Влад улыбнулся, все так же, не отводя взгляда, завел машину.

— Как тебе Лев Моисеевич?

Спустя несколько минут разговор плавно перешел на работу и сотрудников "Корсара". Правду было говорить легко и приятно, учитывая, что у Олега имелись исключительно положительные впечатления.

Задерживаться в квартире Грабар не стал. Разве что полил многострадальный цветок. Бедняга не виноват, что его сразу чуть не утопили, а теперь тот, кому поручено за ним приглядывать, неожиданно поменял место жительства. В выходные надо будет нормально приехать, забрать оставшиеся вещи и поговорить с Юлией Леонидовной.

А так… кое-что из одежды, ноутбук, вещи личной гигиены. Ничего особенного у него на съемной квартире не было и быть не могло. Попытавшись управиться максимально быстро, Олег захлопнул двери и спустился вниз. Влад терпеливо ждал. По нему сложно было что-либо определить, разве что невооруженным взглядом — задумчивость. Только вот о чем думал генеральный директор "Корсара" — загадка.

— Со всем управился? — поинтересовался он, когда Грабар снова оказался рядом.

— Ну… я постарался, — осторожно ответил тот. — Едем?

— Домой едем, — кивнул Влад, словно показывая, как надо теперь правильно говорить.

Вчерашний вечер словно прокрутили снова. Только теперь не было той шалой неопределенности и клокочущей радости. Сейчас было по-другому, тоже хорошо, но… по-другому.

Разговор сам собой снова вышел на рабочие темы. Но на душе было светло и спокойно. Они просто обсуждали работу и, внезапно, ужин. Сокольский невозмутимо заявил, что на сегодня еще все есть, а вот завтра придется что-то придумывать, если Грабар не хочет видеть, как кто-то рядом с ним загибается от голода. При этом загибается с таким видом, что ледяному новоиспеченному сотруднику "Корсара" непременно должно стать очень стыдно.

Олег пообещал, что с этим они обязательно что-то придумают. И правда, нельзя же оставлять человека в беде.

И когда оба шагнули во тьму, Олег вдруг почувствовал, что Влад крепко обнял его спины, обвив руками за талию. Прижался щекой к макушке, еле слышно шепнул:

— Добро пожаловать еще раз.

Резко бросило в жар. Воздух показался раскаленным, Олег с трудом сделал вдох. Медленно накрыл руки Влада своими, сжал.

— Спасибо, — может сказать.

А потом чуть повернулся голову и уткнулся носом в шею Сокольского, прикрывая глаза.

Спасибо.

Несмотря на замечательный вечер и чудную ночь, под утро приснился очень странный сон. А если просто — откровенная чушь. Почему-то снилось, что он обнажен, вся одежда состоит только из повязки на глазах. К виску кто-то приставил пистолет. По позвоночнику пробегает мерзкая ледяная волна, рассыпаясь сотнями мурашек.

— Осторожнее будь, — шепчет голос, и нельзя определить, кому именно он принадлежит.

Одновременно слышатся интонации Табана, Чеха и Сокольского.

— Тебе так просто не устоять. Сказки всегда заканчиваются. Ты влюблен, а любовь имеет свойство яда. Сладко дурманит голову, чтобы потом, когда рассеется ласковый дурман, уничтожить полностью.

Пистолет был холодным, а кожа — горячей. И хоть сказанное заставляло внутренне сжиматься, прикосновения не были противны. То ли сознание автоматически не воспринимало оружие, как угрозу, а исключительно как любимое развлечение.

К тому же вечером у них зашел разговор о доминировании и подчинении. Сокольский намекнул, что он всегда за чувственные эксперименты. При этом сделал это одновременно культурно и элегантно похабно. Да настолько, что реально захотелось узнать, что он может предложить. С Чехом Олег получал удовольствие всегда, но особо экзотического они ничего не пробовали. Партнер был слишком хорош и так. К тому же именно он помог Олегу раскрыть бисексуальность, хоть до этого Грабар как-то не слишком задумывался над этим. Он видел отношения Яна и Айзовского, никогда не осуждал, но сам не мог представить, что поведется на мужчину.

Повелся. На двух.

Открыв глаза, Грабар сообразил, что лежит один. Влад встал, вот же ж ранняя пташка. И пусть сам Олег был жаворонком, но Сокольскому и в подметки не годился. Тот, судя по всему, не только мог выспаться за несколько часов, но еще при этом и замечательно выглядеть.

Воспоминания о Чехе заставили нахмуриться. К чему снится бывший любовник? А бывший роскошный любовник?

Вопросов — тьма, а вот ответов нет. Или же…

Олег сел на постели. Кажется, кто-то вчера упомянул "Одиссея". Только фирму или нечто, совершенно не относящееся к делу? Сложно. Надо разбираться.

Сокольский заглянул в спальню.

— Доброе утро? — поинтересовался невозмутимо.

Гад. Как можно быть таким бодрым в такую рань? Олег искренне позавидовал такому скиллу, все ему самому был необходим душ, тогда жизнь налаживалась. Поэтому пришлось кивнуть, загнать подальше нехорошие мысли, вызванные сном и потопать приводить себя в порядок.

Только полностью избавиться от скребущего чувства в душе. Почему-то Чех не желал уходить из мыслей. Точнее, причина их расставания. Со стороны — очень глупая и нелогичная. Прекрасный любовник, обаятельный мужчина, толковый руководитель, стервец, сумевший обаять тетю Сару, которая под конец его первого визита решила, что даже в мужчинах может быть что-то положительное. Ну, вот как в твоем Эммануиле Борисовиче, например.

Но пропасть между ними было ощутимой. Олег прекрасно понимал, что такой роскошный мужчина долго не будет с ним одним. И пусть повода для ревности Чех не давал, было видно, как смотрят на него другие. А сказок, как известно, не бывает. Поэтому легче все прекратить до того, как произойдет что-то непоправимое. И еще: Олег не был влюблен. Все было здорово, горячо, незабываемо, но… чего-то явно не хватало.

Раздумывая над этим, Грабар вышел на кухню. Понаблюдал за Сокольским, который варил кофе. Ну, пытался. Вспомнив вчерашнее утро, еле слышно хмыкнул, мягко оттеснил Влада от плиты и занялся напитком сам.

— Надо будет купить кофе-машину, — задумчиво сказал Сокольский, не думая далеко уходить и обвивая талию Олега двумя руками.

Грабар только приподнял бровь. И охота же… Он не принц арабский, спокойно может выпить и растворимый кофе, ради бога. Но скрывать, что от этих слов не стало приятно, смысла не было.

— Разоришься, — тихо рассмеялся, чуть откинувшись в объятиях Влада. — У меня тут возник вопрос.

— Какой? — едва ли не мурлыкнул Сокольский, касаясь губами местечка за ухом.

Дьявол. Кажется, он и правда целиком и полностью доволен тем, как все сложилось. Неужто это… правда?

— Сотрудничает ли "Корсар" с фирмой под названием "Одиссей"?

Повисшая тишина заставила затаить дыхание. Губы Сокольского по-прежнему касались того же места, потом послышался ответ:

— Еще нет. Мы только планируем. Сегодня должен приехать их представитель.

Олег выключил газ. С трудом сдержался, чтобы не показать лишние эмоции.

Тихо-тихо, спокойно. Не надо так реагировать. Все хорошо, в конце концов. Чех не имеет привычки съедать своих бывших любовников. Иначе бы добрая часть приличных специалистов и просто красивых людей пропала в неизвестном направлении. Про бурное прошлое Чеха Олег был наслышан. Но надо отдать тому должное, бывших Чех не обсуждал. Никогда. А если и упоминал, то исключительно в позитивном ключе.

— Тебя что-то беспокоит? — поинтересовался Влад, мягко поворачивая Грабара к себе лицом.

— Да… — брякнул Олег и тут же прикусил язык. — То есть, нет.

— Прекрасная формулировка, просто изумительная. Но меня все же интересуют детали, — спокойно сказал Влад, глядя Олегу в глаза. — Так… что тебя беспокоит?

Изначально хотелось отделаться общими фразами. Но от взгляда Сокольского стало вдруг жарко.

— Да ничего…

— Ничего? — приподнял бровь Влад.

Олег понял, что проиграл. Скрывать что-то от этого человека было сложно. Хуже того — скрывать не хотелось.