Она налила коньяк в фужеры.
- Я весь вечер воздерживалась, а сейчас буду догонять... некоторых.
От коньяка Алексей чуть опьянел по новой, но ему и правда стало легче, тяжесть в голове, сонливость и вялость ушли.
- Что это было? - спросил Алексей. Не мог же так опьянеть от нескольких рюмок он, закаленный в застольных битвах журналюга.
- Скажу позже, - пообещала Алевтина. - Когда оба приведем себя... в хорошее состояние.
Они снова выпили, и Алевтина задумчиво изрекла, уже чуть растягивая слова:
- Мой дорогой, можно откровенно?
- Буду признателен.
- Прошу тебя исходить из того, что я тоже заинтересована в том, чтобы ты нашел убийц отца и его друга Ставрова...
- А ты откуда об этом знаешь?
- Олька проболталась, что тебя наняла. Так вот, я, конечно, стерва, но не до такой степени... ХоЧешь, я тоже буду платить тебе за розыск столько же, сколько и Ольга?
- Перестань, - попросил Алексей.
- А что? Я так же богата, как и она, и у меня есть причины быть злой и мстительной.
- Какие?
- Позже скажу... О, мой дорогой! Ты, кажется, снова воспринимаешь мир в веселом цвете?..
Алексей улыбнулся, он действительно только что подумал: Алевтина красивая и сексуальная барышнЯ.
- Тебе любопытно, что произошло? Да ничего особенного - просто Марина кинула в твою водку снотворное.
- Но зачем? - изумился Алексей.
- Чтобы ты вырубился. Не помнил потом, что говорил и делал. Болтал о том, что тебе удалось выяснить в своих поисках. И на следующее утро пытался вспомнить, что говорил и делал, тебе было бы муторно, и ты перестал возникать со своим розыском перед Благасовым, господин бывший "важняк", а ныне журналист.
- Ты... знаешь "вехи" моей биографии?
- И Благасов с Волчихиным тоже знают. И им в любом случае не нужно, чтобы ты рылся в делах "Харона", не говоря уж об убийстве.
- А какая у тебя роль в этом спектакле?
Почему-то Алексею не хотелось, чтобы Алевтина играла в нем злодейку.
- Я должна была, по замыслу Благасова, лечь под тебя, приручить, уговорить...
- Ты так спокойно об этом говоришь? - удивился Алексей.
- А почему бы и нет? Благасов правильно рассчитал. У меня вполне приличные внешние данные, я особа общительная, знаю, когда и как соблазнительно выпятить грудь, попку, слегка раздвинуть коленки...
- Ты действительно стервочка, - вздохнул Алексей.
- Ты ошибаешься. Я не стерва - просто свободная женщина в стране свободы от всего и всеобщего блядства...
- Ого!
- ...А ты - очень приличный мужик, выглядишь так, словно пришел в жизнь из какого-нибудь дамского любовного романа. Выпьем, мой дорогой... Я надеюсь, ты не будешь рваться к себе домой - скоро рассвет и ты... не совсем трезвый.
- Но почему Благасов имеет право тебе приказывать такие вещи?
Алевтина уже хмелела, в глазах у неё заплясали лихие искорки.
- Я не могу с тобой откровенничать, таким... всего лишь не совсем трезвым. Мое условие: выпьем сразу по фужеру и я тебе все скажу.
Алексей понимал, что этот фужер коньяка будет лишним, но все-таки выпил его. Где-то шевельнулась мысль об Ольге, но тут же исчезла, он пока не дозрел до того, чтобы хранить ей верность. Однажды, после близости, разнеженная Ольга спросила елейным голоском, сколько у него было женщин. Почему-то это всегда "их" интересует.
- Не знаю, не считал, - прикрыл ей рот ладонью Алексей.
...Алевтина убедилась, что он осушил фужер до дна и стала рассказывать:
- Есть две причины... Первая... Помнишь, могильную надгробную плиту, возле которой я задержалась? Благасов изнасиловал меня на ней... Было полнолуние, он напоил меня в своей любимой ротонде и распял на этой плите, словно в грязи вывалял. В общем, это случилось, и Благасов потом долго мне объяснял насчет своего первого юношеского опыта, который требует повторения...
Алевтина задумчиво, маленькими глоточками, выпила коньяку.
- Это было отвратительно. Я ведь, как и многие юные девы из семей, которые называют хорошими, мечтала о большой, светлой любви. И утешала себя тем, что он необычный человек, не такой, как все, у него, и он в этом глубоко убежден, у него редкая способность общаться с потусторонним миром. Но чем больше я его узнавала, тем подлее в моих глазах он выглядел.
- Сочувствую. - Алексей не знал, как ему реагировать на неожиданную исповедь Алевтины. Да она и не ждала от него каких-то особых слов, просто рассказывала о себе.
- Я подозреваю, что у него с супругой Виолеттой нелады. И о причинах догадываюсь: Игорю Михайловичу нужны... экстремальные ситуации, чтобы... возбудиться. Я его давно знаю: был нормальным мужиком, потом начал саморазрушаться. Знаешь, почему я так думаю? Он затаскивал меня несколько раз в постель, всю мусолил, но у него ничего не получалось... в нормальных условиях. А на кладбище, среди покойников он - титан, гигант. Кстати, Виолетта влепила ему пощечину, когда он в самом начале их супружеской жизни пытался уложить её на плиту. Уважаю её за это, я не решилась.
- Может, не будем об этом? - смущенно предложил Алексей. Ему было очень неловко слушать откровения Алевтины.
- Я все это уже пережила, переболела... И все решения приняла. Я тебе помогла сегодня, поможешь и ты мне, хорошо?
- Если смогу. Ты назвала первую причину, по которой плохо относишься к Благасову. А вторая какая?
- Тоже имеется. Дело в том, что он так истолковал завещания Ставрова и моего отца, что мы с Ольгой ни на что не имеем права. Я сама слыШала, как отец уговаривал Ставрова переделать их, а то, мол, наши дочери пойдут по миру с протянутыми ручками.
- Имеются в виду проценты вам от прибыли?
- Да. Но как в каждой такой фирме прибыль, показываемая для налоговой инспекции, очень невысока. Главные доходы составляет нал, из рук в руки... Слава Богу, мой и Ольгин отец оказались не очень глупыми и заблаговременно открыли счета своим дочерям. Так что я могу послать Благасова подальше. Однако зачем позволять себя грабить?
- Вы своими глазами видели, читали завещание отца?
- Да и у меня есть заверенная нотариусом копия.
Алевтина открыла ящик письменного стола, извлекла кожаную папку.
- Смотри, вот любопытное примечание: "Если с моей волей будут согласны моя дочь, Алевтина Артемьевна Брагина, и Ольга Тихоновна Ставрова - дочь Тихона Никандровича". И в завещании Ставрова мы тоже названы рядышком: я и Ольга, в таком же контексте.
- А если вы не согласны? - спросил Алексей.
- Решение будет приниматься в суде...
После паузы Алексей, с удивлением слушавший Алевтину, спросил:
- Ты понимаешь, что это значит для вас с Ольгой?
- Конечно. И Оля и я пришли к выводу, что стоит нам возникнуть, выразить несогласие, как мы в лучшем случае будем объявлены сексуальными маньячками, наркоманками, психически неполноценными, а в худшем - нас просто убьют. Скорее всего, так и будет. Тошно от всего этого...
- Что ты думаешь делать?
- О, у меня четкий план! Сегодня... впрочем, что произойдет сегодня и тебе ясно. Завтра я буду отсыпаться и собираться. Послезавтра улечу на Багамы - Благасов одобрил мое желание отдохнуть, билет у меня уже в кармане. Он, знаток мертвых, плохо знает живых. Ему кажется - с глаз долой и проблемы больше нет. Но я... предлагаю тебе союз, Алексей Георгиевич.
Она замолчала, ожидая ответ Алексея.
- Допустим,.. - осторожно сказал он. - В чем же этот союз будет заключаться?
- Мне очень хочется отомстить Благасову - за его надругательство надо мной, за хитрованство по отношению к моему отцу и Ставрову, которым всем обязан. Но я слабая женщина и мало что могу...
- Алевтина, если честно, я пока мало продвинулся в своем розыске, Алексей решил быть откровенным.
- Я надеюсь, что тебе повезет. Так вот, я улетаю... У меня нет никакого желания попасть в автокатастрофу или нарваться на пулю, я не хочу стать подданной благасовского царства мертвых...
