"Да что я, в конце концов, здесь делаю?"

      Проблема была в том, что "здесь" менялось, вопрос оставался. Следовательно, к чертям все полетело не из-за географических координат, а по каким-то другим причинам.

      Ну, право, не возвращаться же было в Сибирь, "стрелять за хороших". Это тоже была не ее мечта. А где, собственно, была ее? Когда она летала из окон и откапывала схрон с древними автоматами, мечта имелась. Она словно решала длиннющее математическое выражение, где-то в первых действиях допустила ошибку, а теперь смотрела на получающиеся вместо ответа жуткие дроби и думала, искать ли косяк или оставить все как есть, понятно же, что можно навалять глупостей еще в десятке мест на выбор, и шансов на красивое решение все меньше. Даже не потому, что времени на решение остается меньше - времени как раз было полно - а потому, что оставалось все меньше желания вообще приводить задачу в симпатичный вид. И так сойдет.

      Не хватало для пущей радости вспомнить, что недавно - как раз после проклятого НИИ - ей снился Андрей. В жизни она думала о нем редко, только если уж видела какое-то совсем прямое напоминание, а во сне тот иногда приходил. Обычно она спускалась с трапа и не видела его, просто слышала, как он что-то спрашивает, все тише и дальше.

      Разумеется, она тогда поступила верно. Вот уж это как раз точно было правильным действием по упрощению математического выражения. И, пожалуй, первым в ее жизни уроком, что правильные поступки могут доставлять так же мало радости, как ошибки. Что характерно, чем дальше, тем меньше.

      "Гриш, я прилетела. Ты дома?"

      "Я буду находиться в твоей квартире через один час пятнадцать минут. Будут распоряжения?"

      Ах да, а еще она правильно отчитала андроида за излишне "человеческое" поведение. И человеческое поведение тут же закончилось.

      "Нет, отдыхай".

      "Директива непонятна".

      Вот, собственно, и поговорили. Аня выпила еще кружку кофе, вспомнила, что курить в здании аэропорта и рядом с ним запрещено - для этого имеются отдельно отведенные зоны - и направилась туда, следуя указателям.

      Когда она проходила через центральный холл, взгляд зацепился за знакомое лицо. Детское, но не по-детски серьезное и замкнутое. Черноволосый мальчик, катя за собою сумку на колесиках, прошел мимо, явно не узнав ее. Аня удивленно поглядела ему вслед, соображая, где могла его раньше видеть. Где-то точно видела. У нее вообще было крайне мало знакомых детей. Парнишка, похожий на галчонка, как будто почувствовал взгляд в спину, быстро оглянулся, встретился с Аней глазами, нахмурился и поспешил куда-то к сдаче багажа.

       - Если бы ты не уставилась на Тимура как на привидение, я бы тебя, наверное, не узнал. Здравствуй, Аня.

      Аня развернулась и во все глаза вылупилась на Андрея. Интересно было, как она вообще умудрилась проглядеть его в не такой уж густой толпе людей. Спиной к ней что ли сидел? Вот уж точно он не мог оказаться здесь с целью выследить ее в аэропорту, она сама сутки назад не знала, что полетит именно этим рейсом. Пора было перестать строить в голове теории заговора.

       - Здравствуй. Андрей. Не скажу, что приятная встреча. И не скажу, что неожиданная.

      Андрей, следуя неписаному правилу вежливости, снял "вишки". Вот уж он, в отличие от Ани, изменился совсем мало. Разве что седины прибавилось, да шрам на губе больше не напоминал ухмылку.

       - Почему она неприятная, я даже спрашивать не стану. Но почему не неожиданная? Могу тебя заверить, что больше глупостей с парковкой я не повторял.

       - Умение не повторять ошибки - очень редкое и полезное качество.

       - Если это комплимент, он звучит как эпитафия. А если издевательство - тебе не идет.

      Аня, сообразив, что валяет дурака, тоже сняла очки, купленные в бразильском аэропорту. Они были не такие здоровые, как она любила, но давали хоть какую-то иллюзию защищенности от мира.

       - Это не комплимент и не издевательство. Это зависть. Мои ошибки обычно циклические.

      Андрей молчал, явно не зная, что на это ответить. В общем, пора было расходиться.

       - Я сына провожал, - зачем-то сказал он. - Семестр начинается в октябре.

      Провалиться Ане было на этом месте, если последнее утверждение не звучало как вопрос. Причем состоящий вовсе не из тех слов, которые были произнесены вслух. Это Андрей, видимо, не очень умело выяснял, возможно ли продолжение беседы.

       - А я по гаражам бегала.

      Андрей, наконец, улыбнулся:

       - Все течет, но не все меняется. Ты, значит, еще кормишь своего высокотехнологичного гурмана?

      Миролюбивый тон Андрея делал свое дело. Аня, наконец, чуток расслабилась и отозвалась:

       - Ага, его попробуй не покорми. И вообще, надо же мне чем-то оправдывать свой скользкий путь.

       - Ты переняла у своего робота привычку шутить, не улыбаясь?

       - Он пока не шутит. - "Хотя такую шутку выкинул, что тебе, Андрей, и не снилось..."

       - И слава богу, я тогда спокоен за будущее рода людского. А если серьезно...

       - А серьезно точно нужно?

       - Нет. Не хочешь выпить кофе?

       - Только что выпила две чашки. Может, просто поедем к тебе?

      У Андрея даже глаза округлилсь. Аня прыснула. Приятно все же было видеть, что она еще может чем-то шокировать невозмутимого господина Дегтярева.

       - Ко мне?

       - Ну, можно и ко мне. Ты уж извини, но мне все это напоминает брачные танцы пауков.

      Андрей явно опешил и на какие-то секунды сделался похож на Гришу, у которого спросили что-то из загадочной области этических проблем.

       - Э... Так уродливо? - наконец, негромко предположил он.

       - Нет, так бессмысленно. Или ты правда хотел выпить кофе, поговорить за жизнь и покормить рыбок?

      На этот раз Андрей посмотрел на нее так, словно у него в глаза сканер был встроен. Хотя, может, и был. Аню же тянуло спросить, не подозревает ли он, что ее вербанули конкуренты, и действительно ли он настолько дурак, что думает, будто те не нашли бы девчонки с актерскими данными получше.

       - Это глупо, но я действительно не отказался бы выпить с тобой кофе, поговорить за жизнь и даже покормить рыбок, хотя мои подохли, - медленно произнес Андрей.

       - Твои слова следует понимать как отказ?

       - Нет, поехали ко мне. Если я скажу, что хотел бы с тобой не переспать, а помириться - это ведь тоже будут брачные танцы пауков?

      Аня пожала плечами:

       - Если ты поднапряжешь память, то поймешь, что мы не ссорились. У нас нет повода мириться в том смысле, в котором ты это понимаешь. И не будем об этом больше говорить, если ты не против.

       - Что-то мне подсказывает, что мы не будем об этом больше говорить, даже если я против. Мы едем сейчас?

       - Да. Отдельно буду благодарна, если на полчаса остановимся у любой парикмахерской. Это надо либо смыть, либо сбрить. Я, кажется, похожа на труп своей прабабушки.

       - Нет, но и на себя не похожа.

       - Ну, такие проблемы в парикмахерских, насколько я знаю, не решаются.

      Входная дверь ее квартиры гостеприимно распахнулась. Однако на пороге, к изумлению Ани, стоял вовсе не Гриша. А тощий, встрепанный и испуганный субъект, который от него, прямо скажем, предельно отличался.