Костя промахнулся мимо педали тормоза и чуть не въехал в стоящий впереди «Порше Кайен».

– Что так сразу-то?

– Ты красивый, а мне нужна замена.

– Кто ж тебя обидел? – Костя понимающе усмехнулся, взглянул через тёмные очки.

– Да один козёл.

– Бросил?

– Да, без объяснений, – её губы дёрнулись в горькой гримасе.

– Что за… мужик такой? Бросил! – и между делом признался: – Я, кстати, женат, если что.

– По фиг, – цинично согласилась Кира.

Костя припарковался у супермаркета. Объявил:

– Я скоро.

И ушёл.

Кира придирчиво осмотрела салон авто. Папка с документами, бутылка воды на заднем сиденье, отдушка в деревянном флаконе на зеркале и больше ничего. Усмехнулась: симпатичный и женатый. А какие ещё варианты в её возрасте? Для замены – сойдёт. Он хотя бы равноценен бывшему. Даже привлекательнее. Выше. Фигура у него хорошая. В спортзале, определённо, занимается. Одет с небрежным шиком: джинсы дорогие, рубашечка модная. Чёрные волосы или пострижены в стиле шестидесятых, или отросли до неприличия. И, конечно, улыбка очень обаятельная. Можно поспорить, что Костя это знает.

Тот вернулся с пакетом еды, бросил на заднее сиденье.

– Всё, как ты просила. На Циолковского?

По дороге домой Кира призналась, что ей уже тридцать четыре года. В шутку поддела:

– Можешь убегать.

Костя заулыбался с природным шармом.

– Ха, напугала! Мне тридцать девять.

– Хочешь сказать, двадцатилетние тебя не волнуют?

– Ну, волнуют, конечно. Но я не заморачиваюсь по поводу возраста. Просто нравится женщина или нет.

Обсуждая устаревшие стереотипы и расхваливая свои демократичные взгляды, они подъехали к новому дому на берегу Волги.

– Вот здесь я живу, – объявила Кира. – Идём?

Однокомнатная квартира выглядела дорого. Витражные окна с видом на реку, холодный интерьер. Светлые стены, чёрный ламинат. Шкура на полу рядом с диваном.

Кира подошла к горке цвета венге и небрежным жестом заткнула в книги чью-то фотографию.

– Уютно, – оценил Костя. – Твоя квартира?

– Конечно, – блондинка взяла с полки два фужера и вазу для фруктов. – В ипотеку взяла. Я, кстати, риэлтор. Обращайся.

– Обращусь, – заверил Костя.

Осмотрелся, сел на мягкий диван.

Кира принесла фрукты и лёд для мартини. Скомандовала:

– Открывай.

Костя отвинтил пробку на бутылке и налил напиток в фужер.

– А я буду сок. Ты же не против?

Они пили, разговаривали и рассматривали друг друга с откровенным любопытством. После третьего бокала мартини Кира по-свойски прильнула к плечу Кости.

– С тобой так хорошо…

Через пять минут они оказались в постели.

Чувственная… Но глумливая. Игривая… Но не искренняя. Было в ней что-то горькое.

Когда Кира ушла в душ, Костя посмотрел на книги на той самой полке. Какая-то фотография спрятана между ними. Это, конечно, неправильно и не этично… Но ведь никто не заметит? Быстро перебрал книжки. О, вот оно! Фото прилипло глянцевой стороной к обложке. Костя аккуратно его отклеил, взглянул…

– Вот зараза! – вырвалось у него.

На снимке – Кира и Ник. Тот обнимает подругу, и отношения у них явно не платонические.

Вот это он выбрал девушку! Вот это подвох! Костя закинул фото обратно в книги и стал торопливо собираться.

– Ты куда? – недоумённо спросила Кира, когда столкнулась с ним в прихожей.

– Ехать надо, позвонили… – соврал Костя. На прощание чмокнул её в щёку. – Увидимся.

Он уже знал, что не позвонит и никогда не вернётся. Не объясняя причин.

А она, закрыв дверь, с безразличием на грани брезгливости взяла бутылку «Мартини» и, сидя на шкуре на полу, стала пить прямо из горлышка.

Взлётная полоса. Чёрное мерседесовское купе из серии «CLK» в объективе цифровой камеры. Девушка держала её обеими руками, с профессиональным азартом оценивая ракурс. Ветер поймал длинные волосы цвета сливочного шоколада, отбросил за плечи… В малиновом платье-футляре, поверх которого накинута чёрная кожаная куртка, она сама была больше похожа на модель, чем на оператора съемки.

Брюнет за рулём невольно зацепил её взглядом прохладных глаз, залюбовался.

– Ну что, поехали? – рассмеялась девушка красивой улыбкой.

Сумасшедшая пробуксовка. Запах жжёной резины. Оператор сдерживает эмоции. Хочет истерично взвизгнуть. Шепчет с улыбкой:

– Ненормальный!

Разворот в заносе… Купе закручивает с дымом, с ультра-высокой нотой скольжения шин по взлётке. Кажется, сейчас его выбросит с бетона! А нет! Всё чертовски осмысленно, технично, на грани! Что вытворяет! Разгон, поворот… Аж сердце зашлось. Подъехал и ржёт, чертяка. Глаза – шальные.

Нажала на паузу.

– Обалденно! Дим, ты профи.

Тот открыл большую дверь «Мерседеса», заулыбался. Вышел к ней навстречу.

– Давай, садись.

– Сейчас? – девушка округлила глаза.

Дима потрепал её по волосам и ласково отобрал камеру.

– Конечно, Мил.

За рулём как в первый раз!

– Что делать?! – смеялась Мила.

– Газ в пол…

Стрелка тахометра выстреливает к отметке четыре тысячи…

– Не-е-ет!

– Отруливай!

Мила с воплем попыталась поймать занос. Подытожила:

– Что-то… фиговато.

Дима смеялся. Ласково провёл ладонью по её волосам.

– Комплект резины сожжём – получится, – и добавил с подвохом: – Ещё коробку, и мотор перегреем…

Мила шлёпнула его рукой.

– Но-но! – рассмеялась; волосы упали ей на лицо. Выглянула лукаво из-под длинных прядей. – Я за машину ещё не расплатилась, если что.

Дима по-свойски заверил:

– Собой расплатишься.

Они смеялись минут пять непонятно над чем. Потом Дима фотографировал Милу на фоне взлётной полосы и авто. И, наконец, она отрабатывала экстренную переставку. Роль препятствия выполняла ёмкость с омывающей жидкостью.

Очередной разгон… курс на бутыль… третья передача…

– Тормози! – не выдержал Дима.

Мила с азартным бесстрашием отпрыгнула в соседний ряд и через секунду нырнула в «свой». Остановилась. Спросила невинно:

– Ну что, нормально получилось?

– Нормально, – выдохнул Дима. Открыл дверь: – Всё, я пошёл, погуляю.

– Куда? – Мила озорно схватила его за футболку. – А ну, стой!

Через секунду они целовались в машине.

Облака. Как ватное одеяло. Застыли там, высоко, как будто их приклеили к мутно-голубому небу. А совсем низко – сероватые, похожие на дым тучки, пролетают быстро и беспокойно. Словно это не реальность, а кадры ускоренной съёмки.

Мила и Дима смотрели на небо через лобовое стекло авто.

– Красота, – проговорила Мила. И озарёно включилась: – Стоп! Это надо снять!

Схватила камеру с заднего сиденья…

– Люблю я тебя! – смеялся Дима.

Летящие рыхлые облака. Магический звук ветра. Мила в кадре.

– Дима, я вижу такой сюжет!

– Я даже не сомневаюсь, – он обнял её, прижал к себе, закрывая от ветра.

– Ты тёплый, – Мила уткнулась ему в плечо, прильнула, как кошка.

– Поехали?

– Не хочу тебя отпускать.

Он заулыбался чему-то.

Шальной ветер становился сильнее и рвал в клочья дымчатые облака.

…Устроившись на кухне с ноутбуком, Мила монтировала любительский ролик. Чай остыл. Панорамный вид из окна поменял цвет на сдержанную вечернюю палитру. А она воплощала в реальность сюжет, который подробно увидела в своей голове и расписала по секундам на бумаге. Отрезала несколько вариантов саундтрека. Выбрала наиболее яркий и динамичный кусок. А увлекательная это задумка, чёрт возьми! Может, помимо графического дизайна заняться видеороликами? Нет. Тут нужен профессиональный уровень.