Уриенс обернулся к Истинному королю.

"Желает ли ваше величество узнать еще какие-то подробности?.." - почтительно осведомился он при гробовом молчании собравшихся.

"Нет. Думаю, что мне уже все ясно, - отозвался Истинный король, глядя на подсудимых с явным отвращением. Он тяжело поднялся на ноги и, выпрямившись, оглядел собравшихся. - Я обещал вам честный и открытый суд. Если кто-нибудь из собравшихся может сказать об этом деле что-то важное - пусть говорит".

Произнеся эти слова, король сел, или, точнее было бы сказать, упал обратно в кресло.

Олрис сглотнул, почувствовав, что в горле у него внезапно пересохло. Он бы очень хотел что-то сказать, но после обращения Истинного короля в голове не осталось ни единой мысли. Олрис был практически уверен, что никто не отзовется на призыв Его Величества - но он ошибся.

Откуда-то из недр зала появился щуплый и невзрачный человек, лица которого Олрис не разглядел. Он рассказал, как Атрейн оскорблял Его Величество и говорил: "раньше он не чувствовал себя настоящим королем и позволял другим диктовать ему, что делать. А теперь ему нравится думать, что он правит сам. Поэтому он будет слушать тех, кто сможет лучше остальных изобразить, что подчиняется его приказам".

"С тобой он, что ли, это обсуждал, кусок дерьма?.." - выкрикнули из зала.

Однако неприметный человек нимало не смутился. Он сказал, что его господин - он слегка поклонился в сторону наместника - приказал своим людям наблюдать за сенешалем после того, как получил первые доказательства того, что лорд Атрейн готовит государственный переворот. Вслед за ним выступили еще несколько человек. Некоторые из них, вслед за первым свидетелем, говорили о том, как Атрейн или дан-Энрикс пытались диктовать Истинному королю свою волю или проявляли по отношению к нему недопустимую развязность, видимо, считая себя настоящими правителями Эсселвиля. Другие, вроде Алинарда, начинали с выражения негодования по поводу измены подсудимых, но заканчивали тем, что обращались с Истинному королю с просьбой о милосердии и сдержанно напоминали о заслугах сенешаля и дан-Энрикса перед страной. Олрис чувствовал, что голова у него идет кругом. Все шло как-то уж слишком ровно, слишком... гладко, что ли. И от этого казалось, что он спит и видит плохой сон.

После того, как выступило около десятка человек, в зале опять настала тишина. Король, который уже с полчаса сидел, поставив подбородок на руку и, как казалось, погрузившись в мрачные раздумья, выпрямился в своем кресле.

- Ну что ж... - произнес он - и сразу же умолк, как будто подавившись. Соседи Олриса взволнованно завозились на своих местах, явно пытаясь разглядеть, что происходит возле возвышения. Олрис привстал на цыпочки - и только тут увидел девушку, решительно пересекающую зал. Сердце у Олриса оборвалось - он узнал Ингритт. Девушка остановилась у помоста, там же, где до этого стояли выступавшие до нее свидетели, но, вместо того, чтобы обращаться к Истинному королю, она обернулась лицом к залу и решительно тряхнула головой, так что одна из двух тяжелых темных кос, перелетев через плечо, упала ей на грудь.

- Вы все сошли с ума? Или, может быть, вас околдовали?.. - спросила она громко. Олрис видел, что Ингритт очень бледна, но на ее лице была написана уже знакомая ему решимость. Меченый вскинул голову и смотрел на нее, страдальчески нахмурил лоб.

- Ингритт, пожалуйста... - произнес он. Но, судя по сквозившей в его тоне безнадежности, он уже понимал, что это бесполезно. Ингритт даже не посмотрела на него.

- Тут до меня стояло девять человек. И все они твердили "измена, измена". Но где она, эта измена? Только начинаешь разбираться - сразу выясняется, что вся "измена" - это пара разговоров. Да и то - каких-то странных. Лорд Атрейн сказал, что он пытался "заронить в людей сомнения". Есть здесь хоть один человек, которому бы он сказал, что Крикс дан-Энрикс - Истинный король?! Если такие люди есть, то почему они не выступили на суде? А если их не существует - где же тут измена?.. Нам говорят, что эти люди собирались совершить переворот, но не успели. Но зато мы знаем, что они _успели_. Сенешалю было некогда устраивать мятеж, потому что он всю зиму дрался с гвинами. А лорд дан-Энрикс вообще был слишком занят два последних года. Он спас королю жизнь... освободил Авариттэн... Победил Мясника из Брэгге и вылечил пару сотен наших раненных. И правда, где уж тут успеешь совершить измену?! - голос девушки сорвался. Она обвела собравшихся глазами. Ее взгляд казался слишком ярким, и Олрис внезапно осознал, что глаза Ингритт полны слез. - Скажите, неужели это не безумие - сломать свой меч прямо перед решающим сражением?..

Последние слова она произнесла уже гораздо тише. Некоторые из зрителей откликнулись на эту фразу одобрительными криками. А Ингритт, которая казалась совершенно вымотанной своей речью, медленно пошла назад, к собравшимся на другой половине зала зрителям.

На лице Истинного короля была написана растерянность пополам с раздражением, а Уриенс, хотя и сохранял бесстрастное выражение лица, провожал девушку холодным, мрачным взглядом, не сулившим Ингритт ничего хорошего. Но это Олриса не удивляло - куда более необъяснимой ему казалась реакция обоих подсудимых. Дан-Энрикс был печален, как человек, не видящий возможности хоть что-то изменить, и оттого смирившийся с судьбой, а на губах Атрейна, едва различимого за спинами собравшихся, блуждала ядовитая улыбка.

- Ну что ж, мы выслушали всех, кто пожелал что-то сказать, - выйдя из замешательства, сказал король. Это "ну что ж" странно кольнуло Олриса, заставив его вспомнить, что король, по-видимому, собирался произнести те же самые слова, когда ему внезапно помешала Ингритт. У него возникло чувство, что король намерен просто пропустить ее слова мимо ушей и сделать то, что он намеревался сделать изначально. Олрис начинал подозревать, что некоторые моменты этого суда были продуманы задолго до его начала. - Поскольку оба подсудимых признают свою вину, мне остается лишь решить, какого наказания они заслуживают. Лорд дан-Энрикс!

Меченый поднял голову.

- Да, мой король? - печально отозвался он.

Олрису показалось, что король едва заметно вздрогнул.

- Вы присягнули мне на верность - а сами вели изменнические речи с моим сенешалем, обсуждая планы по захвату власти. Тем не менее, мне не хотелось бы поступать слишком сурово с человеком, который однажды спас мне жизнь. И, хотя ваш поступок заслуживает куда более серьезной кары, я приговариваю вас всего лишь к изгнанию. Отряд моих людей проводит вас до Каменных столбов и проследит, чтобы вы нигде не задержались по дороге. Вы отправитесь к себе на родину, и больше никогда не попытаетесь вернуться в Эсселвиль. Если вы когда-нибудь вернетесь в эти земли, вы умрете.

Еще несколько секунд король продолжал смотреть на Меченого, как будто бы не мог заставить себя отвести глаза. Но потом он повернулся ко второму подсудимому, и на его лицо как будто набежала тень.

- Лорд Атрейн, я наблюдал за вами на протяжении всего этого суда - и у меня сложилось впечатление, что вы находите происходящее забавным, - произнес король сквозь зубы. - Откровенно говоря, мне очень хочется отправить вас на плаху - просто для того, чтобы стереть с вашего лица эту презрительную улыбку. В вашем положении куда уместнее было бы раскаяние. Эта девочка, которая лечила вас от раны, и которая так пылко защищала вас, сказала, что вы так и не успели совершить предательства. Но я думаю, она судила бы иначе, знай она вас так, как знаю я. Я доверял вам больше, чем кому бы то ни было - но вы предали мое доверие. Вы насмехались надо мной и моей властью за моей спиной, вы без конца пытались навязать мне свою волю... а в конце концов, когда вы поняли, что у вас не получится править моим именем, вы вознамерились лишить меня короны. Я не вижу ни объяснений, ни оправданий вашим поступкам. Но в память о тех двадцати годах, на протяжении которых вы сражались с гвиннами, я дам вам право выбора. Можете убираться из Эсселвиля вместе с Меченым, которого вы собирались посадить на трон, или остаться здесь и провести остаток дней в тюрьме.