- Чашку чая?.. - спросил маг, пытаясь примириться с мыслью, что придется завтракать в компании советника.
- Благодарю. У вас здесь очень... мило, - исключительно неискренне заметил Римкин, поглядев на белые, оштукатуренные стены и на разномастные предметы мебели. Сев за стол, покрытый лоскутной скатертью, советник, вежливости ради, отхлебнул из чашки и заговорил о деле - Мэтр Викар, вас называют самым Одаренным ворлоком в Совете Ста. Я думаю, что вы догадываетесь, почему я здесь. Пытаясь допросить дан-Энрикса, отобранные нами маги столкнулись... с непредвиденными затруднениями. Я пришел к вам за советом.
Хотя по смыслу своей речи Эйвард Римкин выступал просителем, на мага он смотрел так пристально и настороженно, как будто бы тот был его противником. Должно быть, этот вызов, ощущавшийся в манерах гостя, побудил Викара сделать то, чего он не позволял себе уже очень давно - когда их взгляды встретились, он потянулся к мыслям собеседника, позволив себе краем глаза заглянуть в те образы, которые клубились в голове у Римкина.
Перед глазами ворлока мелькнули сводчатые потолки старинной ратуши, потом пристегнутый к массивному резному креслу Меченый - стиснувший зубы и зажмуривший глаза, с мокрым от слез лицом. Присутствующие при допросе секретарь и стражники, забыв об арестанте, суетились вокруг ворлока из городского магистрата. Молодой ведун был иззелена-бледен и покрыт испариной, из носа у него бежала кровь, а широко раскрытые глаза пугали выражением бессмысленного ужаса.
Викару пришлось сделать над собой усилие, чтобы подсмотренное в мыслях Римкина никак не отразилось на его лице. Брови у ворлока заныли от желания тревожно сдвинуться над переносицей.
Как скверно... Дела обстояли даже хуже, чем предполагал Викар.
Советник расценил его молчание, как приглашение продолжить свою мысль,
- Мы ожидали трудностей, поскольку все дан-Энриксы, как нам известно, плохо переносят магию. Отобранные нами ворлоки были готовы к тому, что им придется преодолевать серьезное сопротивление. Но, судя по их отзывам, он не сопротивляется, скорее... нападает. Так, как если бы они пытались допросить другого ворлока... с более мощным Даром, чем у них самих, - договорил советник неохотно.
- Представляю... - подтвердил Викар, откинувшись на спинку плетеного кресла и перебирая бусины своих любимых четок с черными агатами. Похоже, неудачная попытка проследить за Олваргом, лишившая дан-Энрикса контакта с Тайной магией, дала ему взамен только одно - способность превращать свое сознание в оружие, которое можно использовать против других людей. В отличии от ворлоков, которых много лет учили ювелирно пользоваться силой собственного разума, дан-Энрикс действовал вслепую, нанося свои удары наугад, зато с ошеломительной силой и яростью. Навряд ли Меченый атаковал своих противников сознательно, скорее, свою роль играл его природный ужас перед ворлокством, но ведунам из магистрата можно было только посочувствовать. - Я понимаю ваше беспокойство, мэтр Римкин. Дело в самом деле сложное и далеко не безопасное для ваших магов. При всем уважении, лучше бы вы прислали их сюда вместо того, чтобы посещать меня лично. Мне будет трудно дать какие-нибудь дельные советы человеку, слабо разбирающемся в нашем ремесле.
Римкин, казалось, пропустил его слова мимо ушей.
- ...Ворлоки, пострадавшие от Крикса, требуют, чтобы его допрашивали так, как это принято для сильных магов. Не стану врать, я тоже думаю, что самым правильным было бы допросить Меченого на Железном столе. Но Хорн и остальные члены магистрата против. На допросах он и так ведет себя, как сумасшедший, и они уверены, что на Железном столе он обязательно сойдет с ума, а этого Валларикс не простит ни при каких условиях.
- Ведет себя, как сумасшедший?.. - повторил Викар, нахмурившись. Римкин раздраженно отмахнулся.
- Обычные истерики! Я думал, у этого человека, при всех его недостатках, есть хотя бы гордость... Ничего подобного. Он заливается слезами и все время клянчит, как младенец - "перестаньте" и "не надо", и еще все время повторяет "я этого не хотел, я не хотел". А иногда, напротив, начинает хохотать, как полоумный. Впрочем, может быть, он просто притворяется. Ведь выдержал же он допросы у Дарнторна... Может быть, эти его истерики - просто спектакль, чтобы мы боялись, что он тронется рассудком, и быстрее отказались от допросов с ворлоком.
Викар задумчиво отпил чаю из любимой щербатой чашки. Римкин, безусловно, ненавидел Крикса - для того, чтобы это почувствовать, даже не требовалось ворлочьих способностей. Но, может быть, у него все-таки есть шанс немного повлиять на Римкина?..
- Не думаю, что он притворяется, - сдержанно сказал маг. - Что же до гордости, то я, по роду своей деятельности, неплохо изучил людей, и успел убедиться в том, что почти у любого человека есть что-то такое, чего он категорически не может вынести. Есть люди, которые очень плохо переносят боль, другие, хоть убей, не могут вытерпеть морскую качку, а дан-Энрикс совершенно не выносит магии. Вы помянули Сервелльда Дарнторна... мне, конечно, не хотелось бы проводить оскорбительных сравнений, но мне кажется, что Трибуналу стоит быть как можно осторожнее. В определенных случаях магический допрос может быть очень близок к пыткам.
Римкин поджал губы и кивнул.
- Боюсь, вы в чем-то правы. Большинство людей, по счастью, поняли, что их всех просто облапошили этой историей об Эвеллире, но даже сейчас остались те, кто болтает о Волчьем Времени и пишет на стенах всякую ерунду про Олварга и про дан-Энрикса... Они будут только рады ухватиться за идею, что дан-Энрикса пытают, чтобы выставить его невинным мучеником. А такое отношение к преступнику - это насмешка над судом.
- Но мы пока не можем утверждать, что Крикс - действительно преступник, - осторожно напомнил маг. - Я понимаю, доказательства его вины достаточно серьезны, но вы не считаете, что его версия о Призраке может быть правдой?.. Я знал дан-Энрикса еще тогда, когда он был подростком. И я не верю в то, чтобы он был способен на хладнокровное убийство.
- А кто говорит о хладнокровии?.. - презрительно пожав плечами, спросил Римкин. - Лорд дан-Энрикс - человек, который, в силу своего происхождения, считает себя выше общих правил и законов, и вдобавок не умеет и не хочет контролировать свой гнев. Сперва он ссорится с Килларо и обещает убить его в присутствии по меньшей мере тридцати свидетелей - причем эти свидетели уверены, что, если бы ему не помешали люди из его охраны, он набросился бы на Килларо прямо там, на месте. И я сильно сомневаюсь в том, что настроение дан-Энрикса сильно улучшилось после того, как на его отряд напали, а он бросил своих людей в засаде, чтобы спрятаться от нападавших в парке Дома милосердия. Не вижу ничего удивительного в том, что, когда Меченый случайно встретился с Килларо, он выместил на нем злость, пырнув его ножом.
Мэтр Викар поморщился, признав, что все попытки повлиять на Римкина в этом вопросе будут пустой тратой времени. Тяжелая, удушливая ненависть, с которой Эйвард Римкин говорил о Меченом, делала Римкина глухим ко всякой мысли, которая противоречила бы его представлениям.
- Ну хорошо, - сказал он с некоторым нетерпением. - Пускай вопросы о виновности... или же невиновности дан-Энрикса решает Трибунал. Если вы пришлете ко мне ваших магов, я проинструктирую их относительно того, как действовать более безопасным способом.
Лицо советника заметно просветлело.
- Я очень рад, что вы готовы нам помочь. Не скрою, я подозревал, что ваша принадлежность к Ордену заставит вас противодействовать суду.
- Противодействовать суду?.. - непонимающе нахмурился мэтр Викар.
- Ну да. С начала этого процесса Трибунал все время сталкивается с противодействием своей работе. Например, когда я официально вызвал на допрос оруженосца Крикса, мессер Ирем отказал мне в таких выражениях, что мне противно повторять подобные слова. Из-за отказа коадъютора мы так и не сумели выяснить, где Меченый провел последние несколько лет.
