Джоан отложила книгу и взяла указку, – в Африке, – показала она на карту.

– А там водятся только крокодилы? Или аллигаторы там тоже есть?

Наташа с интересом наблюдала за развитием событий.

Джоан немного растерялась, но быстро взяла себя в руки и неоднозначно ответила, – д-да-а-а.

– А какая разница между крокодилом и аллигатором? – не унималась девочка.

– Аллигатор большой, а крокодил маленький, – быстро нашлась Джоан.

– А в книжке написано, что у них разные челюсти, – многозначительно изрекла Лиза, недовольная ответом учительницы.

– А в Америке водятся крокодилы? – задал свой вопрос Майки.

– Нет, – поспешно ответила Джоан и лучезарно улыбнулась хозяйским детям.

– А в книжке написано, что водятся, – Лиза была непреклонна.

– Что это за книжка? Где вы ее взяли? – возмутилась Джоан и негодующе уставилась на Наташу, – что за книжку ты читала детям? – повысила она голос.

Малыши удивленно переводили взгляд с одной на другую.

Наташа уставилась учительнице в глаза и тихо, но твердо сказала, – для начала не смейте разговаривать со мной подобным образом, я гостья в этом доме. Во-вторых, ко мне нужно обращаться «мисс».

Недовольная Джоан поджала губы.

***

– По-моему, Джоан на нас разозлилась, – тихо сказал Майки, когда после обеда все трое расположились в тени беседки.

– Сама виновата, надо читать книжки про крокодилов, – важно изрекла Лиза.

– А ты нам еще почитаешь? – спросил Майки Наташу.

– Сейчас, только дорисую, – та, высунув от усердия кончик языка и периодически обмакивая кисточку в черную краску, рисовала на листе бумаги какие-то палочки и крючочки.

– Ух ты, – Лиза перегнулась через Наташину руку, – а что это?

– Это иероглифы, – ответила та, продолжая выводить замысловатые узоры.

– А что это такое? – Майки, сидевший напротив, уже навалился на стол и внимательно следил за ее рукой.

– Иероглифы – это буквы алфавита, – объяснила детям девушка.

– Как «а, b, с»? – спросил любопытный мальчик.

– Ага, – она продолжала увлеченно рисовать.

– Это русские буквы? – снова спросил он.

– Нет, милый, – Наташа отвлеклась от листа и посмотрела на мальчика, – иероглифы – это буквы японского, корейского и китайского алфавита.

– А какие буквы ты сейчас пишешь? – Лиза тоже заинтересовалась.

– Я пытаюсь нарисовать слово «счастье», потому что иногда иероглифы обозначают целые слова, – снова объяснила детям она.

– Так не бывает, – рассудительно изрекла Элизабет.

– Бывает, – Наташа кивнула головой, – только их очень сложно рисовать, это целое искусство. Каждый крючочек и закорючка должны быть прорисованы особенным образом. У меня не очень хорошо получается, – вздохнула она.

– Дай мне, я тоже хочу попробовать, – Майки схватил кисточку и чистый лист бумаги, – чего надо делать?

– Сначала черта влево, затем вправо, – Наташа медленно рисовала на своем листе, Майки внимательно следил за ее рукой, – теперь повторяй, черта влево, вправо, потом сверху вниз… слева направо за ней… – Майки усердно копировал узор.

– Ой, какая каляка-маляка, – засмеялась Лиза, когда он закончил.

– Ага, сама попробуй, – надулся брат, – знаешь, как сложно.

– Давай, теперь я, – девочка схватилась за краски.

История повторилась один в один, только теперь Майки смеялся над каракулями сестры.

Упрямые малыши не сдавались еще десять минут, усердно выводя черточки, потом протянули изрисованные листы Наташе, – не получается, – грустно изрекли они.

– Не расстраивайтесь, – ободряюще ответила та, – в Китае и Японии этому специально учатся несколько лет, за пять минут ничего не получится. А давайте тренироваться, – весело предложила она детям, – вы будете рисовать крючочки, а я буду читать вам книжку.

– Давай, – обрадовались те.

Наташа достала из пакета две новые тетрадки по чистописанию.

– Фу, – возмутился Майки, полистав тетрадь, – мы эти точки и крючочки писали в школе, в самом начале первого класса.

Лиза подозрительно посмотрела на него, потом на Наташу.

– Майки, ты что, – воскликнула Наташа, – мы не будем заниматься чистописанием, мы будем заниматься каллиграфией.

– А что это? – сразу спросил он.

– Слово «каллиграфия» переводится с греческого, как «красивый почерк». Ещё каллиграфию часто называют искусством красивого письма, – объяснила Наташа малышам, – и она развивает моторику.

Лиза, не задавая вопросов, сразу же схватила тетрадку и ручку и приготовилась писать.

Но упрямый Майки не сдавался, – а что такое моторика?

– Моторика – это умение человека выполнять действия, требующие скоординированной работы глаз и рук, – ответила Наташа.

– А это как? – удивились оба.

– Смотрите, например, вам надо нарисовать в этом квадратике цветочек, – Наташа подвинула листок Лизе, – давай, ты первая.

Девочка аккуратно нарисовала в рамке ромашку.

– Теперь ты, Майки.

Мальчик тоже нарисовал цветок в маленьком квадратике.

– Сейчас у вас одновременно работали глаза и руки, – стала рассказывать Наташа, – ручками вы рисовали, а глазками следили, чтобы рисунок не вылез за пределы границ.

Дети с интересом разглядывали свои рисунки.

– Майки, когда ты пишешь, ты следишь, чтобы буковки не вылезали за строчку?

– Да, – согласился тот.

– Это и называется моторика, ну, почти, потому что моторика – это более сложное понятие, умение человека двигаться, писать, рисовать, это уже связано с мозговой деятельностью, – Наташа постучала себя пальцем по голове, – и деятельностью нервных клеток.

– Ух ты, – обрадовался Майки, – расскажи нам про мозги.

– Нет, давай рисовать крючочки, – заныла Лиза.

– Давайте, поступим так, – предложила Наташа, – сейчас мы немного позанимаемся каллиграфией, а позже почитаем медицинскую энциклопедию.

Довольные малыши закивали и схватились за тетради.

Следующий час оба усердно вырисовывали палочки, крючочки и разные черточки.

– Не торопитесь, старайтесь, – тихо поправляла их Наташа, – вот эту палочку длиннее, а эту загогулинку круглее, – заглядывала она в тетрадки к обоим.

– Ну, как? – Майки продемонстрировал ей свою тетрадь.

– Я вижу, ты очень старался, молодец, – похвалила его Наташа, – какая самая лучшая оценка у вас в школе?

– «А», это значит «отлично», – ответил Майки.

– Я ставлю тебе «А», – провозгласила Наташа и вывела красной ручкой аккуратную буковку.

– У меня отлично, у меня отлично, самая высокая оценка, – радостный Майки крутил тетрадкой перед Лизой.

Девочка тоже закончила писать, протянула тетрадку Наташе и взволнованно замерла.

– Умница, тоже «А», – поставила высшую оценку девочке та.

– Ура, у меня тоже отлично, – заскакала Лиза по беседке.

– Ну, что, – предложила Наташа малышам, – идем плавать, потом играть.

– Да, да, – обрадовались те и рванули из беседки.

– Подождите, – остановила их она, – надо сначала убрать все свои вещи.

Втроем они собрали тетрадки, ручки, альбомы и краски, положили все это в пакет и направились к бассейну.

***

Раздраженная Джоан сидела в комнате миссис Ландрет, та молча стояла у окна.

– Ну, что ты молчишь? – спросила ее учительница.

– Думаю, – ответила Драндулет и развернулась, – с русской не спорь, потерпи немного, через несколько дней она уедет, а с Мэттом я поговорю сама.

***

Вечером Себастьян предупредил Наташу, что Пол, Мэтт и Дженнифер задержатся, – у них какая-то важная встреча, – объяснил он.

Наташа и дети ужинали за огромным столом втроем, Майки и Лиза грустили. Наташа развлекала их, как могла, но они каждые пять минут смотрели на часы.

– Часто вы по вечерам остаетесь одни?

– Да, – грустно кивнули дети.