Литмир - Электронная Библиотека

Одни крутили, притормозив на месте. Были такие, которые крутили в вертикальном падении. Казалось, сейчас разобьется о землю или крышу. У самой земли голуби пластали крылья и, развернувшись, снова набирали высоту. Другие на скорости кувыркались через голову. Про таких говорили, что голубь идет катом. Вертелись через голову, через крыло. Которые похуже и молодые садились на хвост. Если голубь не крутил, его выбраковывали.

На самой долине недалеко от винного погреба водил голубей Петро Коваль. Своего увлечения он не оставил до сих пор. По центральной дороге справа ближе к центру села построил многосемейную голубятню Вася Бакалым, передавший позже птицу младшему брату. Бойных в село завез, приехавший агроном, кажется Андрей. От него эта уникальная птиц разошлась по селу и округе.

Талантливым голубеводом был, ныне покойный, Сергей Пономарь, живший тогда у родителей в самом центре села, напротив председательского дома. Водил он исключительно бессарабских двухчубых короткоклювых турманов, которых сегодня по-коммерчески называют бельцкими. Призванный в шестидесятом в армию, всю птицу раздал приятелям и просто знакомым. На девятилетнего брата Колю надежды не было. Мал еще.

Сережа уже служил, когда любители стали выпускать в лёт его птицу. Поодиночке и попарно голуби возвращались на старое место. Коля их подкармливал, регулярно менял воду. Голуби паровались самостоятельно, "по любви". Скоро на чердаке уже пищали птенцы. Коля сыпал зерно с расчетом и на птенцов. Мама сердилась:

- Все зерно высыпешь своим голубям! Скоро кукурузы не станет для мамалыги! Еще и семечки таскаешь!

Отец тихо улыбался. Он с детства тоже любил голубей. Но любил он их тоже тихо.

Коля отбивался:

- Мама! Если не хватит хлеба и зерна, я сам не буду есть, но голубей я накормлю.

Мама надолго замолчала. Потом тихо сказала:

- Если ты так любишь голубей, бог с тобой! Пусть живут! Корми!

Коля кормил, поил, ухаживал, убирал чердак. Когда старший брат вернулся из армии, Коля повел его на чердак. Колина стая птиц насчитывала более пятидесяти голубей.

Страсти к этой удивительной птице Николай Васильевич Пономарь не утратил до настоящего времени.

Вечно и актуально

Читая мою исповедь "Мошанского периода", читатель может сделать вывод о моей бесполой сущности. Я тоже был молодым человеком и ничто человеческое мне было не чуждо. Я уже засматривался на девчат и надеялся, что большое и неземное чувство придет и ко мне. В клубе после просмотра кинофильмов устраивали танцы. Танцевал и я. Знакомился с сельскими девчатами, провожал.

Но глубокого, сводящего с ума и делающего молодых людей невменяемыми, чувства я, к сожалению или к счастью, в тот период избежал. А может меня тормозило осознание необходимости поступления в ВУЗ? Как и то, что я в Мошанах был человеком временным? А может просто, мое меня еще не нашло? Кто может рассказать о том что творится в глубинах нашей психики?

Вместе с тем, увлечения были. Да, и я нет-нет и ощущал на себе любопытные взгляды девчат. Я полагал, что это интерес к такому молодому, а уже лаборанту. Провожал девочек после кино и танцев. Первое же провожание обернулось для меня изумлением, почти шоком. В нашем селе, в Дондюшанах, в кино да и всюду парень провожает девушку до калитки или подъезда. Постоит у калитки и прощается.

В Мошанах, по крайней мере тогда, провожающий парень должен был войти в дом. Стояние на улице, гуляние на пару почиталось за несерьезность, если не сказать, распущенность девушки. Объятия и поцелуи на улице не допускались. По словам учительницы математики Надежды Петровны, старики в Мошанах раньше говорили:

- На улице обнюхиваются только собаки.

Сейчас, когда мне за семьдесят, а внучке шестнадцать, я полностью согласен с мнением мудрых стариков.

В доме полагалось хотя бы немного посидеть. Скорый уход мог быть воспринят как неуважение к девушке, особенно к ее родителям. Эта, скорее всего выработанная десятилетиями, а может быть столетиями традиция несет в себе логическую нагрузку. Если ты провожаешь девушку, то визит в дом воспринимается как серьезность отношений, намерений и уважение к хозяевам.

Кстати, об уважении ... В школьных учебниках по русской литературе, в кино и художественной литературе нашему поколению прочно привили культ любви, как высшей точки трепетных взаимных чувств молодых людей. Однажды в компании разговор шел о динамике взаимоотношений между двумя молодыми людьми разного пола. Мария Федоровна, учительница французского языка, уроженка соседнего села Климауцы сказала, что для серьезных отношений парня и девушки нужна взаимная любовь. Того же мнения придерживался ее муж Емил Петрович. Представьте себе мое удивление, когда я услышал:

- Корова теля любит, а человек человека должен уважать!

Оказывается в Мошанах тогда слово "люблю" не имело хождения. Не знаю, как сейчас? Гораздо позже пришло осознание, что приступ влюбленности, взаимного сексуального притяжения двух лиц противоположного пола без взаимного уважения не несет в себе нагрузки настоящей любви. И еще. Во времена моей молодости словами "любовь", "люблю" не бросались. Но оставим эти споры философам.

Мы приглашали на танец, танцевали, провожали ... Бывало, хулиганили... В девятый класс вернулась девочка, уехавшая в другой район по месту жительства сестры, чтобы продолжить учебу в средней школе. Узнав о открытом девятом классе, решила было вернуться домой и учиться с одноклассниками на год-два младше. Она не была красавицей, но была удивительно симпатичной. Да и ее взгляды, которые я ловил на себе, были весьма выразительными.

Я обратился за помощью к ее соседям и дальним родственникам Толе и Сереже. Толя был моим ровесником, Сережа учился в девятом классе. На вопрос, как поближе познакомиться, Сережа заявил:

- Какие проблемы! Сейчас идем втроем. Посидим, потом мы с Толей уйдем, а ты останешься.

- Сережа! - возразил более осторожный Толя. - К ней приходит Паша. Только вернулся с армии. Он служил в каких-то специальных войсках! У него серьезные намерения.

- Плевать! - ободрил меня Сережа. - Мы идем втроем. И будем сидеть, пока не пересидим. Он нас троих не пересидит! Только, Женя! Помни, в ее комнату выходит маленькое окошко с печи. Там ее мама!

Это я знал. Все дома, особенно где были девочки, строились из того расчета, чтобы с печи мама могла через щель между занавесками незаметно наблюдать за происходящим в комнате дочери. Если девушка выходила замуж и продолжала жить с молодым мужем в той же комнате, появлялась вторая, более плотная занавеска со стороны комнаты молодоженов..

Мы пошли. Когда мы вошли в дом, оказалось, что Пашка уже там. Он сидел в комнате девушки. Я растерялся. Не хватает драки! Но Сережа уверенно освободил стулья, придвинул нам с Толей. Сам уселся на кровать рядом с Пашей. Я уже пожалел, что пришел вообще. Видел, что Паша тоже не в своей тарелке. А Сережа уселся поудобнее и в разговоре взял узды правления в свои руки. Так продолжалось более получаса. Паша оказался благоразумнее или ...? Он сказал:

- До свидания! - и вышел на улицу.

Просидев минут десять, засобирались и братья. Кавалер остался с барышней один на один. Сначала разговор не клеился. Потом разговорились, шутили ... Вспоминали общих знакомых. Краем глаза я видел, что занавеска со стороны печи периодически приходила в легкое движение. Бдительная мама осуществляла довольно плотный контроль.

На второй вечер братья зашли за мной раньше. Мы пришли первыми. Немного погодя, пришел молчаливый Паша. Минут пятнадцать посидел и удалился. На следующий вечер мы снова пришли первыми. Вскоре мы услышали топот солдатских сапог за окном. И тихо ... Толя вышел. Было слышно, как он приглашал Пашу войти. Паша что-то проговорил неразборчиво. Послышались его затихающие шаги. Толя вошел в комнату. Махнул рукой брату:

- Пошли!

Через некоторое время новость о наших визитах просочилась в школу. Иван Иванович Порядин только и сказал:

15
{"b":"612710","o":1}