Вы щедро наделены поэтическим даром и необыкновенным чувством времени. Да, да, не удивляйтесь! Поначалу я сам был поражен этим маленьким открытием, но затем понял, что это естественно для вашей возвышенной натуры. На странице 29 Вы написали: «Возмущен до предела», а на странице 33: «Он не переделал». Чувствуете рифму? И я чувствую! «Космические сроки исполнения заказа» и «Со сверхзвуковой скоростью влетела» (стр. 35) — это ли не веяние времени, это ли не современность?

Но наряду с отмеченными достоинствами Ваши работы не лишены и недостатков. Вернее, недостатка. Это некоторая узость в оценке событий. Виновником всех бед Вы видите закройщика Колодяжного X. А. Но так ли на самом деле? Разве Колодяжный один виноват в испорченном костюме? Конечно же нет. А если быть точнее, он-то как раз меньше всех виноват. Согласитесь, что скорее всего плохо сшитый костюм может лежать на совести поставщиков, смежников, субподрядчиков, железнодорожников, слесарей-ремонтников — да мало ли еще кого.

В конце концов, могут быть повинны биоритмы, но не швейники лично!

Из всего вышеизложенного убедительно советую Вам, глубокоуважаемый товарищ Кошельков, переключиться с прозы быта на поэзию. Я твердо убежден, что добиться неплохих результатов в этой области (судя по Вашему феноменальному упорству в написании жалоб в «Книге жалоб») Вы сумеете!

С пожеланием успехов на новом поприще

заведующий ателье Соломатский Р. Г.,

выпускник филологического факультета

Директору ихней киностудии «Филм корпорейшен» от работницы нашей химчистки № 333 Тарантасовой Сильвии Ивановны.

Уважаемый товарищ господин синьор!

Я долго колебалась, но в конце концов решилась написать вам о своем впечатлении от вашего фантастического фильма «Заурядная история».

Смотрела я его, что называется, не отрывая глаз, спасибо нашему культорганизатору Ленке: сама бы на картину с таким названием я ни за что не пошла.

Должна признаться, что особенно тронула меня та часть фильма, где показана работа ателье-химчистки, куда Джек заходит в изодранном, грязном костюме, а через полтора часа выходит будто в совершенно новеньком. Я была настолько восхищена, что уже на следующий день решила в родной 333-й химчистке работать так же, как было показано в кино. Тут и случай подвернулся.

Вбегает в химчистку немолодой запыхавшийся мужчина, а на нем вместо костюма какие-то клочья болтаются.

— Собака набросилась, — сообщает мужчина. — Она была на поводке, но раза в три больше своей хозяйки — маленькой сухой старушки. Увидела псина меня — и вот, пожалуйста.

Я на часы посмотрела—15 часов 40 минут. Забрала у него остатки костюма — и за дело.

Скажу вам прямо: тяжеловато с непривычки было. Но ничего, справилась. В 17–00 вынесла ему его костюм в таком виде, что и ваш Джек бы позавидовал. Но заметьте, быстрее киношного на целых десять минут! А мужчина! Нет, его надо было видеть в тот момент! И когда шок прошел, он проговорил:

— И не думал никогда, что такое возможно! Прямо из мира фантастики. Прямо кино какое-то.

— А у нас вся жизнь, — скромно замечаю я, — фантастика.

И подаю ему квитанцию.

— Так мало? — удивился он, взглянув. — Я вам вдвое больше заплачу — такая работа, поверьте, того стоит, — и полез в карман.

— Зачем это? — возражаю я. — Только согласно прейскуранту.

— Ой, — говорит мужчина, вынимая руки из карманов, — мне неловко, но сейчас я не могу заплатить. (Ну совсем как в вашем фильме!) Во время происшествия, видимо, собака у меня кошелек вытащила или я его дорогой потерял… Вы уж извините. Давайте я вам залог оставлю, часы, пока домой за деньгами бегаю. Вы не беспокойтесь, часы последней модели, электронные, исправные, элемент недавно новый поставил, — уверяет он. — Я мигом сбегаю.

— А я и не беспокоюсь, — говорю. — И никакого залога не надо. Идите так.

— Как «так»?

— В костюме, конечно. Я вам верю, — говорю.

— А если я уйду и не приду? — спрашивает он.

— Ну что ж поделаешь, — развела я руками.

— Тогда и за работу никто не заплатит?

— Понятное дело, — говорю. — Обойдемся как-нибудь.

— То есть бесплатно, без всяких денег?

— Так получается.

— Ну, знаете! — изменился в лице мужчина. — То, что вы отказались от двойной оплаты, я могу понять и простить. Но то, что вы сейчас сказали!.. Получается: хотите — берете деньги, не хотите — не берете! Вы эти замашки бросьте! — разошелся мужчина. — Да вы понимаете, что оскорбили меня этим! Оскорбили! Я не нуждаюсь в благотворительности! Ясно? — Его глаза потемнели от возмущения. — Нет, я это так не оставлю! — решительно сказал он и, взяв жалобную книгу, принялся писать…

Из-за его жалобы меня лишили премии за прошлый квартал. А ведь я действовала так, как научил меня ваш фильм. Поэтому я и решилась написать вам и попросить возместить не полученную мною премию. Поверьте, лишних денег у меня нет, и премия эта мне бы ох как пригодилась.

Уважающая вас Тарантасова С. И.

С некоторых пор детские строительные наборы «Построй сам!», выпускаемые Ножанским заводом стройматериалов, стали необычайно популярны у взрослых дядь. Это объясняется тем, что из 16 таких игрушечных наборов можно построить настоящий гараж для автомобиля, а 22 наборов хватает на строительство приличной дачки.

Магазину «Женская одежда» требуется высокий, элегантный, атлетически сложенный мужчина с артистической внешностью для работы в секции «Уцененные товары».

Во время съемок фильма «Рыбацкое счастье» бригада киностудии «Серафильм» добилась прекрасного результата — она заняла второе место по итогам работы за квартал среди рыболовецких бригад Среднеморского флота.

Симпатичный, стройный брюнет, рост 137 см, с самыми серьезными намерениями разделит школьную парту с ученицей четвертого класса, имеющей отличные знания по математике, русскому языку и другим предметам. Согласен на переход в другой класс и даже школу.

Покрякивая от удовольствия, Виктор Иванович вышел в раздевалку и опустил распаренное, приятно ослабевшее тело на скамейку. Все заботы и тревоги прошедшего дня отодвинулись, потускнели, и, погрузившись в сладостное забытье, Виктор Иванович закрыл глаза. Его не сразу вернул к действительности разговор двух закутанных в полотенца мужчин, сидящих рядом. По-видимому, мужчины были старыми приятелями, но очень продолжительное время не виделись.

— Ну, а сейчас-то, сейчас-то как? — спрашивал один из них, худой и подвижный.

— Несколько лет уже директорствую. И все бы хорошо, да не дает мне покоя склад готовой продукции, — отвечал крупный, с солидным животиком. — И знаешь из-за чего? Из-за какой-то тарной доски!

— А что с ней? Не хватает?

— Не то слово, — тяжело выдохнул солидный. — Леспромхоз регулярно срывал поставки, а последнее время ничего не получаем. В результате — готовой продукцией забиты проходы в цехах, завалены площадки…

— Положеньице-е, — сочувственно протянул худой. — А что, особенная какая-нибудь нужна тара?

— Где там! Необходима самая что ни на есть обыкновенная тарная доска, самые обыкновенные ящики. Мы согласны и на уже использованные. Да где их возьмешь?

Виктор Иванович, сам директор местной фабрики, спокойно слушал этот разговор. Его тоже волновала тара, но проблема была в другом: горевший на территории с 8 до 24 часов костер не мог поглотить всех ящиков, в которых поступал на фабрику необходимый для производства порошок. Однако Виктор Иванович, будучи человеком опытным, быстро сообразил, что ему лучше помолчать.

Допустим, подумал Виктор Иванович, завод согласится брать у нас ящики. Но для этого необходимо разрешение свыше. За разрешением нужно обращаться в трест, оттуда в главк, оттуда в министерство. Допустим, министерство разрешит и… включит сдачу тары в план, со всеми вытекающими отсюда отрицательными последствиями. А там, глядишь, встанет вопрос о качестве сдаваемой тары, о погрузочно-разгрузочных работах… Намного проще взять еще одного сторожа-истопника — и пусть себе ящики полыхают круглые сутки.