Номеров у машин, конечно, не было. А парень в светлой спортивной куртке из здания, похоже, не вышел. При одной мысли об этом ей хотелось оказаться как можно дальше отсюда.
Выждав для верности еще минут двадцать, Аня сбросила вниз камушек. Фонарей не загорелось, никакого движения не послышалось. Следовательно, завод можно было считать условно пустым. Она понятия не имела, какую контрабанду можно было прятать в этих стенах, но уж точно не наркотики - для них была бы слишком крупная партия. Но, конечно, и не трофейные кабеля эпохи Красной Империи отсюда ночью вывозили. Те вряд ли сейчас были кому-то нужны: китайцы достаточно насытили рынок цветных металлов, ударными темпами разрабатывая недра Сибири.
Крадучись, Аня обошла этаж, нашла еще одну лестницу - вроде как более прочную - и благополучно спустилась. Сфотографировала вход, потом следы протектора там, где машины съехали с бетонных плит на землю.
Подумала, что много с этого не выручишь - не ясно, кто это был, зачем приходил и что увез.
Выкурив подряд две сигареты, чтобы успокоить нервы, и спрятав окурки в карман (явно не следовало оставлять здесь свою ДНК), Аня пошла к центральному входу.
Найти следы на присыпанном пылью и кирпичной крошкой полу было нетрудно: ночные гости и не пытались их скрыть. Аня шла очень медленно - включать на очках подсветку ей все еще было боязно - и освещала себе путь неярким огоньком зажигалки. Ступеньки, ведущие вниз, были старые и стертые множеством ног почти до гладкости морской гальки, а стены хранили следы облупившейся краски сине-зеленого цвета. На полу валялся бытовой мусор, куски гнилого картона, а сверху все это покрывал толстый слой пыли. Пройдя по пустым залам с какими-то ржавыми станками, сборочными линиями и торчащей отовсюду сгнившей проводкой, Аня добралась до спуска в подвал. Подвал лежал очень глубоко. С каждым шагом Аня все меньше и меньше верила, что этот завод и вправду производил консервы, как болтали "знающие люди". В Красной Империи, конечно, всякие странности случались, но уж стоящий в глухом лесу консервный заводик с подвалом, чем-то напоминающий бункер из старинных фильмов - это был уже явный перебор.
Лестница закончилась коридором, который под прямым углом пересекал еще один. Аня едва не присвистнула от удивления. Она впервые в жизни видела натуральную гермодверь, правда, наполовину открытую. Толщина перегородки внушала: сантиметров тридцать, не меньше. Пыли в подвале было значительно меньше, чем наверху, но гости нанесли грязи на ботинках, поэтому вопросов, куда они пошли, не возникало. Оставаться один на один с затхлой темнотой, разряженной только тусклым огоньком зажигалки, было слишком страшно, поэтому Аня все-таки включила подсветку. Мир тут же принял очертания если не менее мрачные, то хотя бы менее таинственные.
Светлую куртку на полу было видно шагов за двадцать. Ее обладатель лежал на груди, неестественно раскинув руки, головой к Ане. Не то чтобы она не ожидала увидеть здесь трупа: как раз надеялась не увидеть, но умом понимала, что вряд ли парень остался просто переночевать. Однако в самом положении фигуры было что-то настолько жуткое, что Ане тут же вспомнился до полусмерти напугавший ее в детстве винтажный японский фильм ужасов про онрё с непроизносимым именем, вылезающую из колодца. Она взвизгнула, но, по счастью, белая куртка не двинулась к ней, бодро перебирая локтями по каменному полу. Труп лежал как труп.
Мертвый парень, конечно, не рассказал бы Ане, как его звали и что он здесь забыл, но у него могли быть при себе документы. Уж лицо-то у него точно было при себе. Во всяком случае, Ане очень хотелось на это надеяться. Боясь дышать, она приблизилась, старательно обходя темные комочки на полу: умом она понимала, что это земля, а не кровь, но наследить все равно не хотела. Заправила волосы под куртку и натянула капюшон: меньше всего на свете ей улыбалось оставить ДНК на месте преступления.
Парень вряд ли мучился: скромные познания Ани в медицине говорили о том, что с пулей в затылке долго не живут. Лицо, неловко повернутое в бок, ниже глаз представляло собой темное месиво, поэтому Аня быстро отвела взгляд. Пуля, войдя в затылок и оставив маленькое отверстие, выходя, разворотила половину лица. Жуткое было зрелище. Она впервые в жизни своими глазами видела, насколько выходное отверстие пули отличается от аккуратненькой дырочки входного. Если судить по одежде и прическе, это был обычный парень лет двадцати пяти-тридцати, правда, он скорее походил не на бандита, а на студента или аспиранта. Треснувшие очки валялись неподалеку. При жизни тот, видимо, был любителем древностей и ретроградом: Ане редко когда доводилось видеть на молодых людях очки из настоящего стекла.
Перчаток она по глупости с собой не захватила: угар от марихуаны в голове мало располагал к тщательным сборам перед совершением глупостей, поэтому труп пришлось переворачивать носком ботинка. А потом - ужас и кошмар - снимать перчатки с мертвеца. И уже в них обшаривать его карманы на предмет зацепок. Зацепок не нашлось, зато нашелся магнитный ключ с нелепым брелоком, помятая фотка убитого с какой-то молоденькой блондинки на фоне моря - ретроград и к тому же романтик, не иначе - и мятный леденец. Уникома на предплечье парня не было: то ли не взял с собой, то ли унесли подельники. Аня сделала несколько фотографий его лица в разных ракурсах, чтобы дома загрузить в программу и попробовать найти совпадения в социальных сетях, а потом двинулась дальше, не забывая записывать все происходящее на камеру.
Дальше обнаружилась только одна комната, но, едва переступив ее порог, Аня с заячьей прытью рванула назад. А потом вверх по лестнице. А потом прочь от завода.
Потому что на полу валялся разбитый цилиндр, из которого на пол вылилась слегка фосфоресцирующая голубоватая жидкость. А на раскрытых створках шкафов как пауки лепились черно-желтые знаки химической опасности.
Домой Аня добиралась на автопилоте. Не помня себя, она пролетела через уже засыпающий лагерь лазертаггеров, как-то села на мотоцикл, вроде бы даже надела шлем, вцепилась в руль и помчалась по ночной трассе. Для нее оставалось загадкой, как в таком состоянии она вообще не улетела через ограждение в канаву. Все ее мысли крутились возле того, чтобы только держаться за руль и уговорить желудок не сворачиваться в узел ну вот прямо сейчас. К моменту, когда она доехала до дома, небо на востоке уже начало бледно светлеть на фоне почти погасших неоновых вывесок. В такой час в Москве все приличные люди еще спали, а остальные - уже ложились. Улицы были непривычно пустынны, точно декорация какого-то старого фильма, и только с муравьиной методичностью снующие туда-сюда роботы-мусорщики и редкие квадрокоптеры с коробочками пиццы или суши придавали окружающему пейзажу хоть какую-то жизнь. Припарковав мотоцикл, Аня почти сползла с сиденья, доковыляла до знакомого автомата, поднесла уником к считывателю и через несколько секунд стала счастливым обладателем пачки сигарет, радостно ударившейся о железное дно аппарата. Скрючилась рядом, глубоко затянувшись, и крепко задумалась.
С каждым вдохом мир делался чуть лучше. В конце концов, это была химическая опасность. Не биологическая, которую Аня скорее воспринимала как атрибут фантастических фильмов. Не ядерная - несбывшаяся надежда и несбывшийся кошмар мира. Просто химия. Как в школьном учебнике. Ну, может, посложнее. Но люди, таскавшие ящики, были без респираторов - Аня в этом готова была поклясться. И убитый парень тоже был без защиты. Значит, скорее всего, и ей сейчас ничего не угрожало.
Право слово, не идти же было с рассказом о ее ночных приключениях в районную поликлинику. Тут лекцией о вреде галлюциногенов дело бы не закончилось.
Да и вообще, еще непонятно было, найдут во время игры труп или нет. Если найдут - кипиш поднимется и так, и вскоре она узнает, что это за голубую гадость видела в подвале и кто был тот паренек. А если нет - тогда можно будет думать, как действовать дальше. Уж точно не следовало в шесть утра предлагать местным газетчикам информацию о непонятном убийстве, чтобы случайно не загреметь на скамью подсудимых. Стоило выждать хотя бы день, пока ситуация с игрой не прояснится.
