Во-первых, над магазином снова появилась знакомая бело-зеленая эмблема. Гриша, благо, вне дома носил "вишки", но испугалась Аня все равно солидно.

      Во-вторых, "бабушка Герда" позвонила ей ровнехонько двадцать пятого апреля. Когда Аня попыталась объяснить, что у нее вообще вроде как оговоренный полугодичный отдых, есть своя жизнь и все такое прочее - прямо сказать, не в самых парламентских выражениях - довольно резко сообщила, что, при успешном выполнении заказа, так оно и будет. А пока ждет их с Лаурой на связи в течение часа. И отключилась.

      Лаура отнеслась к прерванным каникулам с философским спокойствием. С одной стороны, ее бы Леся живьем не сожрала. А с другой, китаянка вообще как-то более хладнокровно реагировала на беспардонное вмешательство "Харриэт" в свою жизнь. То ли у нее имелось какие-то понимание слова "лояльность" - для Ани это было и осталось пустым звуком - то ли считала, что очень большие деньги окупают просто большие неудобства. Так или иначе, через час она вместе с Аней подключилась к конференции и слушала подробности дела.

      Ничего сверхчеловеческого от них на сей раз не требовалось. Да что там, по меркам Харриэт задание, пожалуй, можно было считать плевым: выкрасть у частного лица инфокуб и передать хакеру, даже не взламывая. Ане ситуация сходу не понравилась: ребенку было понятно, что для такого дела разумнее было нанять одного грамотного домушника, чем стрелка и компьютерщика впридачу. Тем более что их "жертва" - Лучия Родригез, этническая итальянка, гражданка Швейцарии, тридцать пять лет, не замужем, детей нет, работает кредитным аналитиком в базельском отделении UBS, на учете полиции не состоит и добросовестно платит налоги - вовсе не выглядела как сложная добыча. И, судя по досье, жила не в напичканной пулеметными турелями цифровой крепости, а в совершенно обычной квартире пятиэтажного дома на улице с романтичным названием. А уж когда Аня услышала, что, вопреки их обычной практике, дополнительных специалистов Харриет - аналитиков, которые собрали бы информацию и разработали план проникновения, взломщиков, актеров, медиков и "группу эвакуации" - подключать нельзя, то окончательно поняла, что пахнет "благодарностью посмертно".

      Видимо, что-то такое отразилось у нее на лице, потому что "бабушка Герда", усмехнувшись, сообщила, что вся соль этого дела - в крайней срочности и секретности, а также безукоризненной лояльности исполнителей. И назвала сумму, которая Аню ну просто ни разу не успокоила. Но которая явно понравилась Лауре.

      На этот раз всеми формальностями с визами и билетами их куратор озаботилась лично. Они поехали в аэропорт едва ли не через полчаса после того, как закончили разговор. Аня как раз успела реквизировать у Леси Гришу под предлогом того, что нужно срочно что-то передвинуть в квартире. Выходя с ним из залитой светом студии, она прекрасно отдавала себе отчет, что, если не уложится в четыре дня, скорее всего, видит подругу в последний раз в жизни. Стоило, конечно, предупредить ее касательно "подружки невесты" прямо сейчас, но тогда риск даже до Базеля живой не долететь возрастал по экспоненте. Аня решила покаяться уже из условно безопасной Швейцарии.

      В довершение всех ее бед, более первой ракеткой мира она не являлась и летела эконом-классом, так что Григория, в полном соответствии с инструкциями и правилами, пришлось сдать в багаж. Проследив, как черный затылок спускается куда-то в нижние отделения самолета, Аня ощутила вселенскую печаль. И запоздало задумалась, не повредит ли ему такой перепад температур. Хотя, по идее, андроидов так обычно и возили, должно было пронести. Но настроение все равно осталось прескверное.

      Пожалуй, в другой ситуации Базель Ане бы понравился. Она не то чтобы так уж обожала старинные города старой же доброй Европы - все-таки люди, которые вообще выходят из возраста, когда любят сказки, выходят оттуда в детстве - но признавала, что нечто "эдакое" в них есть. Аэропорт Базель-Мулюз-Фрайбург так и остался единственным в мире, официально управляемым двумя странами: Швейцарией и Францией, а встретивший их терминал как будто был погружен в колдовской сон. Все происходило в высшей мере степенно - не медленно, как в пробке или очереди, а именно степенно - ровно и прилично. Возможно, дело было в том, что туристическим сезоном в апреле еще не пахло, но после вечно суетящейся Москвы казалось, что добрая часть жителей куда-то исчезла, оставив лишь небольшую группу людей, чтобы карусель крутилась дальше. Даже шоссе, ведущее от аэропорта к городу, и то не выглядело загруженным. Горы, тонувшие в вечерней дымке, имели розово-лиловый цвет, а в долине между цепями Юры и Шварцальда горели желтые огоньки города, вытянувшегося внизу. Никакого марева как над Москвой, и уж тем более сотен рекламных щитов и вывесок не мигало. Аня с удивлением подумала, что, наверное, ночью здесь даже можно увидеть звезды, особенно если не спускаться в долину. Впрочем, им было ну совсем не до звезд.

      Таксист оказался милым дядюшкой. Аня немецкий знала скверно, он скверно знал английский, но кросс-культурный контакт все равно состоялся, не в последнюю очередь благодаря Лауре, сидящей спереди и вовремя одаривавшей его белозубой улыбкой. В итоге их прокатили по историческому центру - оценить цвет вод Рейна в вечерних сумерках они не смогли, но широкая река дышала покоем - показали Большой и Малый Базель, что-то очень путано объяснили про какие-то соборы и старейший то ли в Швейцарии, то ли в Европе - этого Аня из жизнерадостного бормотания таксиста не поняла - университет, да и отель присоветовали. Определенно, выходить "в поля" сразу после перелета было плохой идеей, поэтому Аня с Лаурой действительно заселились в небольшой отельчик на Моргартенринг, поближе к району Биннинген, где проживала госпожа Родригез.

      И уже в шесть часов утра следующего дня, трезвые и злые, были "у станка". Лаура должна была проводить объект охоты до работы, проследить ее маршрут, выяснить, где та обедает и во сколько возвращается, а в задачи Ани входило всесторонне изучить дом с целью дальнейшего проникновения.

      Разведка, прямо сказать, информации принесла негусто: самый обычный дом, разумеется, на сигнализации и с камерой над парадным подъездом, но ничего выдающегося. Консьержа нет. Поста охраны тем более. Входные двери совершенно обыкновенные, по московским меркам так, пожалуй, и вовсе ненадежные: деревянные, один замочек, системы блокировки нет. Да даже решеток на окнах первого этажа не наблюдалось - сразу видать, благополучная Европа.

      Лучия жила на третьем этаже, попасть туда можно было из подъезда, как все белые люди, или, если приноровиться, по ветвям дерева забравшись на соседний балкон и уже оттуда - в квартиру итальянки. Скорее всего, вскрыть балконную дверь было бы проще, но, в общем, ничто не указывало на то, что при должном техническом оснащении проблемы возникнут и с центральным входом.

      А уж "должное техническое оснащение" - сороконожку в духе той, что использовал на теплоходе Андрей - Аня захватить успела: не на пикник, в конце концов, приехали.

      Лауре удача улыбнулась не намного шире: за те три дня, что она следила за Лучией, ничего интересного не обнаружилось. Итальянка добросовестно ходила на работу, жила по очень четкому распорядку - выход из дома в половину девятого, возвращение строго в семь пятнадцать, обед с часу до двух, в пять легкий ланч в кафе у офиса. Заказывала одно и то же блюдо. Разговаривала крайне мало, во всяком случае, вне работы, что там происходило за стенами банка - этого Лаура сказать не могла. На чемпионку мира по карате или стрельбе не походила, скорее наоборот, была незапоминающаяся, невысокая, довольно плотненькая, в безукоризненном деловом костюме, неброском клетчатом пальто и с узлом волос на затылке. Эдакая "серая мышка" из приличной кредитной организации. Вечерами тоже ни с гантелями, ни вокруг боксерской груши не прыгала - Аня следила за окнами при помощи взломанного рекламного дрона, из которого извлекла маячок изготовителя, а взамен прикрепила камеру и припарковала в ветвях дерева неподалеку. Дронов здесь летало крайне мало, и за одним из них Ане пришлось изрядно поохотиться: все-таки не крупный город, где при отсутствии нужных программ дроны облепят со всех сторон и забросают уником всяческим спамом за три секунды. Но выслеживание и преследование жужжащего малыша с грузом из пиццы того стоило.