до холодов привести.

   Охотник в задумчивости поднял голову к серому небу. Верным ли было то, что говорил ему крестианец? Если моровая Зима всё же случится, то обветшалые избы вновь превратятся в могилы. Словно косые надгробия они и сейчас напоминали о том, что однажды уже подводили людей. От таких мыслей стало не по себе.

  - Только дурак туда сунется, или до края отчаявшийся, - отрезала Влада. Она нервничала. От одного взгляда на мёртвую деревню тело Волчицы дрожало от напряжения. - Серко, давай туда не пойдём? Худое место, очень худое - нутром своим чую!

  - А проверить кое-что не желаешь? - брат указал на единственный дым, который стелился почти у самого леса. Влада не могла не заметит верный признак людского Тепла, но взглянув на него, только тряхнула серыми волосами.

  - Нет, не хочу. Пойдём прочь!

  - Пока каждый крест не проверим, никуда не пойдём. Или хочешь как крестианские дозоры только издали посмотреть, да и с тем к матери возвернуться?

  - Второй крест не так уж и далеко - меньше дня быстрым шагом. Обойдём это место и выйдем к другому...

  - Нет, пока здесь не разведаем, дальше не двинемся, - закончил бесполезный спор брат. Влада облизнула пересохшие губы и нервно передёрнула худыми плечами.

  - Хорошо. Выбор твой, но потом мне не жалобься...

   Серко внимательно посмотрел на сестру, только теперь в нем колыхнулось сомнение в собственном выборе. Но отступаться, особенно перед Младшей, он не собирался.

  - Вы с нами пойдёте и только попробуйте где-то отстать, - махнув крестианцам, Серко первым двинулся к околице незнакомой деревни.

   Михаил недоверчиво блеснул глазами в спину охотника, а Вера крепче сжала руку Егорки. Они боялись и этот страх подобно заразе лип к остальным. Уже на ходу Влада достала "Пера", чтобы проверить патроны. Губы беззвучно зашептали заветное обращение к Громовержцу, а кончики пальцев прошлись по вырезанным на дереве рунам. От каждой почерневшей избы несло смертью. Из выбитых окон к живым людям с жадностью потянулся гуляющий в пустоте ветер. Серко приготовил свой карабин, заряженное оружие успокаивало лучше любых предсказаний. Дым не мог врать - здесь кто-то выжил и Навий охотник ждал скорой встречи с людьми.

   Лишённые оружия крестианцы держались как можно ближе друг к другу. Михаил шёл впереди, чтобы напускной храбростью приободрить сестру и младшего брата. Зверь внутри двоедушцев ворочался всё настойчивее. Волк чувствовал - люди ступили на очень нехорошую землю. Не сводя глаз с домов, Влада вдруг забормотала.

  - В каждой избе жили - в каждой умерли. Не сразу, ни за один год и не за одну Зиму, но быстро. За два-три года живых семей не осталось. Они пытались спастись: утепляли дома, забивали окна покрепче, но по весне, когда должен был таять снег, наружу выходило всё меньше оседлых. Не было пищи, зато хвори пришли. Не было дров для печей, зато холод длился целую вечность. Здесь сгинуло много душ. Очень много.

   Сейчас при свете ясного дня смерть казалась далёкой, а отчаянье погибших в Долгой Зиме только угасшими отголосками. Но Навь чувствовала дыхание могил, слышала стоны умолкшие в прошлом. Лишь теперь Серко понял, почему Влада не хотела входить в границы опустевшей общины - она чуяла сумасшествие, которое охватило оседлых в их последние годы.

  - Решили, так уж пойдём до конца, - проворчала Волчица, как будто смогла прочитать мысли брата. Серко согласно кивнул, но вдруг вскинул голову и насторожился. Вук тоже услышал тихий скрип, как будто где-то прогнулась доска под ногой. Пёс низко зарычал, демонстрируя ближайшему дому оскаленные клыки.

  - Лучше сам покажись, всё равно найдём и тогда душу вытрясем! - взял охотник пустое окно на прицел. Повисла обманчивая тишина. Казалось, что тот, кто неосторожно шагнул в мёртвом доме, сейчас притаился и решил подождать, пока незнакомцы сами уйдут.

  - Если сам не покажется, шли туда крестианцев, - глядя поверх винтовки, зашипела Волчица. - Я в мёртвую избу не сунусь, особенно в глубину погребов. Там может такое зло притаиться, которое даже в кошмарах на явится.

   Но отправлять внутрь дома никого не пришлось. Через мгновение из-за дальнего угла выглянуло личико обрамлённое тёмными волосами. Девочка была невелика ростом, на вид Зим десять- одиннадцать и очень худа. Узкое тельце ютилось в грязном платице из старой материи и шкурок мелкого зверя. С затаённым любопытством малышка смотрела на пришедших в её деревню людей.

  - Ребёнок... - судорожно выдохнула Вера. Страх моментально сменился на искреннее сострадание. Ладонь крестианцки невольно прикрыла задрожавшие губы. Вид столь жалкого существа сразу сжал её милосердное сердце. Но Серко нисколько не впечатлился. Он ждал скорее засады и выстрела в спину, чем увидеть в вымершей деревне живого ребёнка.

  - Обычно первыми дохнут, - тихонько озвучила его сомнения Влада и добавила уже громче. - Эй, немытая худоба, подойди, не обидим... - для пущей убедительности она даже закинула винтовку на спину. Серко тоже опустил карабин, но девочка не подходила. Продолжая прятаться за углом, она сверлила чужаков карим взглядом.