- Надо, - сказала Ольга. - Браки заключаются на небесах, но регистрируются на земле...
Она тесно прижалась к нему и лукаво зашептала:
- Не теряй времени, Алешенька, пока ещё можно...
Его заполонила волна нежности к девушке Оле, однажды поздним вечером "приехавшей" в его жизнь.
Ольга проявила неожиданную разворотливость и с помощью дорогих подарков обошла испытательный срок, который установлен в ЗАГСах для желающих зарегистрировать брак. Она пробилась к заведующей, у которой прошлая жизнь обогатила морщинками некогда красивое лицо, поставила ей на стол две бумажки по сто баксов, французские духи и застенчиво, залившись румянцем, изящно ткнула пальчиком себе в животик.
- Сколько? - понятливо поинтересовалась дама.
Она имела в виду сроки беременности.
Ольга опустила глазки.
- Понятно. Будущий папаша признает?
Ольга совсем потупилась, мол, кто их знает, этих мужчин.
- Ладно... В субботу вези его сюда, на иных марш Мендельсона, кольца и все прочее производят облагораживающее влияние.
Ольга захотела не афишировать их вступление в законный брак. Свидетелями стали другая пара, которая ждала очереди за ними. Они скромно посидели в ресторане Дома журналистов, пригласив лишь Никиту Астрахана.
Когда собрались домой, Никита сказал Алексею:
- У меня ощущение, что нас пасут.
- Ты только сейчас заметил, великий сыщик? - ухмыльнулся Алексей. - Я их засек ещё у ЗАГСа.
- Кто?
- Не знаю. Кому-то нечаянно перебежал дорожку.
Настроение у Алексея было ровное, спокойное, без праздничных всплесков, но и без уныния. Немного странно было снова чувствовать себя женатым человеком, ибо не так уж и давно, каких-нибудь два года назад, когда уходила Татьяна, он клялся, что никогда, ну никогда больше не женится, ибо даже лучшие из "них" - стервы. И ничего не стоит даже лучшим из них сунуть ножичек в спину нормальному мужику._Слова Татьяны о том, что её "настигла" настоящая любовь, он не воспринимал всерьез. Просто у следователя по особо важным делам прокуратуры Алексея Кострова зарплата была малюсенькая, квартирка маленькая, а рабочий день ненормированный, то есть в редкие вечера он бывал дома. Обычная история: неразрешимые без хирургического вмешательстВа противоречия между женской красотой и материальными возможностями мужчины.
По пути к дому Никиты Алексей сказал ему:
- Никита, пожалуйста, выясни, в каком состоянии находится решение по коммерческому кладбищу. И кто должен поставить последнюю подпись, если оно ещё не принято...
- Сделаю в качестве свадебного подарка тебе и милой Оленьке, - пошутил Никита. - Зачем тебе это?
- Я предполагаю. что решение уже принято. Даже примерно знаю механизм принятия такой прибыльной "бумаги". И думаю, что она выписана на фамилию одного Благасова.
- Понятно-о, - протянул Никита Астрахан. Он, опытный человек, сразу сообразил, почему мысли Кострова работают в этом направлении...
Никита вышел из машины у своего дома, пожелав в одну ночь не израсходовать все силенки.
Дома у Ольги Алексея ждал накрытый на двоих стол при свечах. Возбужденная Ольга носилась вприпрыжку по квартире. Она исчезла в спальне и вскоре объявилась снова в сногсшибательном французском белье, создающем воздушные иллюзии, что якобы что-то оно прикрывает.
- Не будем изображать. что очень волнуемся, - лукаво сказала Ольга. Брачная ночь у нас уже была. И очень даже памятная... Но я постараюсь быть нежной, чтобы ты запомнил, когда я тебя окольцевала.
Она заулыбалась, вспомнив что-то приятное:
- Вчера в подъезде уборщица, она милая женщина, увидела меня и сообщает:
- Твой уже пошел домой... Мой! - Ольга вся светилась от счастья. Наливай шампанское, мой муж!
Она стала строить планы на будущее:
- Вот ту комнату, - она указала пальчиком какую, - мы приспособим под детскую. Я, конечно, мамочка очень неопытная, но мы пригласим знающую няню.
- Мамочка! - ласково сказал Алексей. - До этого ещё надо дожить. А пока я официально заявляю, что очень тебя люблю и одобряю твое горячее желание быть нежной.
Он поднял Ольгу на руки с явным намерением унести в спальню.
- Погоди! - Оля обхватила его за шею руками. - Не торопись, мы ведь теперь вместе, у нас море времени. Я должна сказать тебе очень важные вещи.
Ольга согнала с лица улыбку, освободилась от объятий Алексея, снова заняла свое место за столом:
- Не думай, мой любимый, что я схожу с ума. Но вчера я составила и официально заверила у нотариуса завещание...
- Не рановато ли? - попытался пошутить Алексей.
- Отец учил меня к некоторым вещам относиться очень серьезно. "Все мы смертны", - говорил он. Я завещаю тебе все свое движимое и недвижимое имущество, свои деньги в банке и свою долю в "Хароне".
- Оленька! - взмолился Алексей. - Может быть, не стоит об этом в такой особый для нас вечер?
- Это важно, Алеша. Речь идет об очень больших суммах. Я уж не говорю про то, что моя недвижимость кое-что стоит: эта квартира, дача в Успенском... К тому же, мы с адвокатом, услугами которого пользовался отец, составили исковое заявление в суд: я опротестовываю одностороннее толкование завещаний отца и Артемия Николаевича Брагина и считаю, что треть стоимости "Харона" принадлежит мне, вторая - Алевтине и лишь третья Благасову.
- Ольга! - воскликнул Алексей. - Зачем тебе это? Ты и так богата, чуть больше, чуть меньше - это для тебя, извини, для нас, не имеет особого значения.
- Дело не в деньгах, Алеша. Я смотрю на это совершенно иначе. Мой отец всю свою жизнь занимался тем, от чего обычные люди стремятся держаться в стороне, на расстоянии. Он говорил, что служит не мертвым, но, заботясь о них, живым. Уверена, что в душе он всегда гордился тем, что и с живыми, и с мертвыми ведет все дела честно, по совести... И вдруг все, чего он достиг, прикарманивается сумасшедшим Благасовым, которого под конец жизни иначе, чем проходимцем, он и не называл.
- Для этого были основания?
- Проходимец - это для моего отца было самое резкое слово. Просто до него доходили неясные слухи, что Благасов обирает покойников - то есть их живых Родственников.
Алексей попытался остановить Ольгу:
- Не будем сегодня об этом, любимая.
- Хорошо. Но я все-таки закончу то, о чем начала говорить. Алевтина сказала мне, что поручила тебе представлять её интересы...
- Она ещё что-нибудь тебе рассказывала? - забеспокоился Алексей. Чтобы скрыть волнение, он потянулся к шампанскому, выпил несколько глоточков.
Ольга по-девчоночьи захихикала:
- Она рассказала, что пыталась соблазнить тебя, но ты устоял. Так что мне не пришлось заунывно петь: "лучшая подруга, что же ты наделала?"
Алексей облегченно вздохнул. Алевтина поступила очень благородно, пощадила эту романтичную, чистую девочку. Спасибо, Алевтина, ты великолепная, очень добрая женщина!
- Ты задумывался, почему Алька так срочно смылась на Багамы?
- Наверное, захотела отвлечься, рассеяться, перекрыть печальные события - убийство отца и похороны - новыми впечатлениями...
- А если я скажу, что она смертельно боялась? Опасалась, что её тоже убьют, как и наших отцов?
- Но кто? В тот вечер Благасов был вместе с ними. Подозревать его сложно, хотя ему и досталась всего лишь пуля в мякоть, а твоего отца и Брагина буквально нашпиговали свинцом. Прости, Оля, я не подумал, что тебе трудно слышать такие подробности.
- Ничего, мой любимый. Все уже переболело. Но я тоже боюсь. Потому и поторопилась с завещанием, с иском к Благасову... И с выходом замуж - кроме того, что я тебя люблю, пусть знают - отныне у меня есть защитник. И родной человек, к которому в случае моей смерти перейдет все, что принадлежит мне. А не им...
- Кому "им"? - Алексей встревожился всерьез, в горячечном лепете Ольги он чувствовал какой-то скрытый пока от него смысл.
- Если бы я знала! Проще всего сказать "они" - это Благасов, Волчихин... Философ Игорь Владимирович трусоват, он чувствует себя уверенно только на кладбище, с покойниками. А вот Волчихин... Присмотрись как-нибудь, у Волчихина стылые глаза. Человек с такими глазами на все способен...
