– У тебя иногда славно получается быть сносным мужем. На большее тебя не хватает.

– Сама вышла замуж за бастарда.

– Выбирать не приходилось.

Вновь переглядывались они друг с другом. Он откидывал тяжелое покрывало, растягиваясь чуть ли не на ее половине кровати, а она расплетала толстую рыжую косу. Странным ей казалось, что разговор прошел относительно легко, но она чувствовала странное облегчение, укрывшее ее на время от всех бед.

– Пришло письмо из Цитадели. – сменила она тему, вновь возвращаясь к простым бытовым проблемам. – Мейстером Дредфорта у них по-прежнему числится мейстер Уолкан, хотя я подробно описала им всю ситуацию.

– Проще забрать мейстера Уолкана из Винтерфелла. Мой дорогой шурин не будет плакать по такой утрате.

– А мейстер Уолкан знает о том, как умер твой отец? – спросила девушка, искоса глядя на бастарда, и он ей широко улыбнулся.

– Конечно! Отравлен врагами. Об этом все знают. – Санса пристально смотрела на него, и почему-то, сбросив свою безумную маску, не сразу, но он признался. – Да. Знает.

Закатил лорд Болтон глаза, ожидая нравоучений от своей женушки. Сегодня она припомнила ему все – и Уолду, и маленьких братиков по обе стороны, еще и отца. Однако он в очередной раз в ней ошибся.

– Тогда нам нужен новый мейстер, который этого знать не будет.

Санса Болтон укладывалась под одеяло, дрожа от неласково холодной простыни, и все еще сомневалась в верности своего выбора. Голова ее болела меньше, да и что-то ей подсказывало, что именно от нее будут зависеть их отношения. Она уже приложила немало усилий, чтобы изменить все в лучшую сторону, и прирученный зверь, терзавший теперь не ее, а ее врагов, ей не так уж докучал. Более того, вся эта ситуация ей даже льстила. Судьба словно снова пыталась испытать ее – окажется она способной или нет, а леди Болтон была способна на многое.

– Ты же сможешь его защитить?

– Нового мейстера? Думаешь, я буду драть задницу ради какого-то старика? – вновь превращал он серьезный разговор в какой-то фарс, но она почему-то была уверена, что знает ответ на свой вопрос.

– Рамси.

– Ты сегодня на редкость болтлива.

– Петир. Он ведь скажет тебе все, что ты спросишь?

– Мой папочка часто говаривал – у голого человека мало секретов, у человека без кожи их нет, – не прикрываясь, зевал бастард.

– Я хотела бы кое-что знать.

– Хм. Смотря, что мне за это будет.

– Я покормлю собак, чтобы тебе было спокойнее. – бередила она зажившие шрамы, едва сдерживая улыбку, и, все же не удержавшись, широко улыбнулась. – Что ты с ним делал сегодня? – подложив руку под подушку, спросила Санса, вспомнив так некстати о измученном пленнике.

– Показал собак, – ограничился сухой фразой бастард, решив что о подробностях его женушке лучше не знать. Он прижимался к ней вплотную, вдыхая приятный аромат, исходивший от девушки. Приподнявшись над ней, Рамси Болтон вдруг вкрадчиво зашептал ей на ухо, больно сжав в ладони девичью грудь.

– Ты ведь знаешь, что произойдет, если ты только подумаешь меня надурить? – целовал он ее в шею и снова расплывался в зверином оскале, видя блеснувший в ее глазах страх.

– Да.

– Славненько.

Славненько, что последнее слово осталось за ним. Заставить бы ее еще не думать об ублюдке Джоне.

– Милорд. Милорд. Просыпайтесь! – кто-то звал его, толкая плечо. Неприятно тянулись рубцы на спине, и боясь новых пыток, пленник отгородился рукой от вопрошавшего к нему человека. – Милорд, прошу. Лорды уехали. Вы должны бежать!

Глухо звучали еле разбираемые им слова. Мизинец открыл глаза. Перед ним с факелом стоял человек. Из-под чудного колпака торчали рыжие кудри, которые дергались каждый раз, когда он опасливо оборачивался на дверь. Мальчишка поставил ведро воды перед пленником.

– Лорд Болтон. Он не в замке. Вам нужно уходить!

Он протягивал какую-то одежду, и лорд Бейлиш, осознавший услышанные им слова, выхватил у него из рук теплый и шерстяной плащ. Прикрывая вонючие лохмотья, кинутые ему болтоновским ублюдком, Петир втягивал сквозь зубы воздух от гулявшей по всему телу острой, но уже привычной боли. Он жадно кинулся к ведру, впервые выпивая столько, сколько хотел, а не столько, сколько ему приносили.

– Идемте.

Видно это был его человек, которому он платил за информацию о леди Болтон и о выжившем бастарде. Мальчишка тянул его за собой, освещая дорогу факелом, и

тусклый свет огня щипал глаза, застилая взор темными пятнами.

Какое-то время о его существовании словно забыли. Он очень долго сидел в подземелье, беспросветном и мрачном, напрочь потеряв счет времени, и теперь ступал неуверенно и неловко, словно разучился ходить. Петир тяжело дышал, следуя за своим провожатым, и в болевшей голове лорда Бейлиша настойчиво пульсировала мысль: только бы вырваться Пересмешнику из Дредфорта живым. Болтоновская жестокость покажется Болтоновский чете и оставшимся в живых Старкам актом воплощенного милосердия.

– Сюда! – тянул его за собой мальчонка.

Петир отчаянно пытался поспевать за своим провожатым, следуя за ним по коридорам, и каждый шаг давался ему ох как тяжело – больной ублюдок отрезал ему пальцы на ногах, и Мизинец страдал от пронзительной боли, отмерявшей его шаги.

Провожатый резко затормозил, вовремя остановив рукой лорда Бейлиша. Приложив палец к губам, цыкнул, умоляя быть тише воды ниже травы, и до уха Мизинца донеслись голоса слуг.

– Слышал, лорды поехали провожать того амберовского ублюдка до Последнего Очага.

– А головы?

– Дрю вчера мастерил гирлянды. Лорд Болтон решил отправить отрубленные головы к хозяину.

– Вот уж кого теперь точно голова не болит, – раздался обоюдный смех, стихший в момент, и мальчишка в колпаке, откинув факел в сторону, снова позвал лорда Бейлиша за собой.

– Накройте голову! – послушался его Петир, скрываясь в тени капюшона.

Давно он так не бегал. Давно он не оказывался в подобном положении, привыкнув однажды к возможности оплачивать даже самые дорогие счета. Они бежали в тени стен. Затянутое облаками хмурое небо слепило его не хуже солнца, и лорд Бейлиш, не понимая, куда идет, тупо следовал за своим спасителем, пытаясь не обращать внимания на открывшиеся раны.

– Туда! Туда! – указывал ему дорогу рыжий юноша, открывая небольшую дверку, предназначавшуюся для нужд кухарок и прачек, и, увидев вдалеке реку и лес, Пересмешник вылетел за стены Дредфорта. – Идите. Мне нельзя.

Провожатый с ним не пошел, только сказал напоследок, что в лесу его будет ждать лошадь. Закрылась небольшая дверка, и мальчишка стал кричать караульным на стене, обещая рассказать очередную глупую шутку. Не веривший в свою свободу лорд Бейлиша бежал, что есть сил. Он утопал в снегу, спотыкался и падал. Вновь поднимался, и впервые обращался с мольбами к богам, чтобы они только дали ему возможность добраться до его денег и до здравомыслящих людей, с которыми он сможет договориться. Он купит весь Север, если понадобится, но получит шкуру болтоновского бастарда. Изуродует Сансу и вот уж тогда пристроит ее, как самую настоящую шлюху в один из своих борделей. Она – Старк. Она – Болтон. Эти два дома он сотрет с лица земли, за все что пережил.

Деревья скоро скрыли его. В своем сером плаще он удачно сливался с заиндевевшими от мороза стволами, и больше Мизинец не боялся быть замеченным со стены замка. Он шел по следам от копыт. Обходя кучи конского навоза, он иногда останавливался, чтобы отдышаться, но боясь погони, вновь бежал вперед, через силу, через боль.

Петир уже видел лошадь. Серого в яблоках коня, привязанного к многолетнему дубу за небольшой просекой, и, едва не теряя сознания, шел навстречу своей свободе.

Издалека доносились крики людей. Погоня не заставила себя ждать... Только бы сесть на коня! Его не схватят. Он больше не позволит этому случится. Больше не позволит себе испытывать слабость к кому-либо. Будь проклята рыжая сука Санса Старк.